Валлийская колдунья - Грассо Патриция - Страница 31

– Пусть то, что моим кузенам не хватает сообразительности, не вводит вас в заблуждение, милорд, – предостерегла она. – Одо и Хью могут многого добиться, если ими правильно руководить. Мои кузены неукротимы, если понимают, чего от них хотят.

– Когда мы поженимся, они могут поступить ко мне на службу, принеся клятву верности, – заметил Ричард. – Мне нужны сильные и храбрые парни.

Кили изогнула черную как смоль бровь, подражая привычке самого Ричарда, так раздражавшей ее.

– Одо и Хью принесли присягу мне, – заявила она.

– У женщин в Англии нет вооруженных телохранителей, – заявил Ричард.

– В таком случае я положу начало новой моде, – с вызовом сказала Кили. – Вооруженные воины на службе у женщины не более необычное зрелище, чем румянящий щеки мужчина.

Ричард засмеялся.

– Хотите полюбоваться моими бицепсами? – спросил он.

Кили пыталась сдержать улыбку, но не сумела. Запрокинув голову, она взглянула снизу вверх на Ричарда и залюбовалась им. Он был невероятно красив и… очень коварен.

Поборов в себе желание броситься ему на шею и припасть к его губам, Кили с осуждением спросила:

– А как ваши лодыжки, милорд? Неужели произошло чудо, и вы за ночь выздоровели?

Ричард лукаво усмехнулся и придвинулся так близко к Кили, что его губы оказались всего лишь в нескольких дюймах от ее.

– Простите, любовь моя, – сказал он жарким шепотом. – Я так страстно мечтал увидеть вас, но когда вы присели на край моей постели, я не смог совладать с собой. Я понятия не имел, что ваш отец может ворваться в мою спальню. Вы прощаете меня?

Кили вздохнула и отвела взгляд в сторону. Что еще ей оставалось делать? Она не могла не простить его. Жребий был брошен, и, на счастье или на беду, ей предстояло десятого ноября стать женой графа. И Кили, глядя вдаль, кивнула, давая понять графу, что его извинения приняты.

– В таком случае давайте скрепим наше примирение поцелуем, – предложил Ричард.

Кили пристально посмотрела ему в глаза.

– То, что вы лишили меня невинности, еще не дает вам права пользоваться моей благосклонностью, – заявила она.

Ричард с недоумением посмотрел на Кили. Неужели она всерьез полагает, что потеряла невинность в его постели? Какая же она наивная и неискушенная!

– Я пришла сюда, чтобы посидеть под этим раскидистым дубом и обрести душевный покой, – сказала Кили, – но мир со своей суетой снова обрушился на меня.

– Посидеть? – с усмешкой спросил Ричард. – Да вы на днях целовали это дерево! Кстати, вы так и не рассказали мне, в какую игру недавно играли здесь со своими кузенами.

Кили смутилась. Она не знала, как долго Ричард наблюдал за ней в тот день и что именно видел. Наверное, достаточно для того, чтобы удивиться ее поведению. Что сделает граф, когда узнает, что женился на языческой жрице, наследнице древних друидов?

– Если хотите, поцелуйте сейчас дуб, чтобы он принес нам удачу, – предложил Ричард, и в его изумрудно-зеленых глазах зажглись лукавые искорки.

– Вы говорите так, как будто речь идет о развлечении. Кроме того, сегодня только графы могут целовать дуб.

– Я предпочел бы поцеловать вас.

– А я предпочитаю, чтобы вы этого не делали, – решительно сказала Кили и уперлась рукой ему в грудь. – Кроме того, мне не нужна камеристка, а вы прислали мне сразу двух.

– У графини Бэзилдон должна быть камеристка, – заявил Ричард. – Но я искренне люблю Мэй и Джун и не могу предложить место одной из них, а другой отказать. Поэтому ради мира в семье согласитесь на то, чтобы принять в услужение обеих.

Кили кивнула. Ей нравилось, что Ричард внимателен к своим близким, но выражение ее лица оставалось удрученным.

– Вы совершили трагическую ошибку, милорд, – сказала она грустно. – Этот брак принесет нам одни несчастья.

– Почему вы так думаете? – спросил Ричард.

– Я это знаю, – ответила Кили, не сводя умоляющего взгляда фиалковых глаз с графа. Ей очень хотелось, чтобы он понял ее. – Неужели вы не заметили, что я отличаюсь от других женщин?

– Заметил, – сказал Ричард и, взяв ее голову в свои ладони, склонился к ее лицу. – Я ничего не желаю знать о других женщинах, они мне безразличны.

Его дыхание обжигало ее. Кили затрепетала. Ей казалось, что Ричард слышит, как громко стучит ее сердце.

Святые камни друидов! Разве сможет она жить рядом с ним, испытывая такой накал чувств? Нет, она погибнет, сгорев в огне неистового волнения, которое охватывает ее в присутствии графа.

– У меня… у меня есть тайна, – промолвила Кили, думая, что это отпугнет Ричарда. – И я не могу открыть ее вам.

– У вас есть страшная тайна? – спросил Ричард, поддразнивая Кили, и провел пальцем по ее шелковистой щеке. – Красавица моя, у вас чистое сердце, и я читаю в нем все ваши мысли и чувства как в открытой книге. Кроме того, я без ума от ваших иссиня-черных волос и фиалковых глаз.

– В таком случае женитесь на его сиятельстве, – заявила Кили, расстроенная тем, что граф все обращает в шутку.

Ну почему он такой самонадеянный и не хочет слушать ее предостережений? Будучи опытным светским человеком, граф, казалось бы, должен был понимать, что внешность порой бывает обманчива.

Внезапно острая боль пронзила сердце Кили. Это была вспышка ревности, до того незнакомого ей чувства. Прищурив глаза, она спросила Ричарда:

– А до знакомства со мной по кому вы сходили с ума?

Ричард усмехнулся:

– По блондинкам, брюнеткам и рыжеволосым красавицам.

– Так я и думала, – сказала Кили. – Вы, милорд, похоже, прежде всего без ума от самого себя.

Ричард поморщился, недовольный резкими нотками, прозвучавшими в голосе Кили.

– У вас болит голова? – с тревогой спросила она, по-своему истолковав изменение в его настроении. – Я могу облегчить боль.

Ричард решил, что через сострадание тоже можно проложить путь к сердцу женщины.

– Да, у меня ноет затылок, – солгал он.

– Закройте глаза, – велела Кили и, подступив к графу рискованно близко, положила ладони ему на виски.

Стараясь сосредоточиться, она тоже закрыла глаза и беззвучно зашевелила губами, читая заклинание. Но тут Ричард заключил Кили в объятия и, прижав к своей груди, припал к ее губам. Земля ушла из-под ног Кили, и она, не отдавая себе отчета в том, что делает, обвила шею графа руками. Однако Ричард внезапно прервал поцелуй. Открыв глаза, Кили увидела на его лице самодовольную улыбку.

– Я же говорила, что не желаю, чтобы вы целовали меня, – сказала Кили, встревоженная тем, что так легко отдалась на волю чувств.

– Вы сами во всем виноваты, дорогая моя, – заявил Ричард. – Вы неотразимы, и я не смог устоять перед вашей красотой.

– Хорошо, на сей раз я прощаю вас, – сказала Кили, чувствуя неловкость от того, что совершенно не сопротивлялась.

– А теперь не проводите ли вы меня к вашему отцу? – спросил Ричард.

Взглянув на его протянутую ладонь, Кили поняла, что это не просьба, а скорее распоряжение. Взявшись за руки, они направились через лужайку к дому Толбота.

– Его сиятельство, должно быть, ждет вас в своем кабинете, – сказала Кили, когда они вошли внутрь.

Ричард улыбнулся и, поцеловав ее руку, сказал:

– До вечера, красавица моя.

Он хотел уже двинуться вверх по лестнице, но голос Кили остановил его:

– Милорд!

Ричард обернулся и увидел лукавую улыбку, игравшую на губах Кили.

– Вы действительно умеете шевелить ушами и одновременно касаться носа кончиком языка? – спросила она.

– Я продемонстрирую вам это в нашу первую брачную ночь среди многих прочих своих умений, – сказал он и, махнув ей рукой, взбежал по ступенькам.

В этот же день Кили, стоя перед трюмо в спальне отца, внимательно разглядывала свое отражение в зеркале. Помолвка становится для женщины важной вехой в жизни. И хотя Кили чувствовала, что брак принесет ей одни несчастья, она хотела хорошо выглядеть во время предстоящего торжества.

Платье из фиолетового бархата с глубоким квадратным вырезом и облегающим фигуру лифом гармонировало с цветом ее глаз. Шею Кили украшал перешедший к ней по наследству от матери кулон в форме головы дракона. Желая подчеркнуть валлийское происхождение, которым она гордилась, Кили расчесала свои иссиня-черные волосы и свободной волной распустила их по спине.