Согласие на брак - Гаррат Джули - Страница 20

– Кейт? Кто это?

– Кейт Уэлдон. Они с Марти удочерили меня, когда дядя Джиф решил, что я только путаюсь у него под ногами.

– А Бикон-Хилл?

– Бикон-Хилл – это район Бостона. Там есть улица Чарлз-стрит, настоящий рай для охотников за антиквариатом вроде Кбит. Я предпочитаю книжные лавки. Кейт – другое дело, она любит все викторианское, как, например, ваша люстра. Это же викториана?

– Так говорила моя мать.

– Это дом вашей матери?

Слабая улыбка скользнула по губам Ричарда.

– Это было давным-давно. Уже скоро двадцать лет, как мамы нет в живых. А папа умер года на два раньше.

– Мама! – У Эми потеплело на душе. – Как мило звучит это слово… уютно, по-домашнему.

– Мама была именно такой.

С улицы сквозил ветер, и Эми повернулась, чтобы закрыть дверь. Снежные хлопья залетали в дом, ложились на коврик и тут же таяли – у самой двери к стене была прикреплена современная батарея центрального отопления.

– Ух ты! – воскликнула Эми, потирая ладони. – Отопление! Я уже забыла, что это такое.

Ричард улыбнулся и взял с кресла сумки с продуктами.

– Идемте на кухню. Надо положить в холодильник.

Стоя в дверях, Эми с любопытством наблюдала, как Ричард перегружает содержимое пакетов, замороженные овощи и полуфабрикаты, во внушительных размеров морозильник, находившийся в глубине просторной, уютной комнаты, которую он именовал кухней.

Выдержанная в пастельных тонах, она гармонировала с остальным домом. Первым, что бросалось в глаза, было обилие старинной медной утвари – медной и чугунной. Кухонная печь, топившаяся углем, была выложена изразцами мягкого кремового цвета. Покончив с продуктами, Ричард Боден открыл тяжелую печную дверцу и подбросил туда угля из стоявшего тут же медного ведра. Из топки донеслось характерное шипение, и вскоре уголь, пожираемый пламенем, красновато светился.

По комнате разливалось приятное тепло.

– Нравится? – спросил Ричард. – Конечно, в Америке, пожалуй, вы привыкли к другому, но мой дом именно таков.

Эми подумалось, что таким, видимо, и должен быть дом Ричарда Бодена – большим, солидным, надежным, словно носящим на себе печать своего хозяина.

– Замечательный дом, – сказала она. – Можно мне посмотреть остальные комнаты?

– Пожалуйста, если хотите, только сперва поедим. Впрочем, дом самый что ни на есть заурядный.

– Я представляла себе что-то совсем другое… по крайней мере, применительно к вам.

– И что же вы себе представляли?

– Что-то современное, грандиозное по площади, с большим участком. Возможно, с бассейном.

Ричард состроил гримасу.

– Какой ужас!

– Мне показалось, что вы человек, который идет в ногу со временем, – пояснила Эми. – Я скорее рассчитывала увидеть новый дом, построенный по вашему собственному проекту, а вы, оказывается, живете в старом викторианском особнячке.

– Этот дом построил мой дед. Он застроил всю эту улицу.

Эми оживилась.

– Как интересно! Расскажите мне об этом.

– Рассказывать особенно нечего, – сказал Ричард. – Может, вы снимете пальто, а то от вас уже пар идет.

Сняв пальто и шарф, Эми протянула их ему.

– У вас волосы мокрые от снега, – промолвил Ричард. – Капельки блестят, словно алмазы.

– у вас то же самое. – Эми озорно рассмеялась и ладонью взъерошила Ричарду волосы. Капли от растаявшего снега посыпались ему на плечи.

Он хотел схватить Эми за руку, чтобы остановить ее, но она вывернула ладонь и сомкнула пальцы на его запястье. Пока шло это шутливое противоборство, Эми успела заметить, какая теплая у него кожа. Вместе с тем она ощутила и другое: какая недюжинная сила таится в его большом теле.

Ричарду мешали ее пальто и шарф, которые он держал в другой руке, и все же ему легко удавалось держать ее на почтительном расстоянии. Свободной рукой он не давал ей приблизиться. И все это время продолжал заразительно смеяться.

– А вы сильный, – тяжело дыша, промолвила Эми.

– У меня физическая работа.

– Каменный человек, – поддела она его. Улыбка слетела с его губ.

– Вы могли бы стать моей женой? – спросил он. Оторопев от такого неожиданного поворота, Эми на секунду еще сильнее стиснула его запястье, а затем пальцы ее словно сами собой разжались, и она безвольно уронила руку.

И все же она продолжала, точно завороженная, смотреть ему в глаза.

– Так что же, Эми? Вы могли бы стать женой такого человека, как я? – вполголоса повторил он.

– Я не собираюсь становиться ничьей женой, – сказала Эми. Загипнотизированная его взглядом, она тем не менее не хотела доставлять ему удовольствие, чистосердечно признаваясь, что находит его весьма привлекательным.

– Даже ради спасения Уайдейл-холла?

– Уайдейл-холл – забота моего дядюшки, – решительно отрезала она. Казалось, к ней вернулось прежнее самообладание.

– Но это же ваше наследство. Неужели это ничего для вас не значит?

Эми почувствовала, как по спине ее пробежал озноб. Теперь, когда она больше не держала Ричарда за руку ей вдруг стало тоскливо, тоскливо и холодно.

– Это вы устроили так, чтобы Лиззи послала вас за мной? – поинтересовалась она.

Ричард покачал головой:

– Нет, Эми. Не я. – Он улыбнулся одними губами – глаза его оставались серьезны.

– Не следовало нам говорить об этом, – промолвила она, отводя от него взгляд.

Он повернулся и повесил ее пальто на спинку стула. Затем подвинул стул поближе к огню, чтобы пальто побыстрее высохло. Ей подумалось, что так могла бы заботиться о своем ребенке любящая мать.

– Будете баранье рагу с овощами? – спросил он. – Оно уже полдня тушится в печи.

Ричард тоже разделся. Под пальто на нем оказался простой шерстяной свитер бежевого цвета. Свитер ему шел. Было видно, что этот человек крайне непритязателен в том, что касалось одежды. На свитере не было даже узора. Эми никогда не встречала подобных людей. Личность его чем-то завораживала.

– С удовольствием, – ответила она.

Она подошла к плите, чтобы быть подальше от этого человека. Он подавлял ее; поблизости от него она чувствовала себя совсем маленькой, хрупкой. Его присутствие смущало. Было в нем нечто, что заставляло ее вспоминать о стройных пихтах и окутанных снегом вершинах ее новой родины. Почему-то ей проще было представить его на просторе; его облик никак не вязался с домашним теплом и уютом. Он наверняка понравился бы Кейт и Марти.

– Вы едите здесь? – спросила Эми. – В Уайдейле я люблю завтракать на кухне вдвоем с Лиззи.

– А как в Америке? – проронил Ричард, ставя тарелки на массивный дубовый стол.

– В Америке мы завтракаем в баре. А ужинаем дома перед телевизором.

– Телевизор к вашим услугам. – Он налил воды в электрический чайник и включил его.

– Неужели у вас имеется телевизор? Ричард, откинув голову, рассмеялся:

– Я же не Джиф Уэлдон. Разумеется, у меня есть телевизор. Он в гостиной. Только вот я не могу заставить себя делать два дела сразу – есть и смотреть на экран.

– Кстати, по пути сюда я, сколько ни смотрела, не смогла увидеть ваш знаменитый карьер. – Эми подошла к столу и села на красивый резной стул с мягким сиденьем.

– Это потому, что мы мимо него и не проезжали. Карьер остался с другой стороны деревни. Строительные боссы боятся, как бы я со своим карьером не посягнул на их землю.

– Понимаю.

Вскипела вода, и Ричард заварил чай. Привыкнет ли она когда-нибудь к этим бесконечным чашечкам чая? – подумала Эми. Впрочем, справедливости ради стоило заметить, что вкус чая начинал ей нравиться.

Ричард принес с плиты тяжелый керамический горшок и водрузил его на стол. Едва он снял крышку, комната наполнилась пряным ароматом. Только теперь Эми поняла, как она голодна.

– Ммм. Пахнет вкусно.

Он вдруг вернул крышку на место и, весь подавшись вперед, оперся обеими руками о стол, не сводя глаз с Эми.

– Эми… – Тут он осекся и перевел взгляд на свои ладони.

– Хотите, чтобы я наливала чай? Он медленно поднял голову и непонимающе уставился на нее.