Танец смерти - Чайлд Линкольн - Страница 31

Квинс остановился на полпути, пошел к ней, длинный, костлявый – локти да коленки.

– Позвольте мне обобщить.

«Слава тебе, господи», – подумала Хейворд. Наконец-то она увидит свет в конце тоннеля.

– Обнаружена горстка неизвестных волокон. Часть из них пристала к веревкам, которыми связали жертву. Другие найдены на диване, там жертва лежала перед смертью. Из этого можно сделать вывод, что упомянутые волокна оставил убийца. Согласны?

– Да.

– Поскольку все волокна одинаковые – длина, состав, скрутка и прочее, – мы можем также предположить, что волокна не пристали к одежде убийцы, а выдрались из самой одежды.

Хейворд кивнула, заставляя себя прислушиваться. Весь день, занимаясь работой, она испытывала странное ощущение: ей казалось, что она плывет над собственным телом. Она не знала, чему это приписать – то ли усталости, то ли шоку, вызванному неожиданным уходом Д'Агосты. Ей даже хотелось бы рассердиться, но гнев почему-то не приходил, осталось только горе. Куда он ушел, недоумевала она, и что сейчас делает? А самое главное – она не понимала, как все хорошее внезапно стало плохим.

– Капитан?

Хейворд догадалась, что ее о чем-то спросили. Быстро подняла глаза.

– Прошу прощения?

– Я сказал, не хотите ли взглянуть на образец?

Хейворд поднялась.

– Да, разумеется.

– Это чрезвычайно тонкая шерстинка, принадлежащая животному. Ничего подобного я еще не встречал. Мы решили, что это исключительно редкий вид кашемира, смешанный с небольшим процентом мериноса. Страшно дорогой. Оба волокна сначала окрасили, а потом соединили. Взгляните сами.

Квинс отошел и жестом указал ей на стереоскопический микроскоп, стоявший рядом с лабораторным столом.

Хейворд приблизилась и посмотрела в окуляры. Полдюжины тонких черных нитей лежали на фоне светлых нитей, гладких, блестящих и очень ровных.

Страшно дорогой. Хотя она еще не слышала заключения психолога, некоторые сведения о преступнике уже узнала. Он – или, возможно, она – был образован, очень умен и обладал большими финансовыми возможностями.

– Краску тоже трудно распознать. Приготовлена она из натуральных растительных пигментов, без использования синтетики, но пока нам не удалось выявить красящее вещество. Ни в одной компьютерной базе его не обнаружили. Самое близкое, к чему мы пришли, – это редкая ягода, растущая на горных склонах Тибета. Ее используют местные племена и шерпы.

Хейворд отошла от микроскопа. В сознании забрезжило что-то знакомое. На интуицию она пожаловаться не могла, и, когда в мозгу появлялось подобное ощущение, обычно ей удавалось соединить разрозненные кусочки картины. Но в данный момент мозаика не желала складываться. Возможно, она устала больше, чем думала. Лучше бы ей пойти домой, поужинать и попытаться уснуть.

– Волокна очень тонкие, но тем не менее необычайно плотно сплетены, – сказал Квинс. – Вы знаете, что это может означать?

– Что одежда очень мягкая и уютная?

– Да. Но дело не в этом. Такая одежда почти не теряет волокон. Потому-то их так мало и обнаружено.

– Возможно, это свидетельствует о борьбе.

– Вот и я подумал то же самое, – нахмурился Квинс. – Когда эксперт имеет дело с необычной тканью, это только на пользу – помогает выявить преступника. Но в данном случае ткань столь необычна, что получается обратный эффект. Ни в одной из баз данных по текстилю не обнаружено ничего подобного. И еще одна странная деталь – возраст волокон.

– Какой же?

– Наши испытания показали, что шерсть сплетена не менее двадцати лет назад. Однако это не значит, что сама одежда такая же старая. Волокна не изношены, не повреждены, как это бывает в процессе носки и после химчистки. Кажется, что одежда только-только из магазина.

Квинс наконец замолчал. Раскинул руки ладонями вверх, словно сдаваясь.

– И?.. – спросила Хейворд.

– Это все. Как я сказал, наши поиски ни к чему не привели. Мы опросили всех производителей текстиля и одежды – иностранных и отечественных. То же самое и с веревкой. Впечатление, что все это изготовлено на Луне. Вот и все, что мы можем сказать.

– «Вот и все, что мы можем сказать?» Простите, но такой ответ нас удовлетворить не может.

Усталость и нетерпение придали резкости ее голосу.

– У нас это – единственные вещественные доказательства, доктор Квинс. Вы сказали, что волокна чрезвычайно редкие. Промышленных производителей вы опросили, а почему же не обратились к частникам?

Квинс сжался под ее натиском. Большие влажные собачьи глаза обиженно заморгали.

– Но, капитан Хейворд, как вы это себе представляете? Обращаться ко всем портным, что живут на Земле, все равно что разыскивать иголку в...

– Если волокна, как вы говорите, такие тонкие, то вам следует обратиться только к самым дорогим портным. И только в трех городах – Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге.

Хейворд почувствовала, что тяжело дышит и говорит слишком громко. «Успокойся», – сказала она самой себе.

В лаборатории повисла неловкая пауза. Хейворд услышала за спиной тактичное покашливание. Обернулась через плечо и увидела стоявшего на пороге капитана Синглтона.

– Глен, – сказала она.

Интересно, долго ли он здесь стоит?

– Лаура, – кивнул Синглтон. – Можно вас на минутку?

– Конечно. – Хейворд обратилась к Квинсу. – К завтрашнему дню представьте мне, пожалуйста, доклад.

Лаура вышла за Синглтоном в коридор.

– Что-то случилось? – спросила она, когда они остановились в многолюдном коридоре. – Вот-вот начнется собрание.

Синглтон помолчал, прежде чем ответить. На нем был элегантный костюм в узкую полоску. Хотя наступил уже вечер, белая рубашка выглядела так безупречно, словно он только что ее надел.

– Мне позвонил специальный агент, Карлтон, – сказал он и жестом показал ей отойти в сторонку, чтобы не мешать сновавшим взад и вперед людям. – Сделал он это просьбе Квонтико.

– В чем состоит просьба?

– Вы слышали о человеке по имени Майкл Декер?

Хейворд на мгновение задумалась и покачала головой.

– Он занимал высокую должность в ФБР, жил в фешенебельном пригороде Нью-Йорка. Вчера его убили. Воткнули в горло штык. Неприятное происшествие, сами понимаете, ФБР поставило всех на уши. Они опрашивают коллег Декера, пытаются выяснить, не было ли у него в прошлом врагов, решивших с ним расквитаться. – Синглтон пожал плечами. – Кажется, в числе коллег и ближайших друзей Декера был человек по имени Пендергаст.

Хейворд вскинула на него глаза.

– Агент Пендергаст?

– Да. Вы работали с ним над делом об убийстве Катфорта, верно?

– Я и до Катфорта расследовала с ним несколько дел.

Синглтон кивнул.

– Поскольку Пендергаст давно отсутствует и не объявляется, по всей видимости, он уже мертв. Карлтон просил меня поговорить с офицерами нью-йоркской полиции, которые с ним раньше работали. ФБР хочет знать, говорил ли он когда-нибудь с ними о Декере, упоминал ли людей, которые испытывали к нему враждебные чувства. Вот я и подумал, может, вы что-то знаете.

Хейворд задумалась.

– Нет, Пендергаст никогда не говорил со мной о Декере. – Поколебалась. – Может, следует поговорить с лейтенантом Д'Агостой? Семь лет назад он с ним работал, по меньшей мере, над тремя делами.

– Вот как?

Хейворд кивнула, надеясь, что сохранила бесстрастное выражение лица.

Синглтон покачал головой.

– Дело в том, что я не могу найти Д'Агосту. После ланча он так и не объявился, и другие его тоже не видели. По неизвестной причине мы не можем связаться с ним по рации. Может, вы случайно знаете, где он может находиться?

Синглтон произносил эти слова вроде бы равнодушно, при этом смотрел не на нее, а на проходивших мимо людей.

В этот момент Хейворд поняла, что ему известно о ней и Д'Агосте. Она страшно смутилась. «Оказывается, не такой это большой секрет, как мы думали». Интересно, скоро ли Синглтон узнает, что Д'Агоста от нее ушел?

Она облизнула пересохшие губы.