Лицо особого назначения - Бурак Анатолий - Страница 33

По сути, Гн-трх не был правителем этого мира, он отвел себе роль корректирующего. Пресекал усобицы и подавлял, как сейчас, попытки обособиться. Ведь отделись эти три лорда от государства, занимающего весь континент, и следующим шагом будет грызня, затеянная ими даже без повода. А три провинции, отброшенные на несколько десятков лет назад, будут служить досадной помехой в достижении поставленной Императором цели. Ведь это полная чушь, что война способствует развитию научно-технической мысли. Прогресс — это прежде всего творчество. А голодный и страшащийся смерти индивидуум по определению не способен додуматься до чего-то значительного, только до какой-нибудь гадости. Но, как раз в этом направлении двигаться не было нужды.

Также Гн-трху удалось избежать религиозных крайностей. Человек — сам творец, и ни к чему развивать в нем комплекс неполноценности, создавая предмет поклонения, недостижимый в принципе. Нет, ни в коей мере он не проводил политику воинствующего атеизма. Хочешь верить — верь. Тем более если вера помогает жить, служа своеобразным психологическим компенсатором. Гн-трх всего лишь не давал шибко верующим ударяться в крайности.

Слишком много действительно стоящих дел, чтобы тратить силы по пустякам.

А возникший было в первые годы культ его особы Верховный быстренько пресек, потихоньку «выпив» самых рьяных почитателей. Кстати, ни капли веры в него у «выпитых» не было — хитрые циники, не мудрствуя лукаво, надеялись получить с нового культа дивиденды.

Четыреста лет. И первобытнообщинный строй бронзового века его стараниями развился в относительно цивилизованное общество. И уже предпринимаются попытки освоения других материков. А в одной из провинций какой-то землевладелец умудрился подняться в небо на заполненном дымом огромном бурдюке, сшитом из пропитанных лаком шелковых полотнищ. Жизнь шла своим чередом, и через каких-нибудь лет пятьсот потомки этого землевладельца смогут выйти в космос.

Если бы не другая ветвь его отпрысков, Гн-трх был бы почти счастлив. Но, увы. По-прежнему тут и там проводились облавы. Правда, довольно часто это была ложная тревога, но попадались и действительно опасные случаи. Выжившие демоны стали гораздо осторожнее. Но, если мать во время родов умирала со счастливой улыбкой на губах, местные органы управления обязательно сообщали о печальном инциденте. Посланный на вызов представитель Императора по одному ему ведомым признакам определял, является ли младенец полукровкой, и в случае положительного теста забирал новорожденного с собой. Примерно половина подрастающих ребятишек, окруженных должным вниманием, становились последователями и соратниками. Тех же, кто не смог адаптироваться, безжалостно уничтожали. Жестоко? Да жестоко. Но, слишком высоки были ставки, и, пожалев сегодня одного с виду невинного младенца, завтра правящий Клан мог получить десяток неуправляемых монстров, сеющих панику и подрывающих авторитет Высших.

Правитель, скромно не считавший себя таковым, покачивался в карете, слушая доклад приближенного. Чиновники и знать были непременно уроженцами этой планеты. Клан Гн-трха был Высшими. Членов его уважали, само собой, побаивались, но они априори были хозяевами. И ни о какой службе не могло быть и речи. Только единомышленники, для которых не может быть иного жизненного пути. Конечно, вполне можно было и устраниться от подобного рода мероприятий. Но, так уж устроена людская психология, что для нормального функционирования исполнителю нужна высшая инстанция. Откажись Гн-трх выслушивать эти доклады, переложив эту заботу на плечи кого-нибудь из Клана, тем самым он потерял бы статус Верховного, породив ненужное брожение в умах царедворцев. А так Высший держит руку не пульсе, и государственная политика вершится не кучкой хищников, упивающихся вседозволенностью, а элитой, состоящей из коренных жителей.

— Если можно, поподробнее об этом летающем недоразумении.

Казалось, Верховный спит, не особо вслушиваясь в плавно текущую речь придворного.

— Да так, ничего особенного, — поспешно промолвил докладчик, — богатый бездельник в попытке разогнать скуку…

— Это хорошо, что скука разгоняется подобным образом. Назначьте ему аудиенцию. Скажем, завтра.

— Увы, мой господин. Провинция отстоит на два дня пути…

— Что ж, тогда завтра пошлите курьера. И пригласите любознательного господина и примите его со всеми подобающими моему личному гостю почестями.

— Будет исполнено, Верховный.

Зачем это надо правителю, чиновник не задумывался. Пожелание Высшего было для него равносильно закону. Гн-трх невольно улыбнулся. Ни одна социальная прослойка не плодится со скоростью чиновничьего аппарата. Казалось, они клонируются, отпочковываясь друг от друга. Одинаково деловитые, с выражением готовности на лице и умением изображать видимость деятельности. Вот и сейчас сидящий перед ним человек не выражал никаких эмоций. Винтик, подобный тому, каким когда-то был он сам. С той лишь разницей, что над созданием Гн-трха пришлось потрудиться множеству генных инженеров, а эти плодятся сами, чуть ли не с самых пеленок готовые к исполнению долга. Но, тут Верховный был бессилен. И в той оставшейся где-то далеко империи чиновничий аппарат достигал чудовищных размеров. Видимо, такова цена, которую должно платить государство, если хочет существовать.

— Да, и организуйте доставку всего необходимого для демонстрации полета. И помните: он мой гость.

Что ж, судя по всему, пришло время. Он сам планировал это лет через сто. Но, однажды выпустив джинна из бутылки, приходится поспешать, чтобы успевать его контролировать. А ведь Верховный — единственный на этой планете, кто скучает по полетам. Закрыв глаза, Гн-трх представил себя в боевом скафандре, полным энергии и выпустившим закрылки. Антигравитационные компенсаторы работают на полную мощность. И он, молодой сержант, сжимая в руках УСП (универсальное стрелковое приспособление), заходит на цель. Да-да, в той жизни он был всего лишь сержантом. Правда, как и в любого наемника, в него было заложено множество знаний, делающих его универсалом. Но, служил он сержантом, лишенным излишних амбиций и верным подписанному с Империей контракту.

Заметив мечтательное выражение на лице Императора, придворный умолк, выжидающе глядя на господина. А тот неожиданно посмотрел на собеседника и попросил, что было равносильно приказу:

— Сегодня вечером ко мне всех портных. И производителей шелковых тканей, а также канатчиков.

Затребованные им мастера и владельцы мастерских немного робели пред ликом Верховного. Но, Император был весел, приветлив и очень внятно и лаконично изложил свою просьбу, подкрепив ее чертежами и подробными пояснениями. И никто не задался вопросом: а для чего это надо? По определению воля высшего существа была законом и руководством к немедленному действию.

Несмотря на высокую технологичность общества, которому Гн-трх служил до того, как попасть на эту планету, все десантники владели множеством древних умений. Любой мог сражаться мечом, изготовить в походных условиях лук или катапульту. И сейчас Верховный думал о парашюте. Нет, не о военном его использовании и не о спортивных достижениях. Тем и другим займется аристократическая молодежь, стоит ему только подать пример. Он с усмешкой подумал, что уже через год к нему на аудиенцию станут проситься поклонники новой забавы, желающие устроить воздушный турнир. Каждый уважающий себя вассальный дом наравне с охотничьими выездами будет устраивать «вылеты» на воздушных шарах. И, не желая уступить пальму первенства соперникам, многие достигнут вершин мастерства в новом умении. А бравые вояки потребуют золота на оснащение каждого полка подобным новшеством.

Но, в этот день он, как мальчишка, мечтал просто о полете. И пусть это не управляемое парение в боевом скафандре, позволяющее изменять направление и зависать над любой точкой. Все равно Гн-трх уверен, что хорошо забытая забава доставит ему много радости.

Изобретатель, оказавшийся мужчиной лет тридцати, с голубыми глазами и рыжими волосами, производил впечатление вечного мальчишки. Слегка смущенный толпой придворных, он поначалу робел. Но, едва речь зашла о демонстрации летательного аппарата, сразу оживился и, явно забыв, кто с ним сейчас беседует, отчаянно спорил, защищая ту или иную особенность конструкции. Пусть, это его день.