Оскал Анубиса - Чернецов Андрей - Страница 66

– Жертву! Жертву! – раздалось громкое недовольное ворчание. – А вы меня спросили, хочу ли я этой жертвы, приму ли я ее? А ну, оставьте моего koresha в покое!

Все обернулись на голос.

Посреди пещеры, почти касаясь головой невысокого потолка, стоял во всей красе грозный Песиголовец.

Элизабет, все время недоумевавшая, почему ее приятель не вмешивается, с облегчением вздохнула. Наконец! Таки проснулся, голубчик!

С Мишей Гурфинкелем приключилась форменная истерика. Он начал истерически хохотать, потом икать, и снова смеяться.

Бумба, очнувшийся от обморока, сидел на пятой точке и хлопал глазами, видя, что за чудо-юдо вылезло из черной собачьей шкуры его четвероногого приятеля.

Египтянка и монстры застыли, не шевелясь.

– Ты права, Хенткавес! – печально сказал Собакоголовый. – Действительно, нужно заканчивать! Твои странствия затянулись. Не пора ли домой, в Аментет? Ты подумай, а?

– Эй, вы! – обратился Анубис к монстрам. – Узнаете меня?

Твари жалобно заскулили. Как собаки, ластящиеся к хозяину.

– Вот и хорошо! Вот и ладно! Теперь слушайте. Я, Анубис, Великий Судия, Тот, кто впереди страны Запада, Владыка Расетау, Стоящий впереди чертога богов, говорю вам и повелеваю: Идите прочь! Возвращайтесь в Аментет. Слышали? Домой!

Монстры вновь заскулили. Но на этот раз радостно, возбужденно, словно получили кусок сладкого пирога. Побросав на пол оружие, они пали ниц перед своим повелителем, лобызая прах у его ног. Потом над каждым из распростертых тел вспыхнуло голубоватое свечение. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Легкая дымка заволокла пол, а когда она через минуту рассеялась, ни одного из жутких созданий в храме не осталось.

– А-а-а! – раздался вдруг бешеный крик.

Мона, воспользовавшись тем, что внимание всех было отвлечено созерцанием предыдущей сцены, одним прыжком достигла Элизабет и, схватив ее за волосы, заставила девушку стать на колени. Бетси даже ничего не успела понять. Вырваться тоже не было никакой возможности. В хрупком, на первый взгляд, теле ее соперницы скрывалась невиданная сила.

– Еще шаг, и я убью ее! – брызжа слюной, взвизгнула обезумевшая египтянка.

В ее руке откуда-то взялся длинный острый кинжал, который она занесла над грудью Элизабет.

– Сделай же что-нибудь, blin! – заорал Бумба, дергая Анубиса за руку. – Что ты, v nature, столбом стоишь?

– Я бессилен. Она живая. А я властен лишь над мертвецами. Если ее разозлить, Бетси может не поздоровиться. Не видишь разве, эта баба уже не властна над своим разумом и чувствами.

Хентиаменти обратил морду к Ральфу. На какое-то мгновение между ними пронеслась искра, как бы устанавливая незримый мост. Юноша вздрогнул и низко поклонился Песиголовцу.

– Реджедет, – произнес он негромко, делая шаг вперед. – Оставь ее в покое.

Разъяренная женщина дернулась всем телом и пристально вгляделась в парня.

– Как ты меня назвал? – удивилась она. – Впрочем, это неважно! Я всего лишь сделаю то, с чем не сумел справиться ты. Мягкотелый! А еще зовешься мужчиной! Кстати, дорогуша, – язвительно обратилась египтянка к своей жертве, – он ведь дважды пытался отправить тебя в пасть Аммы – Пожирательницы. Один раз спихнул в колодец в гробнице Сети, а второй раз должен был подсыпать тебе отраву. Но, отчего-то так и не сделал этого. Что, понравилось барахтаться с тобой в постели?! Сука! Убью!

Бетси метнула на парня взгляд, полный презрения.

Ральф молча принял его. Потом решительно тряхнул головой.

– Реджедет, Великая Царская Невеста, узнаешь ли меня?!

В его голосе да и во всем облике появилось что-то величественное, царственное. Сквозь черты лица Ральфа стали проступать другие, незнакомые. Парень сделался до удивления похожим на портреты молодых владык Та-Кемета: Тутанхамона, Рамсесов. Это лицо, вспомнила Бетси, она видела в ту минуту, когда юноша вытащил ее из вод Священного озера в Карнакском храме.

Кинжал в руках египтянки вздрогнул. Она вновь с недоумением вгляделась в парня. Затем, узнав, вскрикнула и безвольно опустила руки.

– Ты узнала меня, Реджедет! – утвердительно кивнул Ральф.

Все присутствующие, наблюдая за этим странным поединком, безмолвствовали.

– Сенеб, царственный супруг мой, правогласный повелитель Та-Мери, Осирис-Шепсескаф! Ты пришел за мной?

Юноша кивнул.

– Ты простил меня? Да? – с надеждой обратилась к нему женщина. – Ведь простил?

Парень снова кивнул.

– Иду с тобой, муж мой! Владыка Расетау, прими мою последнюю жертву!

С этими словами она вонзила кинжал себе в грудь. Прямо под левый сосок. Туда, где бьется сердце.

С тихим стоном Мона медленно стала сползать по стене. Молодой человек подхватил ее на руки. Склонился к ее лицу и ласково потерся своим носом о нос девушки. Так некогда целовались древние египтяне.

Потом он согнулся в поясном поклоне перед Анубисом, а когда выпрямился, произошла странная вещь. Вместо одного Ральфа парней стало двое. Один безвольной куклой упал наземь, а второй, как бы сотканный из лунного света, прижимая к груди свою печальную ношу, шагнул в Темноту.

Мгновение, и его не стало. Словно и не было вовсе.

Миша и Бумба подскочили к Элизабет и помогли ей подняться. Девушка, словно окаменев, не сводила глаз с того места, где исчез призрачный молодой человек.

– Ничего не понимаю! – вдруг в сердцах топнула она ногой. – Ты можешь объяснить, что произошло? – обратилась она к собакоголовому.

Тот кивнул.

– Эта история началась давно. Еще во времена строительства великих пирамид. Фараон Шепсескаф безумно любил свою жену Реджедет. Та, как казалось им обоим, тоже отвечала ему взаимностью. Но потом случилась беда, и царица предала своего супруга. После смерти Реджедет-Хенткавес ее душа Ка не нашла покоя в Аментете – Царстве мертвых. И бродила в потемках, снедаемая виной, пока свет не открылся ей. Как и мне. Но и душа Шепсескафа, ужаленная змеей предательства, также не могла упокоиться с миром на полях Иару. Она искала Реджедет, чтобы отомстить вероломной обманщице. Так и случилось, что Ка Хенткавес вошла в земную оболочку Моны, вытеснив и уничтожив собственную душу девушки, а Ка Шепсескафа, обнаружив предательницу, вошла в тело того, кто оказался поблизости с Моной-Хенткавес. К несчастью для этого бедного мальчика, – он кивнул на тело Ральфа. – Хвала богам, что душа фараона сумела «мирно» ужиться с душой парня, а не стерла ее полностью и бесповоротно. Ральф порой и сам не осознавал, что делает.

– Его можно исцелить? – поинтересовался Миша.

– Несомненно, но на это уйдет много времени.

– А отчего Шепсескаф сразу не угрохал изменницу? – брякнул Бумба.

– Говорю же, что он очень любил свою ветреную супругу. Хотел сначала присмотреться, что у нее на уме. И когда увидел, что она полностью осознала свою вину и, буквально раздавленная ею, пытается хоть как-то исправить содеянное, решил помочь ей в поисках Бен-Бена. Хенткавес же так и не догадалась, что беспринципно используемый ею мальчишка-студент – это еще и муж ее, Шепсескаф. Она несколько раз приказывала Ральфу убить тебя, Бетси. Но ты что-то затронула в нем. Возможно, он даже и впрямь влюбился в тебя. А потом и вовсе отказался от мести. И это странно. Как-то не в обычаях людей Та-Мери, для которых месть была священной. Тем более, для неуспокоенных душ. Вижу, что общение с вами вредно для нас, жителей Аментет. Ох, и тяжело же управляться с этими мертвецами! – невесело пошутил Песиголовец. – Утомили они меня. Чувствую, задержался я в вашем мире. Еще немного, и домой не смогу добраться.

Перевел дух, утерев пот со лба. Потом зыркнул на Элизабет, скосил глаза на Ральфа, валяющегося на полу в бессознательном состоянии, дольше задержал взор на помосте, где нелюди Хенткавес собирались заняться мумификацией.

«Да! Да!» – беззвучно умоляла его девушка. И Песиголовец, словно услышав ее мольбу, нерешительно произнес:

– Поработать «по специальности» напоследок, что ли? Где там мой фартук?

Быстро, чтобы вдруг не передумал, Бетси подскочила к нему и подала кожаный фартук, подобранный ею с пола. Остался от одного из рассыпавшихся в прах «помощников» Моны.