Дом в Лондоне - Булычев Кир - Страница 39

– Расскажет. Но мне нужно от тебя услышать. От тебя.

– Почему?

– Потому что он тебя с собой возил. А меня здесь оставил. Хочу понять почему?

– Потому что ему нужна была переводчица, – сказала Лидочка. – И он сомневался в вашем знании английского языка.

– Слушай, не кривляйся, хорошо? Зачем ты меня сердишь? Я же о тебе буду плохо думать.

– Менее всего меня интересует ваше мнение, – сказала Лидочка. – Да пропустите же меня, наконец!

Она рванулась в сторону, выскочила на проезжую часть. Алла кинулась к ней – в ее неожиданном движении было что-то от детской игры. А ну-ка догони!

Несясь домой, как будто в норку, Лидочка не ощущала себя женщиной средних лет, за которой по тихой английской улице бежит еще одна женщина средних лет, и обе приехали из России.

Алла бежала молча. Она догоняла Лидочку. Ну хоть бы закричала, чтобы превратить погоню в настоящую игру.

Алла протянула руку – Лидочка не увидела, но почувствовала, потому что Алла больно ткнула ее в спину, но, к счастью, едва дотянулась.

И тут показалась бегущая навстречу Иришка.

– Не смей! – закричала она.

Лидочке сначала показалось, что она имеет в виду ее, что сейчас дочка и мать, взяв ее в тиски, догонят и убьют… или ударят…

Но тут же сообразила, что предупреждение относилось к Алле. Иришка обогнала Лидочку и тут же столкнулась с матерью.

– Ты что?! – крикнула Алла. – Больно ведь!

– Не трогай Лиду!

– Да кто трогает твою Лиду?

Лидочка пробежала еще несколько шагов, остановилась и оглянулась.

Разгневанная Алла пыталась прорваться сквозь преграду в виде Иришки. Иришка уступала матери ростом, но была куда крепче, основательней и, главное, гораздо моложе.

– Ну ладно, – сказала Алла, – хватит этих штучек.

Она махнула рукой и медленно пошла к дому.

Лидочка тоже пошла к дому, но по другой стороне.

Иришка присоединилась к ней. Когда ей показалось, что мать далеко и не услышит, она прошептала:

– Вы осторожней, Лидия Кирилловна, она же злобная.

Вечером атмосфера в доме стала настолько напряженной, что даже Василий с Валентиной не посмели сунуться в кабинет к телевизору. Слава закрылся там и что-то писал. Иришка убегала из дома, но вскоре возвращалась. В одну из ее отлучек Лидочка услышала, как Алла спустилась и спросила у Валентины, как здесь звонят из автомата.

– А чего вам с автомата? Телефон же в коридоре, – наивно сказала хитрая Валентина.

– Не хочу, чтобы меня подслушивали, – ответила Алла.

– Ну, это конечно, – согласилась Валентина и принялась объяснять, что кидать нужно ихний гривенник, а еще можно купить карточку, так вот по этой карточке вообще можно куда хочешь звонить, даже в Москву, только получается невыгодно, потому что очень быстро отсчет идет.

– А у тебя гривенники есть? – спросила Алла.

– Вася, Васек, у тебя по десять пенсов остались? Ага, сейчас принесет.

Потом хлопнула дверь. Алла ушла.

Ужинали как-то по одиночке. То Слава вышел, пошуровал в холодильнике, а когда спустилась Лидочка, он как раз выходил из столовой с бутербродом. Лидочка перекусила, за стеной жевали Кошки.

Потом снова хлопнула дверь. На этой тихой улице звуков было так мало, что любой шорох доносился до самой глубины дома.

Лидочка сидела у себя и читала, стараясь побороть плохое настроение. Она подумала, что вернулась Алла, получившая инструкции от своего патрона. Лидочка уже убедила себя, что Алла – участница шантажа. Правда, она гнала от себя мысли об убийстве Галины, а то становилось страшно: ведь ты живешь в доме с человеком, который может быть как-то с этой смертью связан.

В дверь поскреблись.

– Войдите.

Это была Иришка.

– Вы не спите?

– Рано.

– Можно у вас посидеть?

– Заходи.

Иришка вошла и стала осматривать комнату, словно попала в незнакомое место.

– Садись, – пригласила Лидочка.

– Я на минутку. Пока ее нету. Я шла от Ричардсонов и увидела, что она бежит куда-то. Хотела проследить, а потом подумала – ну что я ее буду выслеживать? Кто она мне?

Так как Иришка сделала многозначительную паузу, Лидочка заметила:

– Кажется, мать?

– Такая же мать, как пылесос, – нелогично ответила Иришка. – Только я буду говорить тихо, чтобы эти Васечки не услышали. Они вечно подслушивают.

– Для этого им надо подняться на второй этаж.

– Лестница не скрипит, – сказала Иришка. – Я проверяла.

Она села на кровать рядом с Лидочкой, откинулась, опершись на локти, и положила ноги на стул. У Иришки были толстые щиколотки и икры.

– Ну и как она вам? – спросила Иришка вполголоса.

– Ты о своей маме?

– Она мне не мама, – сообщила Иришка. – И если никто вам не хочет этого сказать, я сама скажу. Должен же быть один нормальный человек на свете?

– Погоди, погоди…

– Тише!

Иришка по всем правилам романтической интриги должна была сначала взять с Лидочки клятву в том, что она никому не проговорится, затем не сразу, захлебываясь слезами, подвести ее к сути дела. Ничего такого не произошло. Иришка продолжала:

– Только не говорите, что вы ничего не подозревали. Тогда я подумаю, что вы врете или у вас крыша поехала.

– Отличное воспитание, – заметила Лидочка. – Но допусти, что я просто тупая или доверчивая. Я живу в чужом доме, я вас и недели не знаю. Потом приезжает твоя мама. Никто в этом не сомневается…

– Попробовали бы усомниться!

– Тогда расскажи мне все по порядку.

– Только никому ни слова. Я очень прошу! Я же вам рассказываю не потому, что вас обожаю, а потому что мне деваться некуда. Конечно, есть Робертик, но что он понимает? Он только перепугается – ах, российская мафия! А его мамочка запретит ему со мной гулять. Ваша дочка нашему наследнику не компания!

– Погоди ты со своими рассуждениями! – прервала девушку Лидочка. – Вернись к началу. Почему Алла не твоя мама?

– А разве это не видно? Мы с ней даже не похожи!

– Но ты и на отца не очень похожа.

– А с мамой одно лицо! Если не считать, что мама красавица, а я ошибка природы.

– А где твоя мама?

– В Москве. В этом вся беда.

Лидочка растерянно молчала, слушая Иришку.

– Мама должна была приехать, как договаривались. Фазер этого и хотел, и не хотел, он маму побаивается. Он у меня зажимистый, ему с миллионами нелегко расстаться. Даже с фунтом. Он здесь на бензине экономит – отрыжка социализма.

Иришка оборвала рассказ, бесшумно вскочила, подбежала на цыпочках к двери и резко ее распахнула.

Снаружи было пусто и тихо. Откуда-то издалека доносилась музыка.

– Никого, – сказала Иришка.

Она закрыла дверь и вернулась на кровать.

– Мама собирала вещички. Она должна была через две недели прибыть, даже билет заказала. И тут она звонит – вы помните? – и просит, чтобы фазер встретил в городе ее начальника и повозил его по магазинам.

Лидочка кивнула. Она вспомнила, как советовала Славе отвезти Аллиного начальника в «Хэрродс», чтобы там его разорить.

Фазер встретил начальника, но в магазин они не попали. Этот начальник приказал папе ехать за город, а там на каком-то пустыре он объяснил, что привез привет от мамы. Что она намерена заявиться к нам не через две недели, а немедленно. И что фазеру придется сделать усилие, чтобы узнать свою бывшую жену. Но если он ценит жизнь Аллы, своей дочки, своей мамочки и свою собственную, то он будет вести себя, как пай-мальчик. Понимаете?

– Пока не совсем.

– Я тоже не сразу врубилась. Все это за пределом. Мне бабуся как-то говорила, что от гадких болезней умирают другие, плохие люди. А на свой счет это принять невозможно. Я тогда посмеялась. Я вообще слишком часто посмеиваюсь. Вот и получила гадкую болезнь в наш дом. У вас закурить не найдется?

– Нет. А ты куришь?

– Только никто об этом не знает. Они думают, что я ребенок и у меня нежные легкие, которые почернеют и загнутся, если я буду плохой девочкой. А я экстази пробовала!