«Гроза». Кровавые игры диктаторов - Бунич Игорь Львович - Страница 63

Рудольф Росслер и его десять друзей были младшими офицерами кайзеровской армии, служившими в годы первой мировой войны в одном полку. При этом Росслер считался духовным и интеллектуальным лидером этой группы. Фронтовое братство всегда было и будет наиболее прочным, так что и после войны они продолжали тесно общаться, хотя сам Росслер и уволился из армии. Остальные 10 офицеров продолжали службу в рейхсвере, а затем в вермахте. Еще в 20-х и начале 30-х годов у них уже сложилось отношение к нацистам вообще и к Гитлеру в частности. Когда же последний пришел к власти, Росслер и его друзья-офицеры (пятеро уже стали генералами) поклялись сделать все, чтобы нацистский режим рухнул. Росслер, снабженный радиопередатчиком, был послан в Швейцарию, где для прикрытия открыл небольшой книжный магазинчик.

Начало войны застало его друзей на различных постах в ОКВ. Они лично участвовали принятии военных решений, а один из них стал заместителем начальника узла связи ОКВ. Именно с этого узла связи и передавалась информация Росслеру. Радисты-операторы отстукивали различные комбинации букв и цифр на указанных им волнах, никогда не имея ни малейшего понятия ни о содержании радиограммы, ни об используемом шифре, ни об адресате. В подавляющем большинстве случаев депеша, принимаемая Росслером, предназначалась и для настоящего адресата в подчиненных структурах вермахта, так что у гестапо не было никакой возможности накрыть источник информации. Получив информацию, Росслер радировал ее в Лондон и Москву. Именно на нем кормилась вся группа советской разведки под руководством Шандора Радо.

Радиостанцию Росслера гестапо вычислила довольно быстро из-за постоянного пребывания в эфире. Например, текст плана «Барбаросса» через 10 часов после его подписания Росслер передавал в Москву в течение 18 часов. Выяснив, что рация работает с территории Швейцарии при сочувственном вмешательстве Швейцарской службы безопасности, и расшифровав несколько радиограмм Росслера, Гейдрих пришел в ярость, приказав схватить всех, кто связан с работой этой станции. Дело дошло и до Гитлера.

Уникальность ситуации, когда глава военной разведки и почти все его заместители работали против собственного режима, является лишним доказательством тупиковости тоталитарных систем, когда многие, взвешивая на весах собственной совести степень своего патриотизма и любви к родине, приходят к страшному парадоксальному выводу, что истинным проявлением патриотизма является государственная измена. Известный разведчик Ким Филби, которого почему-то все считают советским разведчиком, знал о встречах в Швеции и Швейцарии шефа английской разведки сэра Стюарта Мензиса с Канарисом. После одной из этих встреч английская разведка получила приказ подготовить убийство Гейдриха. Когда же Филби предложил ликвидировать заодно и Канариса, то получил ясный ответ от сэра Стюарта: «Я не хочу, чтобы против адмирала предпринимались какие-либо действия».

Выступая в 1947 году на слушаньях в одной из комиссий конгресса, Аллен Даллес, возглавлявший американскую разведку в годы войны, а затем ставший первым шефом ЦРУ, заявил, что глава абвера адмирал Канарис и его главные помощники поддерживали с ним прямые контакты, постоянно передавая важную стратегическую информацию, и даже указывали, какие объекты на территории Германии нужно бомбить в первую очередь. «Я работал с несколькими людьми Канариса и был непосредственно связан с ним самим», – открыто признал Даллес. Но не только Канарис и его помощники работали на противника. Этим занимались почти поголовно абверовские резиденты, как в Германии, так и на оккупированных территориях.

Ярким примером тут может служить Пауль Тюммель – резидент Абвера в Австрии, Чехословакии и на Балканах. Член нацистской партии, награжденный золотым знаком, Тюммель стал бороться против нацизма еще до войны, передавая информацию чехословацкой секретной службе полковника Моравца, а затем англичанам.

В оккупированной немцами Праге, словно на минном поле, обосновалось отделение абвера в Чехословакии, которым руководил Тюммель. Именно из резиденции абвера в Лондон заблаговременно передавалась вся информация о многочисленных крутых поворотах и неожиданных зигзагах в политике Гитлера. Не терял Тюммель связи и с чехословацкой разведкой, перешедшей на нелегальное положение. Гестапо тщетно пыталось разгадать, кто же так полно и достоверно информирует Лондон. «Это головная боль фюрера и всех нас. Агент засел у сейфа с важнейшими секретами рейха...», – сказал однажды Гейдрих. Но удачливый Тюммель продолжал действовать, ловко сбивая гестаповцев со следа и передавая информацию через каналы бывшей чехословацкой разведки. Известно, что чехословацкий президент Бенеш ознакомил Черчилля с сообщением Тюммеля о «сверхсекретном» плане «Барбаросса». Диапазон его сведений был необычайно широк: события на Ближнем Востоке, в Италии, в Испании, Северной Африке, в СССР и во многих других местах. Гестаповские досье пухли от материалов и разработок на «Франту», «Рене», «Еву», как именовался Тюммель в шифровках из Лондона. Действия протекали по канонам самого остросюжетного боевика: с засадами, перестрелками, погонями. Гибли связные Тюммеля, и кольцо вокруг него смыкалось. Однако арестовать его удалось только после разгрома штаб-квартиры Абвера в Берлине. 27 апреля 1945 года полковник Пауль Тюммель был расстрелян. Мы так надолго отвлекли внимание читателей этими подробностями, чтобы показать, что гитлеровская формула или скорее мечта, выразившаяся в лозунге «Один народ, один рейх, один фюрер!», была очень далека от воплощения в жизнь. Можно сказать больше: эта формула была так же фантастична, как и советская о единстве партии и народа. Столь романтические и эмоциональные натуры, каким был Адольф Гитлер, умеющие внушать массам свои самые неординарные идеи, сами первыми попадают под гипноз собственного внушения и отрываются от реальности, что смертельно опасно даже для обычного человека, не говоря уже о главе государства.

Оглушенный криками «Хайль Гитлер!» Гитлер поздно сообразил, что кричит это отнюдь не вся нация, а ее меньшая часть. В то время как остальные, находясь в различной степени оппозиции к режиму – от прямой измены, как адмирал Канарис, создавший нелепую ситуацию, когда одна ветвь государственной разведки все свое время тратила на борьбу с другой, до знаменитого профессора Гейзенберга, видевшего прямой путь к атомному оружию, но не пожелавший по нему идти, уведя всю германскую атомную программу в непроходимые дебри оторванных от теории экспериментов, – сделали все возможное, чтобы этот режим не просуществовал больше 12 лет.

Сталин (имеется в виду предвоенный Сталин) был гораздо практичнее Гитлера. Крики «Да здравствует великий Сталин!» меньше всего оглушали его самого. Он не верил, подобно Гитлеру, ни в чью преданность.

«На любви долго не проживешь,—говаривал вождь всех народов, – а на страхе можно жить вечно».И, как всегда, был совершенно прав. Оппозиция Сталину представляла из себя нечто совсем другое, нежели оппозиция Гитлеру – по сути, но по форме была совершенно идентичной. Однако если адмирал Канарис занимал пост начальника абвера с 1933 по 1944 год, то следует помнить (и никогда не забывать), что за тот же период Сталин расстрелял 9 начальников ГРУ, двух наркомов НКВД, а расстрелянных генералов просто не сосчитать. Самые примерные списки, составленные лицами, не бывавшими ни в одном архиве, показывают, что в канун войны (года за три) Сталин приказал расстрелять 650 генералов и адмиралов. И втрое больше сгноил в ГУЛАГе. Поэтому и оппозиция вождю народов была, как мы и говорили, другой по сути. Если Канарис боролся с режимом, рискуя своей жизнью, то его коллеги в СССР делали то же самое, спасая свою жизнь. А это большая разница).

Закончим о людях разведки и вернемся в конец 1940 года.

После того, как Гитлер, несмотря на весь свой романтизм, увидел ловушку, в которую его впихнул Сталин, и решил поквитаться со своим московским оппонентом, Канарис получил приказ собрать всю нужную информацию для обеспечения грядущего вооруженного конфликта против СССР. Как всегда и везде, общие задачи абвера заключались в том, чтобы уточнить имеющиеся данные о Красной Армии, экономике, мобилизационных возможностях, политического положения СССР, о настроениях населения, а также добыть новые сведения: изучить театр военных действий, подготовить разведывательно-диверсионные мероприятия для первых операций, обеспечить скрытную подготовку вторжения, одновременно дезинформируя противника об истинных намерениях Германии.