Оскал Анубиса - Чернецов Андрей - Страница 32

– Щиплется! – по-детски захихикал он и залпом выпил содержимое стакана.

Минуту или две он прислушивался к ощущениям внутри себя, а затем, по всей видимости, удовлетворенный результатом, выпрямился во весь рост и, прижав ладонь правой руки к сердцу, царственно кивнул Элизабет.

– Благодарю тебя, дочь далекого народа! – и добавил на древнеегипетском. – Сенеб! Здоровья!

– Сенеб! – так же ответила девушка и продолжила на том же языке. – Рада приветствовать тебя, о Хентиаменти – Тот, кто впереди страны Запада.

– Ну, ni figa себе! – захохотал песиголовец. – Давненько меня тут никто не называл подобным образом!

Отсмеявшись, он внезапно посерьезнел.

– Знаешь, а ведь я тебя по всем правилам должен был бы разорвать! Не спорь, не спорь! – повелительно махнул он рукой, заметив, что девушка пытается что-то возразить. – Ты ведь расхитительница гробниц, не так ли?

Бетси коротко кивнула.

– Вот видишь. А я кто? Я «Стоящий впереди чертога богов»! – он поднял вверх палец с острым когтем. – Мое дело – охранять города мертвых, покой усопших – живых богов. Все, кто нарушают законы Осириса, подлежат суровому наказанию! Что же мне с тобой делать, blin?

– Не будь занудой! – насупилась Элизабет.

– Как ты разговариваешь с богом, na hren! – возмутился Владыка Расетау. – И не перебивай меня, blin, а то укушу!

– Так вот! – его речь приобрела торжественное звучание. – Сегодня ты дважды спасла меня. Первый раз – от этих скверных мартышек, едва не испортивших мою шкуру своими грубыми камнями! Оно понятно, что ничего серьезного со мной бы не случилось. Но пару дней с синяками провалялся бы, v nature! И второй раз пасла только что, когда избавила от этих мук! Чтоб я еще раз так назюзился! Vek voli ne vidat’! Посему я тебя прощаю и даже беру под свое покровительство до тех пор, пока нога твоя попирает землю Та-Кемета! Только обещай, что не станешь злоупотреблять моей добротой! А то я вас знаю, расхитителей гробниц. Вон, сто лет назад попытался подружиться с одним таким. И что вышло? Что вышло, я тебя спрашиваю? Да ni figa хорошего! Поиграл в прятки, называется! Я думал, что все по честному, а он проследил за мной, где я спрячусь, и ограбил усыпальницу Инхапи.

– Его звали Ахмед Абд эр-Махмуд? – догадалась девушка. – А ты был тем самым шакалом, который привел его к тайнику эль-Бахри?

Песиголовец угрюмо кивнул. Сев в кресло, он свесил голову на грудь. Его плечи поникли.

– Знаешь, как тяжело быть всеми забытым богом? – хрипло спросил он. – Когда тебе перестают возносить молитвы, совершать воскурения и возлияния, приносить жертвы… В таких случаях боги уходят. У нас ведь тоже есть свое Расетау.

– Но вот недавно, – оживился Анубис, – лет пять тому назад кто-то вновь вспомнил обо мне. Мои ноздри опять стали втягивать жертвенный дым, а язык ощутил вкус пива. Не такого крепкого, как в этой отвратительной харчевне, пожри ее львица Сохмет! Но вполне пристойного. С каждым годом жертвы становились все более частыми и обильными. А я так и не знаю, кто этот мой новоявленный почитатель. На прошлой неделе, правда, мне показалось, что он где-то совсем близко. Это когда я обнаружил те три трупа в горизонте Сети.

– Так Ральф все-таки не ошибся? Ты в самом деле был там?

Хентиаменти опять подтвердил ее слова кивком головы.

– Поможешь мне найти убийц? – робко поинтересовалась Бетси, ни на что, впрочем, не надеясь.

– V nature! – расплылся в оскале «Стоящий впереди чертога богов». – Мне самому интересно!

Утром после бессонной ночи, проведенной в разговорах с живым свидетелем славы Та-Кемета, Элизабет чувствовала себя неважно. Голова раскалывалась то ли с недосыпа, то ли от переполнивших ее мыслей и впечатлений.

– Тут поможет только огромная чашка хорошего кофе! – заявила девушка и обратилась к Анубису. – Пойдем завтракать вниз или закажем еду прямо сюда, в номер?

Владыка Расетау, вновь принявший облик обычной собаки, радостно гавкнул и завилял хвостом. В таком виде, как пояснил Элизабет собакоголовый перед тем, как превратиться, он не может облекать свои мысли в звуки человеческого языка. А антропоморфный образ он принимает, большей частью, после полуночи, в то время, когда Ра проходит на своей лодке двенадцать врат подземного царства. Хотя возможны и исключения.

– Ну, да это ничего! Так даже лучше! – авторитетно заявил Анубис. – Никто ничего не заподозрит. Ты только это, blin, не зови меня больше Упуатом. И остальным тоже скажи, что решила изменить мне кличку. Особенно моему лучшему koreshy Бумбе.

– Ладно! Но, чур, не напивайся с ним так больше! Для здоровья вредно.

– О’кей! – покладисто согласился песиголовец и, подмигнув ей, добавил. – Разве что по маленькой, для поднятия настроения!

Профессор Енски на время своей болезни любезно предложил Бетси пользоваться арендованным им автомобилем. Девушка предпочитала несколько иные марки, чем «Форд Фокус», но особо упираться не стала. Так, действительно, было намного удобнее, чем связываться с городским транспортом. Все эти такси, паромы, фелуки… Бр-р-р!! Грязь и гвалт, теснота и назойливые взгляды! Нет, спасибо милому доброму Алексу.

Странно, однако со времени их совместной экспедиции в Одессу Енски-старший сильно изменился. Элизабет раньше и представить себе не могла, что человек его возраста может так резко пересмотреть жизненные ориентиры. Столько лет отдать борьбе с «черными археологами» и лично с Бетси МакДугал, и вот теперь пригласить ее участвовать в официальных раскопках. Мало того, возложить на нее обязанности руководителя экспедиции, пусть и временно. Да. Скажи ей это кто-нибудь еще года два назад, она рассмеялась бы шутнику прямо в лицо.

Впрочем, эта поездка во многом выбивается из привычной колеи. Взять уже хотя бы одно то, что Элизабет находится в Египте. И едет, смешно сказать, в одном автомобиле с самим Судьей и Стражем Подземного царства Расетау!

Девушка скосила глаза. Анубис застыл на переднем сидении в своей привычной статуарной позе. Его невозмутимость необычным образом успокаивала, служа неким гарантом безопасности.

На большом мосту, соединявшем восточный и западный берега Великой реки, Бетси притормозила. Они с псом вышли немного размяться и вдохнуть нильского воздуха. Англичанка уже не первый раз замечала, что Хапи не бывает два дня подряд одним и тем же. Ежедневно он меняет свой облик, приобретая какие-то новые черты.

Сегодня он, например, словно подслушав и почувствовав настроение Элизабет, был тих и спокоен. Его чуть мутноватые воды медленно и лениво текли вверх, к Средиземному морю. Редкие камыши, росшие по обеим сторонам реки, низко склонились над водой, любуясь своим отражением. Гордые финиковые пальмы чопорно покачивали пышными кронами, как бы осуждая нарцисирующих кривляк.

Что-то внутри подтолкнуло девушку, и она тихонько начала декламировать на древнеегипетском языке хвалебный гимн в честь Нила-Хапи:

Пес одобрительно кивал в такт слов, сложенных неизвестным поэтом несколько тысяч лет назад. На его глазах появилась влага. Ни с того ни с сего он поднял голову высоко к небу и протяжно-пронзительно завыл. И столько боли и тоски было в его жутком вое, что несколько туристических групп, высыпавших из своих автобусов, чтобы также поглазеть на Нил, мгновенно убрались в свои крепости на колесах от греха подальше. А вдруг собака бешеная?

Переехав реку, Бетси заметила громады колоссов Мемнона или, правильнее, две гигантские статуи фараона Аменхотепа III. Некогда они стояли у первого пилона заупокойного храма в честь этого владыки. Ныне сооружение полностью разрушено, но в древности считалось одним из самых крупных построек такого характера.