Колдун из Темногорска - Алферова Марианна Владимировна - Страница 53

– Выжить меня хочешь со дна, признавайся? Жулик! Наглец! Я уж тебе помогал, как мог. А тебе все мало, мало! – слова эти относились к Роману, как и грозный взмах кулаком.

– Да я просто в гости зашел. В детстве, помнится, ты каждую весну меня к себе кликал, – примирительно улыбнулся водный колдун. – Столько раз обещался, и вот…

– Знаю я твои «гости», – буркнул хозяин избушки. – Ты давно на мою вотчину заришься.

Роман, не дожидаясь приглашения, уселся на скамью, Стен – подле него. От слабости Алексея тянуло в сон, но Роман предупреждающе толкнул его в плечо, так что стало ясно: спать здесь никак нельзя. Чтобы как-то отвлечься, Алексей следил за воздушными пузырьками, что выскальзывали у него изо рта и устремлялись наверх. Одни были юркими и, проворно отыскивая щели, устремлялись наружу. Другие, непутевые, собирались под потолком. За несколько минут под черными гнилыми досками образовался солидный воздушный пузырь. Ну, точь-в-точь как люди: одни пролезают в любые щели, другие всю жизнь топчутся на месте. Кого должно быть больше – первых или вторых? И кто из них первые? Счастливцы, достигшие цели или те, что не потрудились даже поставить ее перед собой?

Интересно, что будет, когда пузырь станет огромен, когда, быть может, он займет все внутреннее пространство, что тогда? Может быть, избушка всплывет наверх, как подводная лодка? Ха-ха… Это было бы занятно… водяной выставит наружу глаза-перископы и руками, как винтами, будет грести, а гости…

Но ни хозяина, ни Романа не интересовали наблюдения Стена. Они говорили о своем, водном, и делили реку.

– На поверхности, пожалуйста, сколько угодно, – бормотал водяной, тряся зелеными патлами, – а вот в глубину ко мне не лезь. Я здесь хозяин – ясно?

– Неужели боишься меня? – поддразнивал Роман.

Тут дверца избушки распахнулась, и внутрь вплыла русалка. Внешне она походила на обыкновенную девицу, нагую и белокожую, но будто не из плоти была сделана, а из лежалого зимнего снега. Когда она дотронулась до руки Стена, тот невольно отшатнулся. Даже в ледяной воде ее рука казалась холодной.

– Ой, дедушка, они живые! – ахнула белотелая красотка, разглядывая рыбьими глазами-блюдцами гостей непрошенных.

– В том-то и дело, – буркнул хозяин. – Явились реку у меня отымать.

– Чего это сейчас? Перед самым ледоставом? Весной бы пожаловали, – пустилась на дешевую хитрость русалка. – Весной приходите, гости дорогие, тогда и поговорим.

– Как же, придут они весной, – буркнул хозяин, зная, что так задешево Романа не купишь. – Весной у меня самая сила, а осенью – у него.

– Да хватит вам, – озлившись, махнул рукою колдун. – Все, что мне надо – это клочок от твоего венка – друга от смертельной раны излечить. Непутевый он у меня, вечно в неприятные истории попадает. И каждый раз шкуру свою дырявит, будто она ничего не стоит.

– Ишь какой хитрый! – прищурился водяной. – Думаешь, я венок так запросто тебе отдам, а?

– Назови цену, а там сторгуемся.

– Бесценная это вещь, глупец! Но вот что сделаем. Хочешь, сыграй со мной в кости. Я тебе – от венка своего клочок, а ты мне, коли проиграешь, по весне утопленницу красивую пошлешь? Ну так как, идет?

В зеленоватой перепончатой лапе хозяина вмиг явился стаканчик с костями.

– Идет! – весело отозвался Роман.

– Погоди, – одернул колдуна Стен, вынырнув из своего полузабытья. – А коли проиграешь? Что тогда?

– Никогда не думаю о проигрышах, и тебе не советую, – отозвался весело Роман. – Только, чур, кости трясем по очереди.

– Нет уж, – запротестовал водяной. – Известны нам все колдовские приемчики. Тебе веры нет. Ты кости вмиг заговоришь, одни шестерки начнут выпадать.

– Ну, а как сам мечешь, я тоже знаю. В прошлый раз пять костяшек на лету проглотил, удачу мою слопал.

– Тогда попросим Глашку кости кидать, – нашелся зеленоволосый. – Она девка глупая, живая смухлевать не умела, не то, что теперь, мертвая.

Роман окинул взглядом примостившуюся на лавке русалку. Деваха жадно ела что-то с тарелки. Глаша? Его Глаша? Бывшая одноклассница и бывшая невеста. Сидела когда-то впереди него за партой, за косу он ее таскал. Она же в ответ дразнилась по всякому. Вредная была, как и все девчонки, но иногда угощала Ромку дешевыми леденцами. Мамаша у нее в магазине продавщицей работала. Случилась даже между ними любовь: краткая, невсамделишная, платоническая. А в позапрошлом году взяла Глаша и бухнулась головой с моста, когда муж ее с двумя малыми детьми бросил да удрал с какой-то длинноногой заезжей кралей. Труп Глашин искали, да не нашли. Так что до сей поры числится она не среди мертвых, а среди пропавших, хотя двое пацанов видали, как она с моста сиганула.

– Пускай Глаша мечет, – согласился Роман. – Тебе первому.

И когда полусонная русалка ухватила стаканчик с костями, шепнул неслышно, что даже вода не колыхнулась, но слово его бестолковую девку достало:

– Про деток-то своих неужто не думаешь, дуреха?

Дрогнула ее рука, дрогнула предательски; кости, упав на стол, одинаково показали каждая по единичке. Увидев такую подлость, водяной крякнул обидчиво, зло посмотрел на Романа. Теперь, чтобы ни выпало, все равно быть колдуну в выигрыше. Глаша метнула. Оказалось – двойка, да тройка.

Пришлось хозяину откручивать от своего венка оговоренный клочок.

– На, жуй, – протянул Роман свою добычу Стену, – жуй да глотай все до капельки.

Алексей повиновался. Едва надкусил он твердый стебель, как почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Но не выплюнул, не посмел ослушаться, продолжал жевать, с отвращением думая о том, что эту гадость еще придется проглотить. Его от одной этой мысли замутило. Но он сладил с собой и продолжал перетирать зубами подарок водяного.

– Да, это тебе не гамбургер из «Макдоналдса», но смею заметить, для здоровья гораздо полезнее, – усмехнулся водяной.

«Можно подумать, что ему гамбургеры каждый день в речку кидают», – подивился Алексей, но вслух ничего не сказал.

– Давай еще сыгранем, – потребовал хозяин. – Что ж это такое! По одному разу никто не мечет.

– Давай, – охотно согласился Роман. – Что поставишь?

– Что? Да сам выбирай! – и хозяин указал пальцем на старинный сундук в углу. – Сколько всякого добра за эти года утопло! Вот и бери, что глянется.

Глянулось водному колдуну кольцо серебряное с зеленым, сделавшимся ноздреватым от долгого пребывания в воде камнем. Колечко это Роман сразу признал, хотя видал его лишь на старом фото в семейном альбоме. Кольцо, подаренное дедом Себастьяном бабушке, жене неверной. Убегая из дома сразу после рождения дочери, она зашвырнула подарочек в реку. Мол, прощай, постылый, знать тебя не желаю и вспоминать не буду. Бабку эту Роман видал потом не однажды: было ему лет восемь, когда она частенько стала наезжать в Пустосвятово: накрашенная, напомаженная, разряженная не по годам, и всегда дарила внучку Ромке дорогие подарочки. А, потрепав по щеке, непременно сказывала:

– Ну и страшненький ты уродился, Ромочка. Не в нашу родню, у меня сестры все девки видные. В Севастьяна моего скуластого пошел.

Несмотря на подарки, бабку Роман не любил. Сначала потому, что бросила она мужа и дочку ради сытой жизни. А потом, когда дед его ожерельем одарил, и появилось у мальчишки понятие о воде, возненавидел он бабку за то, что швырнула кольцо в реку, и тем самым дала водяному власть над дедом.

– Сыграем на это кольцо, – Роман выложил находку на стол.

Хозяин понимающе хмыкнул:

– Признал, значит. Ну, Глаша, мечи кости.

Роман посмотрел на утопленницу. Вид у нее был жалкий, виноватый.

«Ладно уж, Глашенька, угоди хозяину», – повелел он.

Кости упали. Водяной, потрясая чешуйчатыми кулаками, обмотанный обрывками сетей и клочьями тины, пустился в пляс по своей избушке. Потому что Глашка бросила кости так, как не могло померещиться и в мечтах: две шестерки. Роману выпала какая-то мелочь. Но хозяин Пустовятовки уже завелся.

– Глашка, мечи! – вопил он, корча Роману немыслимые рожи и показывая длинный зеленый язык. – Моя утопленница против твоей – идет? – он даже облизнулся, предвкушая весеннее торжество.