Меч президента - Бунич Игорь Львович - Страница 37

Что касается самого Баранникова, то он, веря в счастливую звезду лихого вице-президента, многим напоминающего кинообраз Чапаева, логикой юриста увидел, что президент Ельцин своим последним указом поставил себя с точки зрения права, в безнадежное положение.

Поэтому у бывшего министра, к которому, помимо всего прочего, неожиданно еще потянулись ниточки по поводу недавнего убийства на северном Кавказе Виктора Поляничко, просто не было другого выбора, как явиться в Белый Дом, попытавшись одним махом сбросить с себя все старые грехи и «проколы».

Хасбулатова Баранников недолюбливал, считая его выскочкой. Кроме того, подобно очень многим, воспитанным и Духе коммунистического «интернационализма», который фактически всегда был, а в конце своего существования и открыто превратился в одну из форм расизма, Баранников очень настороженно относился ко всем представителям так называемых «нацменов», особенно после долгой службы в Баку под руководством знаменитого Гейдара Алиева.

Сам Хасбулатов, как и всякий выскочка, а также и по известным причинам, также побаивался всего, что связано с КГБ, а уж тем более — самого министра, кем бы он ни был и как бы его ведомство ныне ни называлось. А потому всячески пытался установить с ним наиболее хорошие отношения. Он даже подарил от имени Верховного Совета Баранникову на день рождения символ его профессии — пистолет с именной надписью.

Справедливости ради надо сказать, что Виктор Баранников был предан президенту Ельцину уже хотя бы потому, что долгая служба на высших должностях в советских правоохранительных органах научила его, что путь наверх и, что самое главное, служба наверху зависят исключительно от проявления преданности тому или иному владыке персонально. Главное — правильно поставить на кон, то есть выбрать такого властелина.

В свое время он ставил на Алиева, потом — на Ельцина. Ельцину он понравился настолько, что, вопреки логике, президент послал его реформировать под себя КГБ, надеясь на то, что человек, не варившийся до этого во внутренностях монстра, сумеет его приучить. Это была не первая и не последняя ошибка президента Ельцина. Да, Баранников ничего не знал о «Барнаульском заговоре». Потому что ему не докладывали. Но против него был выдвинут ряд и других обвинений.

В последнее время Министерство безопасности стало фактически смыкаться с наиболее оголтелым и непримиримым крылом Верховного Совета и Генеральной прокуратуры, пытаясь всеми силами сорвать преобразования в стране и повернуть ее на старый проверенный путь военно-феодальной империи. Баранников был в этом не виноват лично.

Старый КГБ, у которого не было мозгов, но был инстинкт самосохранения, именно благодаря этому инстинкту тянулся к чему угодно, что могло продлить его существование. И никакие министры не могли заставить его поступать иначе. В лучшем случае монстра можно было заставить сидеть тихо, подобрав под себя большую часть щупальцев. Но это было Баранникову явно не под силу.

Отторгая его как постороннее тело в собственном организме, монстр заставил его работать на себя. Подпись Баранникова красовалась на секретных приказах по возбуждению уголовного преследования последней горстки народных депутатов, не разделяющих позицию взбесившегося Верховного Совета: Льва Пономарева, Глеба Якунина и Виктора Миронова, которого хотели уж было взять под стражу по печально знаменитой 70-й статье УК РСФСР, которую многие считали уже упраздненной. И напрасно. Она не была упразднена, а была всего лишь приостановлена. Это был такой, чисто советский, юридический трюк — приостановление действия наиболее одиозных статей уголовного кодекса. Пустить их в ход было делом шести секунд.

И, конечно, монстр желал продолжать заниматься своим любимым делом — политическим сыском, а поскольку Баранников был министром, то обязан был подавать в этом пример. Тогда бы он имел шансы стать своим.

Это устраивало Баранникова, но не устраивало президента, понимающего, что монстр, дай ему волю, проглотит и его самого со всем окружением в один присест.

Он выгнал Баранникова, и пресса все правильно поняла, объявив об этой новости под забавным заголовком: «Министр Баранников наступил на грабли».

Ставка на Ельцина оказалась битой. До этого все желания монстра совпадали с желаниями владык, и работать было проще.

Все, что осталось от его былого капитала-авторитета, генерал Баранников решил поставить на Руцкого, оценивая выигрыш как 60 против 40.

Пикантным было то, что он, будучи министром безопасности около двух лет, так и не сумел толком узнать, чем занимается Управление безопасности по Москве и Московской области, возглавляемое бородатым диссидентом генералом Савостьяновым.

Пришельцу, попавшему внутрь монстра, а не выросшему в нем, почти невозможно разобраться во всех хитросплетениях нервной системы чудовища, откуда идут сигналы в тысячи щупалец в условиях сверхконспирации и совершенно запутанной, особенно за последнее время, подчиненности.

Савостьянов, еще более чужеродный пришелец, чем он, тем не менее, так вписался в самое чудовищное и хищное Управление, как будто не вылезал из него со времен Лаврентия Павловича. Он был исключительно вежлив, улыбчив и полон, выражаясь несколько старомодно, почтительности. Но чем он занимается в условиях запрещения политического сыска, толком не знал и сам министр. Торговцы наркотиками, торговцы оружием, торговцы государственными секретами и все такое прочее — победно укладывались в сводки и отчеты, съедали почти все время на оперативных заседаниях коллегии, но оставляли чувство какого-то неудовлетворения.

Баранников-то знал, сколько человек из Московского Управления занимаются этими вопросами, а что делают остальные, то есть 70%? Чем занята огромная армия столичных осведомителей, сведенная еще Андроповым в придаток к Московскому Управлению и продолжающая получать жалование?

Все происходящее ныне в Белом Доме Баранникова совсем не приводило в восторг. Он был мрачен и молчалив, как игрок, который пришел в казино, чтобы сделать последнюю ставку, отлично сознавая, что он теперь — на милости судьбы. И предстоящая ему работа его совсем не вдохновляла.

Короткий разговор с Руцким показал ему, что от него ждут, по крайней мере, на первом этапе: надо подписать большое количество ордеров на арест. Говорить об этом было невозможно, да и не хотелось. Поэтому на лице генерала не было никакой радости от нового назначения… Притихшие нардепы ждали: кого Руцкой назначит министром внутренних дел? Оказывается, что новый президент еще не решил, поскольку у него две основные кандидатуры: бывший министр внутренних дел еще СССР Власов и бывший замминистра генерал Дунаев, выгнанный с должности вместе с Баранниковым указом президента по представлению генерал-полковника Ерина, нынешнего министра внутренних дел.

Со времен министерства Власова прошла целая эпоха, и вряд ли он ныне, с его методами руководства, сможет правильно контролировать ситуацию. Да и в самом МВД почти уже не осталось людей, на которых бывший первый секретарь Ростовского обкома КПСС, продвинутый в свое время Андроповым на должность министра, мог бы по-настоящему давить.

Другое дело — Андрей Дунаев, 53-летний генерал, совсем недавно занимавший пост первого заместителя министра внутренних дел, оставивший после своего отстранения от должности целую армию своих сторонников на Огарева, 6. Дунаев несколько месяцев успел побывать и министром внутренних дел, назначенный на этот пост Ельциным в сентябре 1991 года в благодарность за помощь, оказанную в дни «августовского путча».

Тогда Дунаев, занимая должность заместителя министра внутренних дел РСФСР, принял сторону Ельцина, поднял по тревоге курсантов милицейских школ и ввел их в Москву для защиты Белого Дома. За это покойный министр внутренних дел СССР Пуго пообещал застрелять Дунаева первым, но не успел выполнить свою угрозу, став единственным из «путчистов», у кого хватило духу застрелиться после провала авантюры. Тот же Дунаев руководил группой офицеров при освобождении Михаила Горбачева из «форосского плена». Но и тут он был оттеснен на задний план более фотогеничным и нахальным Руцким.