Гений и злодейство - Булычев Кир - Страница 9

– Артема Груздя? Не вешайте трубку, мы сейчас проверим.

– Жду, – сказал Шпак, положил трубку на полочку под аппаратом и быстро вышел из кабинки.

Он прошел к рынку, там было побольше народу, и стал оттуда смотреть, появятся ли фээсбэшники.

Они прискакали быстро.

Минуты через три. Недаром в Туле тянули время, чтобы застать его в кабинке.

Они приехали на обычной «шестерке». Двое выскочили – и сразу к кабинке.

Один из них держал руку в кармане. Они не хотели рисковать.

Из телефонной кабинки они вытащили азербайджанца с рынка. Заломили ему руку за спину и стали заталкивать в машину.

Семен одного из них, кто за рулем, знал. Он жил на их улице. Старше Семена тремя годами, даже в одной части служили, 6-я дивизия тральщиков ТФ.

А вот фамилию забыл…

Они к этому относятся всерьез. Сидят у аппаратов и ловят звонильщиков, думают, что позвонит кто-то из пришельцев. А ведь правильно рассуждают!

Но если я буду вести себя осторожно, угадать человека в толпе невозможно.

Только не попадаться.

В пивную он не пошел. Нечего там делать. Лучше посидеть дома, пока не пройдет шум.

Он подходил к дому, когда увидел, что навстречу по переулку спешит Груздь.

И тут он его обошел!

Какой-то Берия, честное слово.

Семен стоял на другой стороне улицы, и Груздь был так занят собственными мыслями, что не увидел подозреваемого.

Значит, он был у меня дома?

Еще чего не хватало! А если он расскажет какие-нибудь гадости обо мне моей Зинке?

Впервые он назвал ее фамильярно – моей Зинкой.

Я ведь соскучился по тебе, я даже не хочу заниматься детективной работой и искать зловещего пришельца. Оказывается, это не розыгрыш, как думает старый учитель и на что надеялся я сам. Нет, они в самом деле ловят пришельца.

То есть меня?

Но ведь я не злобный! Я тихий гений, вполне штатское существо, даже в цель с пятидесяти метров больше двадцати из тридцати не выбиваю. Я спешу домой, я люблю свою жену. А вы знаете, что такое любовь? Вам это не дано!

Зинка была дома.

– Ты что так рано вернулась? – спросил Шпак.

– Я и не ходила… А ты не рад?

Он не смог ответить сразу. Он смотрел на нее и думал – почему она такая красивая? Есть такое понятие – моя женщина. Единственная в мире и навсегда. Как хорошо, что не существует бывшего Шпака, того самого, который мог позволить себе поднять руку на эту женщину, который пренебрегал ею…

– Я рад. Честное слово, я рад видеть тебя.

– Ты изменился.

– Может, тебе это только кажется?

– Нет. Я тебя знаю много лет, Сеня. Что с тобой случилось?

– Обедать будем? – спросил Семен.

– Обедать погодишь. Чего так рано с работы сбежал?

– Задание выполнял. Помнишь, как Изя просил инопланетян поискать?

– Нашел?

Разговор был почти неподвижным. Они делали вид, что знают меньше, чем знали, и не подозревают о правде.

– Откуда мне найти, – сказал Сеня, – если их нет. Илья Филиппович считает, что это розыгрыш.

Зина пошла на кухню, Семен за ней.

Она достала из холодильника кастрюлю с вчерашним борщом, разогрела плиту.

Семен сидел за столом, курил. Он редко курил, только если выпьет как следует. А сейчас захотелось. Пить он не хотел, а закурил.

– Илья Филиппович от старости из ума выжил, – сказала Зинаида. – А вот некоторые считают, что это правда.

– Кто считает?

– Например, Артем Артемович Груздь.

– Надо будет с ним поговорить, – сказал Семен. – Обязательно. Он, может быть, чего-то знает.

– У него и кандидатура есть, – сказала Зинаида. – Он ко мне приходил, выпытывал мое мнение.

Семен ответил не сразу. Не хотелось быть глупее или по крайней мере недогадливее, чем на самом деле.

– И почему же он меня заподозрил? – спросил наконец Семен и откашлялся. Горло предало его – издало хрип.

– Наверное, по тем же причинам, что и я, – сказала Зинаида. – Тебе сметану класть?

– Одну ложку.

Шпак снял пиджак и положил его на пол.

– По каким причинам?

– Большие шпионы попадаются на мелочах. Я где-то читала. Рихард Зорге разорвал донесение агента и бумажки в окно автомобиля выкинул. А контрразведка японская вдоль дороги на карачках ползала, пока все клочки не собрала и не склеила.

– Ну, например! Мне же интересно.

– Я еще не видела человека, который, сняв пиджак, кладет его на пол.

– Но ведь пол у тебя чистый, – сказал Семен.

Он поднял пиджак и повесил его на спинку стула.

– Ты даже говоришь не так, как…

– Не так, как кто? – Семен улыбнулся, поняв, как ей трудно. Она ведь видела Шпака. Она же обнимала ночью Шпака, она борется с собой – пока его не было, она уже поверила Груздю, и ее охватил ужас. А сейчас ею владела скорее растерянность.

– Ну не могу я тебя бояться! – воскликнула Зинаида.

Борщ плеснул через край тарелки.

Он еле успел убрать колено.

– Сметану сам бери, сколько хочешь, – сказала Зинаида.

– И не надо меня бояться, – сказал Шпак. – По простой причине. Я тебя люблю. И ты тоже это знаешь.

– Хотела бы знать… А ты думаешь, почему я поверила этому хмырю?

– Груздю?

– Конечно, Груздю. Потому что я испытала с тобой то, чего не было пятнадцать лет. А может, и никогда не было.

Неожиданно Зинаида растрогалась, резко отвернулась к окну, и Семен понял, что она смахивает слезы.

– И что еще Груздь говорил?

– Он говорил, что уверен – ты и есть пришелец. Ты говоришь иначе…

– Разве я говорю иначе?

– Ну кто сметану пальцами берет?

– Извини.

– Ты даже знаешь, как просить прощение. Это было Шпаку… то есть тебе недоступно. Мне бы, дуре, сразу догадаться, а я растаяла. Ты меня приласкал, и я растаяла.

– А может быть, ничего и не произошло? – спросил Шпак. – Может быть, идет очередная охота за ведьмами?

– Груздь мне телефон оставил, чтобы я позвонила.

– Я знаю, – сказал Шпак. – Это какой-то отдел Тульского ФСБ. Чекисты здесь тоже группу поиска организовали. Я еле ушел от них.

– Ты признаешься?

– А что это меняет?

– Кто-то тебя выдал… А вас в самом деле много?

– Зина, любимая, это все выдумки.

– Ты за два дня ни капли не выпил. Почему?

– Не хотелось.

– Ты ешь борщ, а то остынет.

– Даже настроения нет.

Она уселась за стол напротив него, уткнула подбородок в ладони упертых локтями в стол рук и стала смотреть на него внимательно, как смотрят на огонь.

– Ты убил его? – спросила Зинаида.

– Ты веришь этому Гвоздю?

– Груздю.

Шпак протянул через стол руку и кончиками пальцев провел по щеке своей жены.

– Он так не умел делать, – сказала Зинаида. – Ты убил его?

– Даже если в твоих подозрениях есть доля истины, – сказал Шпак, – я же не убит. Я сижу перед тобой, я смотрю, какие у тебя фиолетовые глаза.

– Это от обоев. Отражение.

– Какая ты красивая и желанная.

– А какой ты на самом деле?

– Клянусь тебе всем святым, и твоим здоровьем клянусь, что я и есть я. Я не монстр, не осьминог, не паук. Я человек.

– Ты убил его?

– Он покинул это тело, потому что ничто не удерживало его здесь. Я мог только поторопить его.

– Я знаю, что ты прав, что ты никого не мог убить. Вот этот телефон.

Она протянула ему бумажку с уже известным номером.

– Они уже кого-то поймали. Но теперь, я думаю, они возьмутся за тебя.

– Что они докажут?

– А им не надо доказывать. Они тебя на детектор лжи посадят или обработают физически.

– Как так?

– Изобьют до полусмерти. Ты сам будешь рад им рассказать.

– Бог не выдаст, свинья не съест.

– Свинья? Ты знаешь, мне Груздь сказал, что у них один из вас есть. Добровольно перешел. Они с его помощью других уже поймали. Беспощадно.

– Будешь жалеть меня?

– Не сходи с ума.

– Может, мне просто пойти к ним и сказать – вы меня подозреваете, исследуйте, осмотрите, делайте что хотите, только чтобы я смог к жене вернуться.