Сто лет тому вперед [Гостья из будущего] - Булычев Кир - Страница 6

Глава 5

Ты любишь мангодыню?

Бульвар сильно изменился за прошедшие годы. Во-первых, он стал втрое, если не впятеро шире, так что, если идешь посредине, краев не видно. Во-вторых, деревья и вообще растения изменились. Правда, осталось несколько старых деревьев, лип и кленов, но между ними росли цветущие яблони, груши и даже пальмы. Когда Коля подошел поближе, он обнаружил, что некоторые из деревьев, видно самые нежные, были окутаны тонким прозрачным пластиком, а вокруг других циркулировал теплый воздух, который поднимался из решеток, спрятанных в молодой траве. Рядом с дорожкой стояло странное дерево – будто лопух или, вернее, щавель, увеличенный в тысячу раз. Между листьями висела гроздь зеленых бананов. А на земле рядом с деревом сидела мартышка и чистила сорванный банан.

При виде такого тропического зрелища Коля вспомнил, что он голодный. Кроме стакана кефира и бутерброда с чаем, он ничего с самого утра не ел. Кроме того, он любил бананы. И он подумал: если обезьяне можно питаться плодами на Гоголевском бульваре, то человеку это тем более не запрещено.

На всякий случай Коля осмотрелся, но никого не увидел. Он подошел к банановому дереву и сказал мартышке:

– Отойди, а то укусишь.

Мартышка оскалилась, но отошла и снова принялась чистить банан.

Коля встал на цыпочки и начал отрывать банан от грозди. Банан отрывался с трудом, все дерево раскачивалось. Еле-еле Коля отодрал один плод от грозди и только хотел сесть рядом с мартышкой и очистить его, как из кустов вышел здоровый парень постарше Коли, в красных трусах, на которых были нашиты кометы, и сказал:

– Дурак! Что ты делаешь?

Если бы это был взрослый, то Коля, наверно, извинился, но перед парнем Коля извиняться не хотел.

– А что? – сказал он. – Обезьянам можно, а мне нельзя?

– Он же незрелый. И вообще кормовой, для скота выведен. Ты что, бананы любишь?

– А тебе какое дело?

– А мне никакого.

– Так и иди своей дорогой.

– Не пойду. Я селекцию провожу, а ты себя ведешь как грудной ребенок.

– А обезьяна? – спросил Коля. – Ты посмотри, сколько возле нее кожуры валяется.

– Сравнил себя с обезьяной! – сказал презрительно селекционер. – Для нее же это основная пища.

Мартышка заметила, что на нее смотрят, и на всякий случай сиганула с бананом в лапе на ветку липы.

– Пойдем, – сказал селекционер.

– Не пойду, – сказал Коля.

– Боишься, что ли?

– Я? Боюсь? Да я таких, как ты, десяток одной левой перекидаю!

– А я с тобой и связываться не буду. Мы в разных весовых категориях, – сказал селекционер. – А банан ты ешь, если хочется. Мне не жалко. Все равно уже сорвал.

– Я его для обезьяны сорвал, – соврал Коля. – У меня дома обезьяна живет, вот я и сорвал.

– А ты где живешь?

– Далеко, – сказал Коля.

– Не в Москве?

– Нет, не в Москве.

– А где?

Коля стал быстро думать и вспомнил, что его бабушка живет в Конотопе.

– В Конотопе, – сказал Коля.

– Знаю, – сказал селекционер. – Оттуда родом Милена Митина, правда?

– Правда, – согласился Коля. Надо же так: сейчас будет спрашивать про какую-то Милену Митину, а Коля даже не знает, чем она знаменита!

– Нет, – поправил сам себя селекционер. – Милена из Костромы. В Конотопе шахту к центру Земли роют.

– Роют, – сказал Коля убитым голосом.

– Странный ты какой-то, – сказал селекционер. – Тебя как зовут?

– Коля.

– А меня Джавад. Ты в чем специализируешься?

– Как так?

– Ну, кем будешь?

Коля не успел придумать ответ. Он уже понял, что всякие там старики куда менее опасны, чем свой брат школьник.

К счастью, Джавад тут же отвлекся. Они вышли на поляну, посреди которой был большой бассейн. За бассейном – поляна, усеянная цветами и небольшими кустиками. Среди цветов виднелись яркие одежды людей.

– Эй! – крикнул Джавад. – Лена, выходи, дело есть!

В центре бассейна вода забурлила, и в брызгах появилась девочка. Не вынырнула, а словно поднялась по пояс. И тут Коля понял, что девочка сидит верхом на огромной рыбе. Рыба быстро поплыла по кругу, выставив из воды гладкую блестящую спину. А когда рыба подплыла к краю бассейна, где стояли Коля с Джавадом, оказалось, что это не рыба, а дельфин. Дельфин замер у кромки воды, глядя на Колю веселым маленьким глазом, и Коля протянул ему банан.

– Не сходи с ума, – схватил его за руку Джавад. – Ты его потом будешь от поноса лечить? Разве дельфины едят бананы?

– У нас в Конотопе дельфины питаются только бананами, – сказал Коля.

Девочка, которая спрыгнула с дельфина, была помладше Коли, ей было лет десять, не больше.

– Здравствуйте, – сказала она. – Ты меня звал, Джавад?

– Слушай, Лена, – сказал Джавад, – этого парня зовут Коля. Он, наверно, с маскарада сбежал. И, по-моему, он голодный. У тебя найдется что-нибудь вкусное?

– Я не голодный, – сказал Коля.

Дельфин замер у края бассейна, высунув курносую морду. Будто подслушивал.

– В лаборатории на столе мангодыни лежат, – сказала Лена. – Их Алиса вчера сняла. Пальчики оближешь. А ты Алису не видел?

– Нет. Она хотела прийти?

– Она обещала миелофон принести. Мы с Гришкой и Машкой работаем.

Лена махнула рукой в сторону бассейна, и Коля увидел, что к дельфину подплыл второй и тоже стал слушать, о чем здесь говорят. Ясное дело – их звали Гришкой и Машкой.

– А откуда морскую воду берете? – спросил Коля, чтобы не стоять без дела.

– Синтетическая, – сказала Лена. – А разве у вас в Конотопе не такая?

– В Конотопе дельфины пресноводные, – сказал Коля.

– Ты его не слушай, – сказал Джавад. – Пошли. Я сам с удовольствием мангодыню попробую. Поразительный гибрид!

За бассейном стоял белый домик, такой же обтекаемый и почти бесформенный, как Институт времени. Коля, когда они подошли поближе, увидел, что стена вся в мелких порах, словно пенистая. Отец у Коли строитель, поэтому он всегда интересуется строительными материалами и немного в них разбирается. В прошлом году он сам собирался стать строителем, но в этом году передумал – его заинтересовал космос.

– Пенобетон? – спросил Коля у Джавада.

– Какой еще пенобетон? – удивился Джавад. – Меня твоя отсталость просто поражает! Если бы я не придерживался железного принципа не задавать лишних вопросов людям, которые не хотят на них отвечать, я бы тебя кое о чем спросил.

– Не надо, – сказал Коля. – Воздержимся от беседы, как говорят у нас в Конотопе.

Они вошли внутрь и оказались в просторной комнате, у стен которой стояли столы с приборами, а посредине – круглый стол, где на блюде лежали три плода. Плоды были размером с небольшую дыню, но не очень правильной формы и оранжевого цвета.

– Ладно, – сказал Джавад, – закусим мангодыней. Если хочешь, можешь задавать вопросы. Мне скрывать нечего.

Джавад достал нож, разрезал мангодыню. Внутри оказалась большая косточка, свободно выпавшая на блюдо.

– У обычного манго, – сказал Джавад, – косточку от мякоти трудно отделить.

– Знаю, – сказал Коля. – Пробовали. Все пальцы соком измажешь, пока справишься.

Джавад нарезал мангодыню на дольки, и они принялись за еду. Еда была исключительная. Сладкая, сочная и мягкая. Что тут было от дыни, а что от манго, Коля не разбирал. Он получал удовольствие.

– Это чья лаборатория? – спросил он.

– Школьная. А чья же еще?

– А дельфины тоже школьные?

– Тоже школьные. И обезьяны, и питон Архимед.

– А где питон?

– Там, на липе спит. Я тебе потом покажу.

– Длинный? – спросил Коля.

– Средний. Метров пять. Вот у геофизиков в группе крупный живет. Почти девять метров. И совсем не приученный. Они его на гормонах держат. Хочешь, потом сфлипаем, посмотрим?

– Нет, – сказал Коля, – некогда мне с тобой флипать. А ты что, бананами занимаешься? Делать больше нечего?

– Бананы – пища будущего, – сказал Джавад. – Только их надо обогатить. Я не верю в победу белковой синтетики. А ты?