Агент КФ - Булычев Кир - Страница 9

– Жарко, – сказал Витас. – Потом.

Андрей приготовил фруктовую смесь со льдом. Витасу смесь понравилась.

– А что там нашли на Ар-А? – спросил он.

– До Центра уже донеслось?

– Галактика невелика, – сказал Витас. – И событий не так много. А мы, пилоты, разносчики новостей.

– И сплетен, – сказал Андрей.

– Правда, что там жила раса гигантов?

– Хочется сенсации?

– Хочется.

– Планета мертва. Галактический патруль отнес ее к ненаселенным.

– Пустыня?

– Нет, там все есть, но нестабильная атмосфера, сильные климатические возмущения. Небогатая флора и фауна.

– Резерв колонизации?

– Резерв колонизации с перспективами заселения в пределах системы.

– А сейчас?

– Сейчас они откопали много всего интересного. И если бы не пропал Фотий ван Кун, у нас были шансы вчера вечером услышать много интересного из уст очевидца.

– Очевидца?

– Сюда прилетел один из археологов. Вчера вечером он должен был читать в Школе Знаний доклад о раскопках. Сенсация номер один. Вся знать обулась в сапоги и нацепила перья. Представь себе, что на Землю двадцатого века прилетает археолог с Марса с сообщением, что там открыты следы атлантов.

– И почему лекция не состоялась?

– Потому что Фотий ван Кун вышел на тропу мести.

– Андрюша, понятнее!

– Я сам ни черта не понимаю. Никто ни черта не понимает. В любом случае археолог пропал без следа. В центре города, в двух шагах от Школы Знаний. И местные шерлоки холмсы убеждены, что он вместо Школы Знаний отправился воевать с каким-то местным кланом.

– А в самом деле?

– В самом деле его должны были охранять. В конце концов, если вы считаете себя цивилизованным государством, то надо как-то этому званию соответствовать. Его могли похитить для выкупа, могли убить, чтобы поживиться содержимым его карманов. Может быть, это какая-то акция изоляционистов. О них много говорят, но никто толком ни черта не знает.

– Ты говоришь, что могли ограбить. Или убить. Куда же делось тело?

– Не знаю. И надеюсь, что он жив. И завтра в консульство придет невинный молодой человек и оставит послание на палочке.

– Какое послание?

– По ритуалу, если совершено похищение, то похитители подкидывают родственникам красную палочку с зарубками – цифрами выкупа. Ты не представляешь, как здесь хорошо развита система безобразий.

– Ты раздражен?

– Мне хочется отсюда уехать. Здесь ничего нельзя! Даже жениться на любимой девушке я не могу, потому что она моя дочь по наследству! Я не буду объяснять – просто еще один идиотский ритуал.

– Может, тебе вернуться в Центр?

– Где каждый второй будет смотреть на меня и думать: ага, это тот самый Брюс!

В шесть – как раз стемнело – Андрей с Витасом поехали на ужин к Пругу Второму, наследнику Брендийскому. Это был официальный прием, и не посетить его означало нарушить сложную систему этикета. Витас не скрывал, что ему интересно побывать на ужине. Андрей был раздосадован, что ПетриА все еще не вернулась из космопорта.

Пруг прибыл в город в прошлом году и поселился в пустовавшей дыне – клановом доме.

Все подъезды к дому были заняты экипажами знати, и пришлось поставить космофлотский фургончик за углом, в переулке.

Дом Пруга был окружен зеленой изгородью по грудь высотой, в ней напротив входа был широкий проем, по сторонам которого стояли каменные колонны с гербами владения Брендийского на верхушках: человек, пронзенный копьем. Существовала старинная легенда о том, как много лет назад брендийский герой, пронзенный копьем насквозь, умудрился перебить сотню врагов и отстоять клановую твердыню. От колонн к лестнице тянулись в два ряда пятиножники с факелами. В смолу факелов был добавлен сок горных растений, и оттого они пылали зловещим фиолетовым пламенем. Горцы в коротких кольчугах и высоких шлемах, с копьями и автоматами в руках охраняли вход. У наследника Брендийского было немало врагов.

Они шли вдоль изгороди. Было почти темно. До освещенных колонн оставалось шагов пятьдесят, когда Андрей почуял что-то неладное. Жизнь в столице, где улицы ночью небезопасны, где с темнотой воцаряются законы мести, а наемные убийцы организованы в гильдию, не менее легальную и почтенную, чем гильдии ювелиров и астрологов, научила его осторожности. Конечно, как агент Космофлота, Андрей не имел клана и не подчинялся законам мести, но в темноте возможны недоразумения.

То ли черная тень шевельнулась за изгородью, то ли в воздухе вдруг воцарилась неестественная тишина, центром которой были Витас и Андрей, но Андрею вдруг стало холодно.

Неожиданно для самого себя он сделал быстрый шаг вперед, поставил ступню на пути Витаса, толкнул его и упал с ним рядом на булыжную мостовую.

Хотя Витас был моложе и тренированнее, он от неожиданности не успел среагировать на нападение.

– Что за черт! – Витас рванулся, отбросив Брюса. – Ты спятил?

– Извини, – произнес Андрей, тяжело поднимаясь. Он ушиб локоть.

Витас не услышал, а Андрей услышал, потому что прислушивался, как за изгородью пробегали быстрые шаги – мягкие кошачьи шаги человека, обутого в толстые вязаные сапоги. Витас не слышал, но Андрей услышал, как взвизгнула комаром в воздухе тонкая отравленная стрелка. И звякнула почти беззвучно о стекло стоявшей сзади машины.

Андрей помог Витасу подняться.

– Андрей, ты можешь объяснить…

– Погоди, – сказал Брюс.

Он вытащил из кармана фонарик и посветил в сторону машины. Светить за изгородь не было смысла – там пусто.

Стрелка лежала на камнях возле машины. Наконечник был разбит о стекло. По стеклу тянулась струйка яда, желтого и густого, как мед. Стрелка была тоненькой и безвредной на вид. Андрей поднял ее. Витас молча наблюдал за ним. Он был сообразительным человеком. Как только понял, что странные действия Брюса имели смысл, он замолчал. Он ждал объяснений.

Андрей посветил на стрелку. Каждая стрелка имеет на древке клеймо. Такие стрелы – ими стреляют из духовых трубок – популярное оружие для сведения счетов в тайных войнах и при смертной мести. Но по законам чести нельзя стирать с древка клановый знак. Даже гильдия наемных убийц имеет свое клеймо.

Но на этой стрелке клеймо было соскоблено. Значит, покушение не имело отношения к кровной мести и не было делом чести.

– Пошли, – сказал Андрей.

Они дошли до колонны. Там стояли охранники Пруга. И стражник, который, конечно, ничего не заметил.

При свете факелов Андрей увидел, что его белый мундир испачкан. Мундир Витаса тоже пострадал.

– Ничего, – сказал Андрей. – Здесь это предусмотрено.

Он поднял руку, и к ним подбежал один из слуг. По движению руки – язык жестов здесь развит и даже изыскан – он понял, что нужно гостям. Он вытащил из ящика, висевшего через плечо, влажные щетки. Они впитывали рыжую пыль. Неподалеку с помощью другого слуги приводили себя в порядок две знатные дамы.

– Я не знаю, кто стрелял, – сказал тихо Андрей Витасу. – И не знаю даже, в кого из нас. И тем более не понимаю почему.

– У тебя отменная реакция. Я ничего не услышал.

Они вошли в вестибюль, к которому вела неширокая крутая лестница.

Вестибюль был круглым залом, занимавшим второй этаж тыквы. Из него наверх вели две винтовые лестницы. Там, на верхнем этаже, было приготовлено угощение.

Посреди вестибюля на троне с резной спинкой восседал Пруг Второй, наследник Брендийский, знатный изгнанник. Его рыхлое, грузное тело выплескивалось из пределов трона, обвисало по сторонам. Голову наследника украшал трехрогий колпак, символизирующий три самые высокие горы во владении Брендийском, тело было прикрыто несколькими разноцветными короткими плащами, и оттого он был похож на очень крупного младенца, одетого сразу в несколько распашонок. Каждый из плащей означал власть над тем или иным кланом. Сходство подчеркивалось тем, что толстые ноги наследника были обнажены и заканчивались золотыми башмаками.

За спиной Пруга стояли два телохранителя с ритуальными двойными копьями.