Оскал Анубиса - Чернецов Андрей - Страница 35

– Хр-р-р, псу-у-у, хр-р-р-р… – сладко ревел Бумба, время от времени причмокивая во сне губами.

– Л-а-а-а, алла-а-а-а-э, иль алла-а-а-а… – методично доносилось с улицы.

– Дурдом, – протяжно простонал Миша и, взяв с собой подушку, направился досыпать в душевую кабинку, где имелась хоть какая-то звукоизоляция.

Расположиться в кабинке можно было только полусидя, но это обстоятельство Гурфинкеля нисколько не смущало. Однако долго поспать ему все же не удалось. Где-то часов в восемь утра в кабинку размашисто вошёл насвистывающий себе под нос нечто весёлое Бумба с махровым полотенцем на плече.

Раздавшийся после этого вопль переполошил всю гостиницу, а консьерж с перепугу даже ухитрился вызвать полицию.

Мало того, что Бумба наступил спящему Гурфинкелю на голову, так он ещё ухитрился одновременно чисто машинальным движением руки открыть холодную воду.

– Сволочь, – визжал мокрый Миша, выталкивая бледного Покровского из душевой кабинки. – Баран кривоногий.

Бумба, держась за сердце, испуганно отступил к кровати. Бедняга чуть не отдал концы, решив, что Миша вчера вечером замочил портье и спрятал его труп в душевой, тем более что накануне Гурфинкель действительно повздорил с обслуживающим персоналом, требуя установки в их номере звукоизолирующих окон.

– Да я, да я… – начал было Бумба, тяжело плюхаясь на развороченную кровать.

– Кретин ты, – злобно огрызнулся Миша, вытирая мокрые волосы обронённым полотенцем приятеля.

– Я думал, что ты давно уже проснулся и спустился завтракать, – начал виновато оправдываться Покровский.

Всё-таки он был рад, что Гурфинкель не замочил портье, и что страшное ему лишь померещилось.

В дверь их номера настойчиво застучали.

Миша, испепеляюще посмотрев на Бумбу, открыл.

На пороге стоял смуглолицый всклокоченный портье и двое хмурых полицейских.

– Вот они, – торжествующе ткнул пальцем в иностранцев портье. – Это в их номере только что кого-то зарезали. И заметьте, что это уже не первая жалоба. Два дня назад они держали у себя в номере лошадь, хотя и не признаются в этом.

Полицейские, отстранив глупо моргающего Мишу, прошли в номер. С ухмылкой посмотрели на единственную двухместную кровать, заглянули в душ.

– Значит, лошадь, говорите? – переспросил один из полицейских.

– Именно так, – быстро закивал портье. – Не знаю, что они с ней делали, но бедное животное кричало в основном по ночам.

– Что, любите острые ощущения? – полицейские, обладающие редким для их профессии чувством юмора, весело посмотрели на иностранцев.

– Египет страна контрастов, – невпопад ляпнул Бумба, ещё не совсем оправившись от шока.

– Так, – полицейские переглянулись и жестом приказали портье, чтобы тот вышел.

Араб нехотя подчинился.

Натянув брюки, Гурфинкель тяжело вздохнул:

– Сколько?

– Пятьдесят фунтов, – ответил один из блюстителей порядка. – За ложный вызов и за бензин.

– Однако, похоже, что бензин у вас золотой, – сварливо пробормотал Миша, доставая из бумажника нужную сумму.

Взяв деньги, полицейские дурашливо откланялись.

– Всего хорошего, – глумливо пожелали они напоследок, – и с лошадками больше, пожалуйста, не балуйтесь, а то придется вас выселить.

– Хорошо, хорошо, – кивнул Гурфинкель, закрывая за стражами порядка дверь. – Как деньги получат, прямо задницу начинают лизать.

– Восток, – неопределённо добавил Бумба.

– Страна контрастов, – передразнил приятеля Миша. – По-моему, местная жара действует на тебя ещё более отупляюще, чем в Индии.

– V nature, – согласился Покровский, опасливо заглядывая в душевую кабинку.

– Так, чё-то я не понял, blin, – Бумба сильно тряхнул головой. – А ну давай всё сначала, по порядку и без каши во рту.

Гурфинкель обреченно вздохнул:

– Повторяю для умственно отсталых. Сегодня вечером мы с тобой должны будем встретиться с одним человеком, который отведёт нас к тому, кто торгует действительно стоящим товаром.

– Стоящим товаром?

– Ну да, настоящими артефактами, не гипсовыми.

– Kruto, blin.

– Ну, а я о чём, – усмехнулся Миша, нервно поглядывая на часы.

– Секундочку, – спохватился Покровский, – а каким образом тебе удалось договориться об этой встрече?

– Очень просто, – ответил Гурфинкель, тщательно инспектируя содержимое своего бумажника, – я получил письмо.

– Какое ещё письмо?

– Да вон, на столике у кровати лежит, до востребования, мне его портье принёс.

– Подожди, что-то я не совсем vrubilsa, – Бумба тщательно наморщил широкий лоб, демонстрируя напряжённую работу мыслей. – Лажа какая-то получается.

– Почему «лажа»? – обиделся Гурфинкель. – У нас первое серьёзное дело намечается, а ты «лажа» говоришь.

– Да мало ли кто мог это письмо прислать, – разозлился Покровский. – Да и откуда им знать, что нас интересуют египетские древности.

– А они твою любимую майку со сфинксом увидели и сразу всё поняли, – пошутил Миша, застёгивая кожаный бумажник.

Денег, по его подсчётам, должно было хватить на парочку небольших артефактов. Остальную наличность Гурфинкель держал в загашнике, в камере хранения гостиницы «Винтер Палас», где жила Бетси МакДугал, которая и предоставила Мише надёжный ящичек.

В принципе, наезды Бумбы на приятеля были вполне обоснованы, просто Гурфинкель не хотел посвящать Эндрю во все тонкости своей хитроумной тактики, направленной на выявление алчных торговцев древностями. Письмо с предложением о выгодной встрече Миша получил не зря. Перед этим он усиленно распускал в отеле «Марсам» слухи о том, что он является представителем известного лондонского музея, скупающего египетские древности для новой экспозиции, посвящённой Долине Царей. К шейху Хусейну Абд эр-Махмуду часто захаживали люди, так или иначе связанные с укрывателями краденного, и Миша буквально прожужжал им все уши, угощая каждого встречного и поперечного за свой счёт холодным пивом. Разумеется, местного производства.

Тактика, конечно, была, скажем так, идиотской, но, тем не менее, она сработала, принеся довольно быстрые плоды в виде анонимного письма.

Гурфинкель был на седьмом небе от счастья, хотя своей природной бдительности не терял.

– Ну ладно, – приуныл Бумба, грустно почёсывая бритый затылок, – не хочешь говорить, ну и не надо.

Гурфинкель демонстративно чистил щёточкой свой серый деловой пиджак.

– Но на сколько тебе strelu zabili ты можешь сказать? – с раздражением спросил Покровский.

– На двадцать два часа, тридцать минут, у входа в отель.

– А как это чмо выглядеть будет?

– В руках он должен держать свежий номер «Плейбоя» с Памелой Андерсон на обложке или с похожей бабой, ну а зовут его вроде как Абу Зеед.

– Кто? – не понял Покровский. – Арбузоед?

Миша показал приятелю на голову:

– Кончай трепаться, уже половина одиннадцатого.

И действительно на часах уже было 22:30.

Охотники за древностями проворно спустились в холл гостиницы, а оттуда осторожно вышли на улицу.

– О, гляди, Арбузоед, – прошептал Бумба, указывая на какого-то задохлого вида араба в не очень опрятной галабее.

Араб явно нервничал, воровато зыркая по сторонам.

– Да нет, вряд ли это он, – презрительно фыркнул в сторону странного индивидуума Гурфинкель.

– Да говорю тебе он, – настаивал Покровский, – смотри, и журнал в руках держит.

Приятели подошли ближе.

Араб действительно держал в руках красочный журнал с яркой обложкой, на которой был изображён непонятный голый мужик, сильно смахивающий на барабанщика рок группы «Мотли Крю» Томми Ли.

– Это чё, альманах для геев? – неприлично громко заржал Бумба.

Араб сразу же обратил на них внимание и, пугливо посмотрев по сторонам, подошёл ближе.

– Меня зовут Абу Зеед, – коротко бросил он, выжидающе уставившись на Гурфинкеля с Бумбой.

«Чёрт! – недовольно подумал Миша. – Неужели очередной лохотрон?».

Всё же действовать им следовало весьма осторожно, мало ли кто мог им прислать это письмо. Гурфинкель был бы сумасшедшим, если бы питал в отношении местных жителей радужные иллюзии. Вор тут сидел на воре, мошенник на мошеннике. Восток, мать его за ногу, колыбель цивилизации.