Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения

Бунин Иван Алексеевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения - Бунин Иван Алексеевич - Страница 27

Изменить размер шрифта:

ОДИНОЧЕСТВО

Худая компаньонка, иностранка,

Купалась в море вечером холодным

И все ждала, что кто-нибудь увидит,

Как выбежит она, полунагая,

В трико, прилипшем к телу, из прибоя.

Потом, надев широкий балахон,

Сидела на песке и ела сливы,

А крупный пес с гремящим лаем прядал

В прибрежную сиреневую кипень

И жаркой пастью радостно кидался

На черный мяч, который с криком «hop!»

Она швыряла в воду… Загорелся

Вдали маяк лучистою звездой…

Сырел песок, взошла луна над морем,

И по волнам у берега ломался,

Сверкал зеленый глянец… На обрыве,

Что возвышался сзади, в светлом небе,

Чернела одинокая скамья…

Там постоял с раскрытой головою

Писатель, пообедавший в гостях,

Сигару покурил и, усмехнувшись,

Подумал: «Полосатое трико

Ее па зебру делало похожей».

10.1Х.15

К вечеру море шумней и мутней…

К вечеру море шумней и мутней,

Парус и дальше и дымней,

Няньки по дачам разносят детей,

Ветер с Финляндии, зимний.

К морю иду – все песок да кусты,

Сосенник сине-зеленый,

С елок холодных срываю кресты,

Иглы из хвои вощеной.

Вот и скамья, и соломенный зонт,

Дальше обрыв – и туманный,

Мглисто-багровый морской горизонт,

Запад зловещий и странный.

А над обрывом все тот же гамак

С томной, капризной девицей,

Стул полотняный и с книжкой чудак,

Гнутый, в пенсне, бледнолицый.

Дремлет, качается в сетке она,

Он ей читает Бальмонта…

Запад темнеет и свищет сосна,

Тучи плывут с горизонта…

11. IX.15

ВОЙНА

От кипарисовых гробниц

Взлетела стая черных птиц, —

Тюрбэ расстреляно, разбито.

Вот грязный шелковый покров,

Кораны с оттиском подков…

Как грубо конское копыто!

Вот чей-то сад; он черен, гол —

И не о нем ли мой осел

Рыдающим томится ревом?

А я – я, прокаженный, рад

Бродить, вдыхая горький чад,

Что тает в небе бирюзовом:

Пустой, разрушенный, немой,

Отныне этот город – мой,

Мой каждый спуск и переулок,

Мои все туфли мертвецов,

Домов руины и дворцов.

Где шум морской так свеж и гулок!

12. IХ.15

ЗАСУХА В РАЮ

От пальм увядших слабы тени.

Ища воды, кричат в тоске

Среброголосые олени

И пожирают змей в песке.

В сухом лазоревом тумане

Очерчен солнца алый круг,

И сам творец сжимает длани,

Таит тревогу и испуг.

12. IХ.15

У нубийских черных хижин…

У нубийских черных хижин

Мы в пути коней поили.

Вечер теплый, тихий, темный

Чуть светил шафраном в Ниле.

У нубийских черных хижин

Кто-то пел, томясь бесстрастно:

«Я тоскую, я печальна

Оттого, что я прекрасна…»

Мыши реяли, дрожали,

Буйвол спал в прибрежном иле,

Пахло горьким дымом хижин,

Чуть светили звезды в Ниле.

12. IX.15

В жарком золоте заката Пирамиды

В жарком золоте заката Пирамиды,

Вдоль по Нилу, на утеху иностранцам,

Шелком в воду светят парусные лодки

И бежит луксорский белый пароход.

Это час, когда за Нилом пальмы четки,

И в Каире блещут стекла алым глянцем,

И хедив в ландо катается, и гиды

По кофейням отдыхают от господ.

А сиреневые дали Нила к югу,

К дикой Нубии, к Порогам, смутны, зыбки

И все так же миру чужды, заповедны,

Как при Хуфу, при Камбизе… Я привез

Лук оттуда и колчан зелено-медный,

Щит из кожи бегемота, дротик гибкий,

Мех пантеры и суданскую кольчугу,

Но на что все это мне – вопрос.

13. IX.15

Что ты мутный, светел-месяц?..

Что ты мутный, светел-месяц?

Что ты низко в небе ходишь,

Не по-прежнему сияешь

На серебряные снеги?

Не впервой мне, месяц, видеть,

Что окно ее высоко,

Что краснеет там лампадка

За шелковой занавеской.

Не впервой я ворочаюсь

Из кружала наглый, пьяный

И всю ночь сижу от скуки

Под Кремлем с блаженным Ваней.

И когда он спит – дивуюсь!

А ведь кволый да и голый…

Все смеется, все бормочет,

Что башка моя на плахе

Так-то весело подскочит!

13. IХ.15

Васильевское

КАЗНЬ

Туманно утро красное, туманно,

Да все светлей, белее на восходе,

За темными, за синими лесами,

За дымными болотами, лугами…

Вставайте, подымайтесь, псковичи!

Роса дождем легла на пыль,

На крыши изб, на торг пустой,

На золото церковных глав,

На мой помост средь площади…

Точите нож, мочите солью кнут!

Туманно солнце красное, туманно,

Кровавое не светит и не греет

Над мутными, над белыми лесами,

Над росными болотами, лугами…

Орите позвончее, бирючи!

– Давай, мужик, лицо умыть,

Сапог обуть, кафтан надеть.

Веди меня, вали под нож

В единый мах – не то держись:

Зубами всех заем, не оторвут!

13. IХ.15