Козлик Иван Иванович - Булычев Кир - Страница 10

Герасик достал из-под лавки дощечку и два кружочка, вырезанные из дерева. Он приложил кружочки по бокам дощечки и сказал:

– Хочу придумать, как дощечку к этим кружкам приспособить, чтобы она не тащилась, а катилась. Мы бы сделали большую коробку, в нее клали бы тяжелые вещи и катили. Понимаешь?

– Значит, ты колесо изобретаешь! – воскликнула Алиса. – Я думала, что-нибудь серьезное. Кто же изобретает такие пустяки? Разве у вас колеса нету?

– Колесо? – повторил Герасик. Он расстроился, что колесо, оказывается, не надо изобретать, а он не знал об этом. – Наверное, где-нибудь в очень далеких землях изобрели, – сказал он. – Иначе я бы об этом уже знал.

– Да ты не обращай внимания, – сказал старик. – Ты себе изобретай. Если в заграничных землях изобрели, то нам они не скажут. А мне дрова тяжело из леса таскать…

– Ой, погодите! – сказала Алиса. – Наверное, я ошиблась. Ведь это я знаю про колесо, потому что я в будущем живу. Но я не знаю, кто его первым придумал. Может, Герасик и придумал. Хочешь, я тебе помогу, покажу, как кружочки к доске прикреплять, чтобы удобнее катить? Мы его вместе с тобой изобретем.

– Нет, – сказал тихо мальчик. – Не надо мне подсказывать. Я хочу сам. Если ты мне подскажешь, то какой я изобретатель? Ты же тысячу раз это колесо видела, тебе и думать не надо. Вспомнила, и все тут. Спасибо, без тебя изобрету.

Герасик закинул кружочки под лавку.

– Пойдем, – сказал он.

– Куда? – спросила Алиса.

– Я вас в разбойный лес провожу.

Алисе было стыдно. Расстроила изобретателя, не подумала о том, что придумать труднее, чем вспомнить.

– Извини, Герасик, – сказала она. – Ты изобретай, я больше не буду мешать. Ты нам только покажи, куда идти, а дальше нас Сила проводит.

– Нет, – сказал мальчик. – Я с вами пойду. Сила в этих местах не бывал, разбойного леса не знает.

– Ой, не ходи, Герасик, в разбойный лес, – взмолился дед. – Никто оттуда живым не возвращался. И гостей туда не зови. Пожалей их молодое здоровье.

– Мы сами пойдем, – сказала Алиса.

Но Герасик не слушал. У дверей он сунул ноги в рваные лапти, вышел наружу и остановился, поджидая остальных.

Глава десятая

ЯБЛОНЯ ЗА РЕКОЙ

С поля доносился богатырский храп.

– Совсем забыла, – сказала Алиса. – Надо богатыря Силу разбудить. Он обидится, если мы его с собой не возьмем. Он подвиги любит.

– Пускай спит, – сказал мальчик. – Начнешь его будить, зашибет. Он дурной.

– Нет. – Алиса повернула к полю. – Я его сама разбужу. Он нам в лесу пригодится.

Она подошла к богатырю, который мирно спал, раскинув руки.

– Сила, – сказала она. – Пора идти.

Сила продолжал храпеть.

Козлик подбежал к богатырю и дернул его губами за рукав.

Сила продолжал храпеть.

Козлик боднул богатыря.

Никакого результата.

Алиса толкнула богатыря.

Богатырь поморщился во сне, пошевелил губами, но не проснулся.

– Си-ла! – крикнула Алиса в ухо богатырю.

Богатырь отмахнулся мощной рукой, Алиса и козлик еле успели отпрыгнуть. Герасик отбежал в сторону.

Тогда Алиса подобрала с земли сучок, вытерла о сарафан и пощекотала богатырю в носу.

Богатырь по-богатырски чихнул и проснулся.

– Кто смеет меня беспокоить? – спросил он грозно. – Раздавлю, как козявку!

– Силушка, – сказала Алиса. – Ты с нами идти собирался.

– Никуда я не собирался. Я теперь собираюсь спать тридцать лет и три года. Накоплю мощи и всех разгромлю.

– Нельзя тебе спать тридцать три года, – сказала Алиса. – Тебя ледником накроет.

– И ледник разгромлю, – сказал Сила.

– Ну, как хочешь, – сказала Алиса. – Мы тебя хотели на подвиги позвать, в разбойный лес.

– В разбойный лес? На подвиги? Так чего же раньше-то не сказала! – Богатырь поднялся с пашни и потянулся, хрустнув костями. – В разбойном лесу я еще не был. Ого-го-го! Как мы там повеселимся, как мы там побезобразничаем!

– Ты бы лучше меня слушался, – сказала Алиса. – Безобразие может все испортить.

Тут богатырь рассмеялся, ему показалось очень смешным слушаться девчонку, и так, хохоча, он и пошел вслед за мальчиком, который показывал дорогу.

«Странно, – думала Алиса, – ведь мы все это время ходим по Москве. Вернее, по земле, где потом будет Москва. Может, даже до центра ее не дошли. А если не считать нескольких избушек, вообще жилья не встретили».

Солнце поднялось уже высоко, пригревало, они миновали небольшой густой лес и остановились на берегу широкой медленной реки. «Наверное, это Москва-река», – подумала Алиса и спросила мальчика:

– Эта река у вас как называется?

– Большая, – сказал мальчик. – Мы ее Большой называем, а есть еще Маленькая, но до нее идти далеко.

– Это Москва-река? – спросила Алиса у козленка.

Козленок кивнул головой.

– Что-то он у тебя неразговорчивый, – сказал Сила. – Язык, что ли, проглотил? – И Сила засмеялся собственной шутке.

– Так он же заколдованный! – сказала Алиса.

– А, заколдованный, – вспомнил богатырь. – Тогда понятно.

Они спустились к воде. Вода в Москве-реке была хрустальной, чистой, прозрачной, в глубине резвились рыбешки, на секунду из воды показалась здоровая гигантская щука.

– Погодите тут, – сказал мальчик. – Я лодку достану.

Он отбежал к кустам, что росли у воды, и вскоре оттуда показался нос лодки, выдолбленной из большого ствола. Лодка была узкой и на вид неустойчивой, но мальчик сказал, что она всех выдержит, даже богатыря. Богатырь поглядел на лодку и сказал:

– А может, я вас здесь подожду?

– Боишься? – спросила Алиса.

– Не боюсь, я плавать не умею, – сказал богатырь. – В моей кольчуге я как топор на дно пойду. Жалко меня.

– А подвиги? – спросила Алиса. – Ты хотел подвиги совершать.

– А если я утону, – резонно ответил богатырь, – то и подвиги некому будет совершать. Пустое дело. Хотя, конечно, подвиги совершать имею желание.

В конце концов богатыря уговорили. Он поехал отдельно, после того как перевезли Алису с козликом. Он сидел в самой середине лодки, неподвижный, как железная статуя, зажмурив глаза, и так крепко держался за борта, что на том берегу всем вместе пришлось разгибать его пальцы, а в бортах остались глубокие вмятины.

Когда все поднялись на высокий дальний берег, Герасик показал на синеющий впереди лес и сказал:

– Вот это и будет разбойный лес. Дорога туда через луг, другой дороги нету.

– Спасибо тебе, Герасик, – сказала Алиса. – Возвращайся домой, дедушка будет волноваться.

– Домой я пока не пойду, – сказал маленький изобретатель, шмыгнув носом. – Торопиться мне некуда. Я здесь посижу, подумаю. У воды мысли лучше приходят.

– Ты это брось, – вдруг вмешался в разговор богатырь Сила. – Ты это брось, думать. Ты же не сказочный, а, можно сказать, обыкновенный человечек. Думают волшебники и колдуны. Твое дело землю пахать и лапти плести.

Сила уже отдышался, страх его пропал, да он и сам о нем позабыл.

– Иди, – сказала Алиса богатырю. – Иди вперед, мы тебя догоним.

Богатырь послушался и побрел вверх по откосу.

Алиса сказала:

– Если мы долго не будем возвращаться, ты нас не разыскивай. Ты в деревню возвращайся. Мало ли что – а вдруг нам придется дальше идти Кусандру искать?

– Хорошо, – сказал мальчик. – Я дотемна подожду и поеду обратно.

Сверху послышался тихий плач.

Прислушались – точно, кто-то плачет.

Они побежали наверх.

Там, над рекой на обрыве, не было ни одной живой души. Богатырь уже ушел далеко к лесу.

– Я знаю, кто плачет, – сказал Герасик.

Он показал на яблоню, усыпанную тяжелыми плодами. Ветки ее согнулись под тяжестью яблок почти до самой земли.

– Странно, – сказала Алиса. – Еще только май месяц, а яблоки уже созрели.

– Я не знаю, что там у вас, – сказал мальчик, – но у нас лето уже кончается. Только год выдался холодный, яблоки упасть не могут. Вот яблоня и плачет.