Корсары Кайзера - Бунич Игорь Львович - Страница 102

Сам Люкнер из старого штурвального колеса, бритвенного прибора и осколочков зеркала соорудил секстан. Впоследствии выяснилось, что самодельный прибор давал возможность определения места корабля с точностью до пятидесяти миль.

Парусину для лодки выписали прямо из Окленда. Кадет Паульсен, заготовляя товар для своей лагерной лавочки, выписывал требования, оставляя в перечне товаров свободные места. Комендант подписывал эти требования, не читая. Поэтому материал для снабжения будущего трофея парусом заговорщики получили до удивления легко.

Впрок велась и заготовка провианта, главным образом, путем тайного отлова комендантских кур и их засолки. Комендант обратил внимание на пропажу кур, но доктор объяснил, что курицы мрут от какой-то своей «птичьей» болезни. Комендант принял слова доктора к сведенью, даже не спросив, куда деваются мертвые птицы?

Будущий парус был сшит в виде театрального занавеса для любительского рождественского спектакля, на постановку которого было получено разрешение коменданта. Удалось достать бинокль, часы и даже вырезать из географического атласа нужные карты. В качестве оружия были изготовлены самодельные кинжалы и гранаты. Люкнер, уже имевший опыт блефования оружием, позаботился смастерить несколько пугачей и бутафорский пулемет. Однако, он твердо считал, что главным их оружием будет германский флаг и военная форма.

Беззаботность англичан была такой, что в конце концов удалось украсть две настоящих винтовки прямо из лагерного цейхгауза.

Теперь нужно было перенести все заготовленное в лодку.

Люкнер собрал «военный совет».

Порешили так: инженер Фрейнд должен был доложить коменданту, что лодка дала течь и нуждается в ремонте. Неплохо было бы ее и заново покрасить. Комендант сразу заволновался и приказал солдатам на следующее утро вытащить лодку на берег. Теперь у заговорщиков появилось вполне достаточно времени, чтобы перенести и спрятать в лодке все необходимое для плавания.

Лодка называлась «Жемчужина». Она имела длину девять метров и была снабжены хорошим мотором. Под видом бидонов с бензином на лодку была доставлена пресная вода. Бензина также удалось добыть достаточно. По окончании всех работ, сверкающую свежей краской, заново отремонтированную лодку солдаты стащили обратно в воду.

По мере приближения часа бегства, Люкнер стал все чаще симулировать приступы ревматизма. Комендант сочувственно покачивал головой, но в душе явно радовался.

Оставалось осуществить последние мероприятия: отключить сигнал тревоги, перерезать телефонные провода и лишить остров связи с Оклендом, вывести из строя маленькую гребную шлюпку, чтобы исключить саму возможность погони.

Убедившись в том, что комендант и конвоиры ни о чем не подозревают, Люкнер собрал всех заговорщиков — числом одиннадцать человек — на причале для генеральной репетиции. Люкнер откладывал побег, поскольку погода была очень плохой, и в море не было парусных судов. А весь план Люкнера строился на том, чтобы, бежав на комендантской лодке, встретить в море и захватить какую-нибудь шхуну.

Пока Люкнер медлил, кто-то подбросил коменданту анонимную записку, советуя обыскать собственную лодку. Комендант вызвал к себе кадета Паульсена, потребовав у него ключи от замка якорь-цепи и от каюты.

Казалось, все рухнуло.

Но, к всеобщему удивлению заговорщиков, комендант, отобрав у Паульсена ключи, этим и ограничился, не став обыскивать лодку.

Наверное, видя, как Люкнер, из-за своего «ревматизма», уже фактически не встает с постели, комендант отверг саму возможность побега в подобном состоянии, надо еще помнить и о том, что австралийцы и новозеландцы, зная, что Люкнер некогда начал свою морскую карьеру в Австралии, в известной степени им гордились, считая невероятные похождения корсара Кайзера чуть ли не частью своего национального достояния. Кроме того, местонахождение основной части команды «Зееадлера» не было известно, и существовали опасения, что они могут появиться у острова, чтобы попытаться освободить своего командира. Поэтому водное пространство вокруг острова Мотуихи постоянно патрулировали вооруженные катера, и у коменданта не было никаких причин опасаться, что из лагеря кто-то сможет бежать, даже захватив его моторную лодку.

Тринадцатого декабря комендант со своей дочкой отправился покататься в море на своей лодке, предполагая вечером вернуться обратно. К моменту его возвращения Люкнер приказал всем находиться в полной готовности. Каждый из участвующих в побеге должен был самостоятельно выбраться из внутренней зоны лагеря, ворота которого закрывались в шесть часов вечера. Затем происходила вечерняя проверка, после которой никто не имел права покидать зону.

В половине шестого Люкнер получил сообщение, что «Жемчужина» возвращается к острову. В шесть часов лодка, как и было намечено, подошла к пристани. Комендант был в превосходном настроении, и вскоре уехал вместе с дочерью на пролетке, оставив лодку на попечение пленного инженер-механика Фрейнда.

К этому времени все заговорщики разными путями прибыли на причал. Дождавшись отъезда коменданта, Люкнер приказал всем занять места в лодке и запустил мотор. Было еще совсем светло, когда лодка на глазах у патрульных катеров пошла вдоль берега острова, направляясь в открытое море. Опасаясь стрельбы с катеров, Люкнер приказал всем лечь на дно лодки, но ничего не произошло. С катеров заметили лодку коменданта и, видимо, решили, что он сам снова решил прокатиться по морю.

Между тем, слух о побеге быстро распространился по лагерю. Вначале комендант не поверил. Люкнер слишком болен, чтобы бежать. Кроме того, на его лодке бензина всего на сутки. Но, все же, приказал привести Люкнера к нему, считая, что тот гуляет где-то по острову. Найти Люкнера, разумеется, не удалось. Тогда комендант приказал провести перекличку пленных, а сам отправился на пирс убедиться, где его лодка находится. Перекличка быстро выявила имена бежавших, а отсутствие лодки красноречиво свидетельствовало о способе побега.

Начался переполох. Пытаясь доложить о ЧП в Окленд, комендант обнаружил, что телефонная связь нарушена. Была выведена из строя и телеграфная станция. Комендант попытался связаться с Оклендом с помощью сигнального прожектора, но из этого ничего не получилось — Окленд на световые сигналы не реагировал. Время шло, и лишь в половине первого ночи в Окленде забеспокоились из-за отсутствия с острова обычного телефонного доклада. На остров был послан офицер, и только глубокой ночью известие о побеге распространилось по всем инстанциям. В море на поиск беглецов была направлена целая флотилия небольших пароходиков, вооруженных пулеметами, и патрульных катеров. К ним присоединились добровольцы на собственных катерах и яхтах. Все считали, что «Жемчужина» не сможет уйти далеко, из-за недостатка мореходности и нехватки горючего. Распространился даже слух, что лодка опрокинулась, и все беглецы погибли.

Между тем, Люкнер привел лодку коменданта в отдаленную, укрытую от посторонних глаз бухту в заливе Хаураки. Залив был очень обширным, и ориентироваться в нем без компаса было трудно. Только ночью удалось более-менее определиться по свету прожекторов, шаривших по поверхности залива с оклендских фортов. К утру беглецы перебрались в хорошо укрытую бухту островка Ред-Меркури и стали там на якорь, простояв весь день, чтобы дать остынуть охотничьему пылу преследователей. Близко мимо острова прошел пароходик, но ничего не заметил. Простояв два дня в бухте, Люкнер снова вывел лодку в открытое море, надеясь захватить там какой-нибудь парусник.

Не успела лодка покинуть свое убежище, как около островка появился военный пароход «Леди Роберте», который высадил на берег десант, тщательно обыскавший весь Ред-Меркури. Отходя от острова, пароход задел винтами грунт и был вынужден вернуться в Окленд.

Люкнер, ничего не найдя в море, вернулся обратно в бухту, справедливо полагая, что ее уже обыскивать не будут.

На третьи сутки после побега с комендантской лодки заметили в море две шхуны. Люкнер принял решение захватить обе. Но, когда отважный авантюрист пошел на сближение с парусниками, поднялся свежий ветер, и одной шхуне удалось уйти. Это имело позднее роковые последствия. Подойдя на полном ходу к борту второй шхуны, Люкнер и его кадеты взяли судно на абордаж. С немецким флагом и оружием — настоящим и бутафорским — в руках, беглецы поднялись на борт шхуны с криками: