Стенка на стенку - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 9

Филат понял, что за этой полуулыбкой пряталось много: наверняка уже нашлась парочка-другая несговорчивых игроков и, скорее всего, их заколотили живыми в гроб, – Михалыч без колебаний проделывал такие акции.

– Так в чем же дело? Я не врубаюсь…

– А дело вот в чем. Через два месяца компанию «Балтийский торговый флот» должны пустить с молотка, и мы хотели бы поучаствовать. Речь идет о покупке большого пакета акций. Это дело начал Барон. Он – вернее, его человек – сумел подобраться к руководству компании, и нам вроде бы было обещано содействие.

Но человек, который обещал нам помочь, внезапно отдал концы. Для прояснения ситуации Барон отправил в Питер Чифа, но, как ты знаешь, его тоже пришили. Признаюсь тебе откровенно, я в некоторой растерянности. И Варяг недоволен. В этот проект уже вложены немалые бабки… Ты поедешь в Питер и провентилируешь там обстановку. Заодно найдешь тех, кто подставил Чифа.

Филат был озадачен, если не сказать ошарашен, рассказом Михалыча. Он был знаком со старым вором уже лет пять, но за все время не мог припомнить, чтобы старик хоть однажды так подробно, не таясь, выкладывал ему план серьезного дела. Выходит, подумал Филат, Михалыч делает на меня большую ставку. А раз Михалыч, то и Варяг в деле, они ведь после всех Варяговых приключений стали не разлей вода… С другой стороны, Михалыч ведь очень крупно рискует, пустившись в такие откровения. Хотя не стоит его считать простаком, наоборот, он уже все заранее просчитал и знает, что перед Филатом ему можно исповедаться…

– Понимаю.

– Сомневаюсь, – резко отрубил Михалыч. – Я знаю ситуацию гораздо лучше – и то ни хрена не понимаю. Похоже, нас обложили со всех сторон. Им известно о каждом нашем шаге. Барон говорит: едва Чиф прибыл в Питер, как сразу почувствовал неладное. Буквально за день до своего исчезновения он звонил и намекнул, что его плотно пасут. В Питере он должен был пробыть еще несколько дней, но после того разговора вдруг пропал. Его джип на улице тормознули менты, а через три дня труп Чифа обнаружили на свалке. В изувеченном виде. – Михалыч замолчал и прикрыл ладонью глаза. – Дело тебе предстоит очень серьезное и опасное. Смертельно опасное. Потому что драка за этот хренов флот развернется нешуточная. Да она уже развернулась. Как Варяг говорит: стенка на стенку! Ты вот что, Филат, мой тебе дружеский совет. Ты там в Питере держи ухо востро, чтоб без дешевого ухарства, попусту глаза не мозоль, по кабакам поменьше шастай, на блядей не западай – питерские девки известные суки, там половина в гэбэшных погонах еще со времен Андропова сидит… Чиф лопухнулся – смотри, ты не лопухнись. На всякий пожарный случай отправляйся туда своим ходом – никаких самолетов, никаких поездов. Садись на свой джип, Глеба – за руль, Данилу с пушкой – рядом, и полный вперед! За смотрящего в Питере сейчас Леша Красный, дружок Шрама, царствие ему небесное. Парень он толковый, хваткий, да слишком много в нем от простого бандита. Да и пижон он порядочный, фраер – бронежилет никогда не надевает. Когда Шрам кончился… – Михалыч запнулся и усмехнулся краем губ, точно вспомнив что-то. – За Красного выступили почти все питерские.

Время показало, что выбор был правильный. В городе более-менее порядок утвердился.

Филат прекрасно знал историю возвышения Красного. Это случилось больше полугода назад. Шрама грохнул Варяг – хотя в открытую об этом никто не говорил, и из материалов уголовного дела, возбужденного в связи с убийством, и сообщений прессы следовало, что Шрам погиб в бандитской разборке от руки какого-то неизвестного отморозка. На вакантное место смотрящего Питера позарились сразу трое, но Леха Красный ухитрился оттеснить конкурентов и заручиться поддержкой московских авторитетов, в первую очередь Ва-ряга, которому, по слухам. Красный когда-то помогал в одном важном деле. Словом, питерский сходняк поддержал именно Красного. Возможно, это было связано с тем, что он коренной питерец и с малолетства знался со всей уличной шпаной, из которой выросли потом уважаемые люди…

Рассказывая о питерских делах, Михалыч явно нервничал. Филату страшно хотелось узнать причину его беспокойства, но он твердо знал, что старого вора лучше не пытать: Михалыч терпеть не мог чужого любопытства и всегда выкладывал все, что хотел выложить, – не больше и не меньше. И теперь Филат решил пойти на хитрость. Он с задумчивым видом поинтересовался:

– А не замочили ли Чифа по распоряжению Красного? Все же знали, что Чиф поехал в Питер… Может, Красному не понравилось, что московские лезут в его городские дела? Он-то небось тоже не прочь прибрать этот самый торговый флот к рукам?

– Такой расклад совершенно исключен, – отрицательно покачал головой Михалыч. – Он бы с этого флота в любом случае стриг купоны. Нет, ему нет смысла тратить миллионы долларов на то, что он и так имеет Там лезут какие-то другие.

Вот это ты и выяснишь.

– Но есть хотя бы предположение, кто мочканул Чифа?

– Абсолютно никаких! Тебе не нужно объяснять, что, несмотря на наши некоторые разногласия, все-таки мы друг друга знаем хорошо. Так что, если бы это сделали наши «коллеги» из Питера, то об этом мы бы узнали. А здесь просто ничего! Вот и Варяг считает, что там действуют местные – да только не воровского звания. Возможно, беспределыцики. Возможно, не питерские, а откуда-нибудь из Мурманска или Архангельска…

– Да уж. – подхватил Филат, – Владислав никогда не спускал отморозкам…

Михалыч пропустил это замечание мимо ушей.

– В общем, придется тебе попотеть, Филат. В средствах я тебя не ограничиваю – вот, возьми… – С этими словами Михалыч бросил на полированный столик толстую пачку стодолларовых купюр, неизвестно откуда появившуюся у него в сухой ладони. – Но и зазря деньгами не сори, не светись! Главное – ты должен вычислить этих гадов! А то нам уже в тягость этот бой с тенью.

Филат спрятал в карман туго перетянутую резинкой пачку банкнот – по его прикидке, там было никак не меньше двадцати тысяч.

– Это тебе на карманные расходы, – продолжал Михалыч усталым голосом, – Если возникнет необходимость расходов надело – возьмешь у Красного в счет его долга. И веди бухгалтерию аккуратно. Вернешься – с тебя спрос будет строгий!

Филат кивнул. Это ясно: у Михалыча спрос всегда был строгий. За малейшую недостачу старик карал сурово и безжалостно, не давая никаких поблажек провинившемуся.

– Судя по ситуации, которую ты мне обрисовал, Михалыч, трудно обещать что-либо конкретно. Но я постараюсь дня за четыре управиться.

– Если тебе потребуются люди, то мы сможем помочь.

– У меня у самого надежные ребята, попытаюсь справиться своими силами.

Да и в Питере друганы найдутся.

– И вот еще что, прошу тебя отнестись к делу очень серьезно. Ты прекрасно знал Чифа, он был очень осторожен – по-волчьи осторожен, но все-таки и ему на шею накинули удавку!

Михалыч положил ладонь на глаза и помассировал кончиками пальцев веки.

На тыльной стороне ладони бледнело восходящее солнце, под которым виднелась краткая надпись «СЕВЕР». Ни перстней, ни инициалов кисти старого вора не знали, лишь единственное слово свидетельствовало о том, что Михалыч не всегда носил английский костюм и юность его прошла вдали от столичных кабаков.

После долгой паузы Михалыч продолжал:

– Похоже, в Питере стало известно, с какой целью Чиф отправился туда, и поэтому его убрали, как только он подобрался слишком близко к нужным людям.

Чтобы избежать его ошибки, тебе совсем не обязательно афишировать реальную причину своего приезда. Филат чуть поморщился.

– Но ведь как-то надо будет объяснить людям, зачем меня прислали московские. Слава богу, меня по России знают, всем известно, с какой целью я заявляюсь в регионы… – на лице Филата появилась самодовольная ухмылка.

– Все это, конечно, так, но кто нам помешает слепить легенду ненадежнее – такую, чтобы в нее поверили даже наши враги?

– Например?

Филат не мог не признать, что в словах Михалыча был свой резон. Если и в самом деле в игру за «Балтийский торговый флот» вступили серьезные люди – а судя по последним событиям, так оно и есть, – значит, его, Филата, захотят проверить поосновательнее. И не только питерские воры. Значит, надо придумать туфту как можно более правдоподобную…