Колесо судьбы - Стил Даниэла - Страница 57

– Да!

– Будьте добры, пригласите мисс Робертс. – Его никогда не удивляла грубость людей, работающих у окружного прокурора.

– Это я, – и вдруг это прозвучало игриво. Она чертовски устала, была просто как выжатый лимон. Уже пять часов вечера, а она весь день не вставала из-за стола. Даже на обед. Со вчерашнего вечера она ничего не ела, если не считать литров поглощенного ею кофе.

– Непохоже на тебя, – его голос был почти как ласковое прикосновение, и сначала она была ошеломлена, подумав, что звонит какой-то чокнутый.

– Кто это?

– Дрю Лэндс.

– Господи… Прости… Я была настолько погружена в работу, что не узнала сначала твой голос. Как дела?

– Отлично! Я подумал, что надо позвонить тебе и узнать, как твои дела, это гораздо важнее.

– Готовлюсь к разбирательству об убийстве, которое начинаю на следующей неделе.

– Это похоже на развлечение, – он произнес это саркастически, и оба засмеялись. – А чем ты занимаешься в свободное время?

– Работой.

– Так я и думал. А ты не знаешь, что это вредно для здоровья?

– Я побеспокоюсь о здоровье, когда выйду на пенсию. Пока же у меня нет времени.

– А как на выходные? Не сможешь прерваться?

– Не знаю… Я… – Обычно она работала все выходные дни, а сейчас тем более. И работа в комиссии отняла у нее целую неделю, которую она должна была посвятить подготовке дела. – Правда, мне надо бы…

– Послушай, ты можешь себе позволить несколько часов отдыха. Я собирался одолжить яхту у друга в Бельведере. Можешь захватить с собой свою работу, хоть это и кощунство.

Был конец октября, погода обещала быть чудесной на заливе, теплой и солнечной при ярко-синем небе. Это было лучшее время года, и Сан-Франциско будил лирические чувства. Тана уже почти согласилась и все же не хотела оставлять недоделанную работу.

– Мне и правда следовало бы подготовить…

– Тогда, может быть, поужинаем?.. Или пообедаем?.. – И вдруг оба расхохотались. Давно уже никто не был так настойчив, и это ей льстило.

– Я действительно хотела бы, Дрю.

– Тогда позволь себе. А я обещаю, что не отниму времени больше, чем положено. Ну, что же для тебя предпочтительнее?

– Это плавание под парусом по заливу придумано ужасно здорово. Я могла бы прогулять денек, – перспектива ворошить важные бумаги под легким бризом не привлекала ее, а прогулка по воде с Дрю Лэндсом – несомненно, да.

– Ладно, я буду там. Что ты скажешь о воскресенье?

– Для меня идеально.

– Я заеду за тобой в девять. Оденься потеплее, вдруг поднимется ветер.

– Есть, сэр! – она улыбнулась про себя, положила трубку и вернулась к работе.

В воскресенье утром ровно в девять появился Дрю Лэндс в белых джинсах, в кроссовках, в ярко-красной рубашке с желтой папкой под мышкой. Лицо у него было загорелое, волосы на солнце отливали серебром, а в голубых глазах плясали чертики, когда Тана шла за ним к машине – серебристому «порше», на котором он приехал в пятницу из Лос-Анджелеса, но, верный своему слову, не беспокоил ее.

Они поехали к яхт-клубу Сент-Френсис, где была причалена яхта, а спустя полчаса уже были в заливе. Дрю Лэндс был искусным моряком, на борту был и шкипер, а она, счастливая, лежала на палубе, вбирая солнце, пытаясь не думать о своем деле об убийстве, и неожиданно для себя очень довольная, что поддалась на его уговоры устроить себе выходной.

– Правда, хорошее солнце?

Услышав его глубокий голос, Тана открыла глаза: он сидел рядом.

– Да. Непонятно, почему-то все вдруг стало таким маловажным. Все, о чем хлопочешь, суетишься, все детали, казавшиеся такими многозначительными, и вдруг… пуф-ф – все улетело! – она улыбнулась ему, размышляя, скучает ли он по детям, а он как будто прочел ее мысли.

– Я хочу, чтобы ты как-нибудь познакомилась с моими девочками, Тана. Они влюбятся в тебя.

– Ничего на этот счет не знаю, – неуверенно произнесла она и застенчиво улыбнулась. – Боюсь, я не очень-то много знаю о маленьких девочках.

Дрю Лэндс оценивающе, но не осуждая, взглянул на нее.

– Ты никогда не хотела иметь своих детей?

Он был мужчиной того типа, с которым можно быть искренней, и Тана покачала головой:

– Нет. У меня никогда не было ни желания, ни времени, – открыто улыбнулась она, – да и подходящего мужчины не встретилось, не говоря уже о подходящих обстоятельствах.

Он рассмеялся:

– Конечно же, это прибавляет массу хлопот обо всем на свете, не так ли?

– Угу. А ты? – она чувствовала себя с ним легко и свободно. – А ты хочешь еще детей?

Он покачал головой, и она уже знала, что именно этого мужчину она однажды захочет. Ей уже тридцать, слишком поздно заводить детей. Да и с ним у нее ничего общего.

– Я все равно не могу иметь детей, или, по крайней мере, не могу без того, чтобы пройти через массу неприятностей. Когда родилась Джулия, мы с Эйлин решили, что этого для нас достаточно. Мне сделали вазектомию.

Он так откровенно говорил об этом, что Тана была слегка шокирована. Но что плохого, если кто-то не хочет больше иметь детей? Сама она их не хотела, вот у нее их и не было.

– Как бы то ни было, это решает проблему, так?

– Да, – озорно улыбнулся он, – в разных аспектах.

Тогда Тана рассказала ему о Гарри, о двух его ребятишках, об Аверил, о том, как Гарри вернулся из Вьетнама, о том безумном годе, когда она ухаживала за ним, борясь со смертью, об операциях, о его мужестве.

– Это изменило мою жизнь во многом. Не думаю, чтобы после всего этого я осталась такой же, как прежде. – Она задумчиво смотрела на воду, а он любовался игрой солнечного света на ее золотистых волосах. – Словно все приобрело особый смысл. Абсолютно все. Невозможно было после этого принимать все как само собой разумеющееся. – Она со вздохом взглянула на него. – Однажды у меня уже было такое чувство, еще до того.

– И когда же это было? – Его глаза излучали нежность, когда он смотрел на нее, а она подумала о том, что бы почувствовала, если бы он ее поцеловал.

– Когда умерла моя соседка по комнате в колледже. Мы вместе ездили в «Грин-Хилз», это на Юге, – серьезно объяснила Тана, а он улыбнулся.

– Я знаю, где это.

– О, – улыбнулась она в ответ. – Ее звали Шарон Блейк… дочь Фримена Блейка, и она умерла на марше с Мартином Лютером Кингом девять лет назад… Она и Гарри изменили мою жизнь как никто другой из всех, кого я знаю.

– Ты серьезная девочка, не так ли?

– Я думаю, очень. Может быть, больше подходит «обстоятельная». Я слишком упорно работаю, слишком много размышляю. Мне очень трудно бывает все переварить, переосмыслить. Это отнимает много времени.

Дрю Лэндс это заметил, но не придавал значения. Жена его была такой же, и это его не беспокоило. Это не он захотел свободы, а она. У нее в Вашингтоне была связь с начальником, и она попросила что-то вроде отпуска, так что он дал ей этот отпуск, а сам вернулся домой, но в подробности вдаваться не хотел.

– Ты жила когда-нибудь с кем-нибудь? Я имею в виду романтические отношения, а не твоего друга, вьетнамского ветерана.

Забавно было слышать, что Гарри так назвали, это было как-то безлико.

– Нет. У меня никогда не было таких отношений.

– Возможно, это тебе как раз подошло бы. Близость, без всяких официальных уз.

– Звучит вполне подходяще.

– Для меня тоже. – Он был задумчив, а потом по-мальчишески улыбнулся ей. – Плохо, что мы живем в разных городах.

Забавно, что он так скоро заговорил об этом, но с ним все происходило быстро. В конце концов оказалось, что он и сам такой же «обстоятельный», как и она. Дважды в эту неделю он прилетал из Лос-Анджелеса, чтобы пообедать с ней, потом летел обратно, а на следующие выходные они снова вышли на яхте, несмотря на то что Тана полностью была поглощена своим делом об убийстве и просто жаждала, чтобы оно завершилось успешно для нее. Но Дрю Лэндс как-то успокаивал ее, облегчал ей жизнь, и она была очарована этим. После второго дня, проведенного в заливе на яхте его друга, он привез ее домой, и они занялись любовью у камина в гостиной. Нежность, сладость, налет романтики охватил их, а потом он приготовил ужин. Дрю провел у нее ночь и, что удивительно, совсем не стеснял ее. Он встал в шесть, принял душ, оделся, принес ей в постель завтрак и уехал на такси в аэропорт в 7.15. Он успел на восьмичасовой рейс в Лос-Анджелес и был в своей конторе в полдесятого, свежий, как огурчик.