Бояре, мы к вам пришли! - Буренина Кира - Страница 2

— Полусладкое, — немного разочарованно констатировала я (Володя знал, что я люблю полусухое)

Когда я расставила на столе фужеры, бутылка шампанского исчезла. Оказалось, что Володя спрятал его назад в сумку. «Вы же сами сказали, что любите полусухое», — оправдывался он.

Короче, с тех пор слова «сватовство», «смотрины» вызывают во мне законный гнев, а настойчивые предложения моих подруг познакомить меня с классным парнем означают немедленный разрыв отношений.

Вот и Шереметьево. Я поставила машину на платную стоянку, подхватила свою сумку и вошла в зал прилетов. Огонек напротив рейса из Гамбурга мигал вовсю: самолет уже приземлился. Расталкивая биомассу, накопившуюся у выхода номер пять, я пробралась вперед и высоко подняла над головой лист бумаги, на котором жирным черным фломастером было выведено: Adam's. Первым ко мне подошел молодой человек в неизменной кожанке.

— Вы Таисия? — Он мотнул головой в сторону моего плаката.

— Нет, я Катя, Таисия заболела, — прояснила я ситуацию.

— А-а... — Он бросил в рот три подушечки «Орбита». «Иногда лучше жевать, чем говорить», — вспомнила я рекламный слоган и сделала вывод, что в ближайшее время от странного молодого человека ничего не услышу.

И вот они появились, их можно было узнать сразу: ее по сиренево-серебристой аккуратной прическе, мелким чертах сухонького лица, голубому дорожному костюму и туфлях на высоких каблуках. Его — по мужественным чертам лица, благородной седине, крепкой альпийской трости и клетчатому костюму. Он бережно вел ее под руку, толкая перед собой тележку с одинаковыми по цвету чемоданами. Вид у этих старичков был потерянный и немного трогательный, словно они заблудились в страшном лесу, как Гензель и Гретель.

— Господин и госпожа Адам? — негромко спросила я. Их лица просияли, они рванулись ко мне, стали пожимать руку и взахлеб делиться впечатлениями о полете.

— Короче. — Юноша в кожаной куртке за моей спиной разлепил челюсти и схватился мертвой хваткой за тележку с багажом Адамов.

— Вы куда? — возмутилась я.

— В машину. Зеленый «мерс». Сейчас припаркую у выхода. Ждите там.

Судя по телеграфной краткости ответов, это было типичное дитя эпохи слоганов.

— Так вы Витя? — догадливо крикнула я вслед удаляющейся спине.

— Ну. — Он обернулся и сделал удивленные глаза. Машина была новой, удобной, кондиционированной.

Старички Адам уютно расположились на заднем сиденье, тихо споря друг с другом о каком-то «Мелко». Водитель Витя оказался молчаливым, невозмутимым и совершенно неамбициозным, что выгодно отличало его от прочих шоферов. Зеленый «мерседес», минуя Москву, вырвался на широкую трассу и тонко зашуршал шинами по асфальту. Супруги, видимо, пришли к консенсусу относительно «Мелко». Они немного посмущались, а потом предложили нам с Витей отведать чашечку укрепляющего чая, который, собственно, и был предметом недавних споров. Оказывается, господин Адам должен каждый день в одиннадцать часов утра и в четыре часа дня принимать этот целебный чай-настой. Мы с Витей вежливо отказались от угощения, госпожа Адам налила из маленького походного термоса зеленоватой жидкости в подставленный господином Адамом серебряный стаканчик, и в салоне запахло фермой.

Пять дней пролетели на удивление незаметно. Погода стояла замечательная, старинные русские города, куда я действительно сама ни за что бы не выбралась, казались уснувшими в позапрошлом веке, чета супругов была неизменно приветлива, терпелива и любознательна.

Когда бы я узнала о том, что храм Покрова на Нерли, располагающийся всего в полутора километрах от Боголюбова, является памятником сыну Андрея Боголюбского? Князь сам выбирал место, но не учел того, что храм будет затопляться в половодье. Неизвестные зодчие поставили на фундамент белокаменный постамент, который при строительстве постепенно засыпали землей. В итоге получился искусственный холм высотой более трех метров. Чтобы создать впечатление высоты строения, зодчие возвели стены храма не абсолютно вертикальными, а чуть-чуть наклоненными внутрь в своей верхней части. Так родилось ощущение невесомой легкости и изящества.

А Переяславль-Залесский? Музей-усадьба «Ботик» хранит ботик «Фортуна» юного императора Петра. Здесь же находится Горицкий монастырь, основанный еще Иваном Калитой в XIV веке. Самым любопытным оказалось сообщение о том, что двойные святые ворота монастыря в разное время года и суток выглядят по-разному и что для набора кладки для ворот мастеру понадобилось десять стандартных форм кирпичей.

Последним городом в программе экскурсии значился Ярославль. Автобусная экскурсия дала общий обзор о городе, а краеведческий музей удивил богатством своих экспонатов. Ценные иконы XIV, даже XIII века; «геометрические картины» Фалька, «Зеленый шум» молодого Грабаря...

Вела экскурсию дама, влюбленная в свое дело. Она даже не рассказывала о том или ином предмете, хранившемся под стеклом, она просто разговаривала с ними, абсолютно забыв, что ей в спину дышат десять разноязыких туристов. Переведя текст о богатстве местного краеведческого музея, я вздохнула с облегчением.

— А теперь, — вдруг звонко объявила экскурсовод, — участники кружка народного танца нашего городского клуба покажут вам композицию под названием «Сватовство». Пройдемте в зал заседаний.

Оживленно переговариваясь, туристы последовали за ней.

— Сейчас молодежь местной школы покажет нам танцевальную композицию, — сообщила я своим подопечным.

— А что такое сватовство? — тихо спросил господин Адам.

— Это старинный русский обряд. Теперь он уже не существует. Когда молодой человек хотел жениться на девушке, он засылал к родителям девушки сватов... то есть посредников...

Заиграла музыка, на сцене появились девушки и юноши в очень красивых народных костюмах. Они легко двигались по сцене, садились на лавки, вставали, пели, водили хороводы, и все это время я растолковывала супругам Адам происходящее на сцене.

— Вот пришли посредники. Они говорят родителям невесты... — я замешкалась, — короче, они хотят совершить сделку.

Господин Адам с пониманием закивал головой.

— Невеста — товар, а посредники привели купца — потенциального жениха. Теперь родители невесты и сваты должны оговорить условия сделки: что дадут родители невесты, где будут жить молодожены и так далее.

— А невеста? — поинтересовалась госпожа Адам.

— Как правило, невеста не присутствует при этом разговоре. Она сидит в своей комнате и ждет решения родителей.

— А если она не хочет замуж за этого парня? — ужаснулась немецкая дама.

— Вот как раз, смотрите, это сейчас и происходит на сцене.

Молодая девушка, изображавшая невесту, очень натурально падала на колени перед образами, припадала к коленям матери, молила отца и обливалась слезами.

— Какой ужас! — расчувствовалась госпожа Адам. — У нас в старину такое тоже случалось. Девушки должны были повиноваться воле родителей и выходить замуж за нелюбимых. — И она с нежностью посмотрела на супруга.

— На Украине невеста могла дать понять сватам, что она не желает выходить замуж за того, кого ей сватают, — припомнила я, — тогда заготавливала большой арбуз и вручала его сватам. Чем больше арбуз, тем больше ее неприязнь ко всей ситуации.

Представление закончилось, супруги Адам с воодушевлением аплодировали самодеятельным артистам.

Недалеко от музея нас уже ждал Витя в зеленом «мерседесе».

— Как жаль, что все окончено, — печально проговорила госпожа Адам, садясь в машину, — какая это была чудная поездка!

— Мы приедем еще раз в следующем году, — пообещал ей супруг.

— Ты скажи, что время прошло, а он еще не пил свой, как его, «Мелко». — За время поездки Витя изучил график приема витаминного чая и следил за его выполнением.

Наш «мерседес» взял курс на Москву. По плану в субботу намечалась обычная туристическая программа — Кремль, Оружейная палата, Третьяковская галерея. Эту часть программы брала на себя Таисия, по крайней мере она клятвенно обещала быть к субботе как огурчик. Так что сегодня я попрощаюсь с симпатичными старичками. Жаль, я к ним как-то привыкла за эти пять дней. Да и мне пора возвращаться к своим делам. Я нащупала в сумке мобильник, включила, и он тотчас же взорвался неистовой трелью.