Черная вдова. Ученица Аль Капоне - Крамер Марина - Страница 44

– Не обижайся, просто так проще вести дела и строить отношения. Я сделаю все, что ты захочешь.

– Да я не хочу ничего от тебя, – пожал он плечами. – Я помогу тебе ради Федькиной памяти, потому что он любил тебя. Ты, кстати, замужем?

– Да, почти два года.

– Он тоже бандит?

Коваль захохотала во весь голос от такого предположения:

– Нет, он глава крупной строительной корпорации. Бандитствую в нашей семье я.

– Оригинально! – улыбнулся Артем. – И как, не боится он тебя? Ты, поди, и дома с охраной ходишь?

– Нет, дома не хожу. Поверь, это необходимость, а не понты. А муж меня не боится, он меня обожает и зовет своей девочкой, – ответила Марина, водя пальцем по краю кофейной чашки. – Он очень хороший человек, и ему со мной непросто.

– Да, похоже на то. Особенно, если все, что я о тебе слышал, правда.

– Почти все, – улыбнулась она.

– Ладно, мне пора. Давай координаты своего знакомца, позвоню тебе дней через пять, – поднялся Артем, прощаясь.

Еще раз заехав на стройку, чтобы убедиться, что там все нормально и по плану, Коваль отправилась домой.

– Все, хватит, я хочу провести с мужем оставшиеся полтора дня. Просто побыть обычной женщиной, не думая о разборках, ресторанах, наркотиках, клубах и прочей ерунде, – объяснила она телохранителям, сидя в джипе. – Да и вы должны отдыхать, тоже ведь люди.

До темноты они с Егором просидели в беседке у бассейна, обнявшись и глядя на звезды, как два подростка.

– Господи, как хорошо-то! – прошептала Марина, переведя взгляд на лицо мужа… – Почему нельзя сидеть вот так вечно?

– Надоест, – улыбнулся он, поцеловав ее в нос. – Знаешь, о чем я думаю?

– Нет, – отозвалась она, закрывая глаза.

– О тебе. Мне повезло, что ты есть, повезло, что ты приехала тогда ко мне. Сознаюсь, я повел себя, как последний скот, потом так жалел об этом, если бы ты знала! Но главное свое дело ты тогда уже сделала – я заболел тобой, не мог думать ни о ком и ни о чем. Ложился в постель, где спал с тобой, представляя, что ты рядом… Тогда я дал себе слово, что женюсь только на тебе.

– Ты его сдержал, – заметила Марина, не открывая глаз.

– Да. После нашей трагической свадьбы я дал себе другое слово – что никогда и никто не посмеет отнять тебя у меня.

– Егор, ну, кому я нужна? Только ты и можешь выносить мой характер и образ жизни. Жена – бандитка! Не позавидуешь.

– Дурочка, – засмеялся он. – Да будь ты хоть кем, хоть шпалы укладывай, я все равно любил бы тебя.

– Это тебе только кажется. На самом деле, не будь я той, кто есть, ты и не взглянул бы на меня. Мужчины очень трепетно относятся к своему статусу. Поэтому у банкира жена не может быть продавцом на рынке, как бы прекрасна она при этом ни была. Тебя, кроме внешности, привлекла моя независимость – что ты мог предложить мне сверх того, что я уже имела?

– Не говори глупостей, твоя независимость меня пугала и до сих пор пугает. Ты слишком свободна, я хотел бы все же, чтобы ты хоть немного зависела от меня. Но ты такая упрямая, что даже фамилию мою не взяла.

– Егор, родной, но это же только для того, чтобы на твой бизнес не падала тень от моего! – жалобно сказала Коваль, виновато взглянув в помрачневшее лицо мужа. – Почему ты решил, что я из упрямства не захотела стать Мариной Малышевой? Я не могу этого сделать по другой причине – пока я – Коваль, никто особо не будет рыться, с кем там я живу, а вот носи я твою фамилию, и куча народа мгновенно свяжет меня и тебя. Угадай, чья репутация пострадает? Про чью корпорацию пойдут разговоры, что, мол, на бандитские деньги?

– А на какие же еще? – усмехнулся Малышев. – Ты еще в школу ходила, а я уже…

– Егор, милый, да об этом забыли все давно, ведь ты отошел от Строгача еще до моего появления у Мастифа. А я-то вот она, и про мои дела только глухой не слышал. Так что не заводи больше разговоров об этом, ведь мне больно слышать упреки от тебя.

– Прости, девочка моя, во мне заговорило мужское самолюбие – я, глава огромной корпорации, не могу обуздать собственную жену!

– Должно же быть хоть что-то, неподвластное тебе, Малышев!

Она высвободилась из его рук и, сбросив одежду, сиганула в ледяную воду бассейна, завизжав во весь голос от обжигающего холода.

– Хорошо, что нет твоих быков, а то сейчас я уже лежал бы на животе с вывернутыми руками! – пошутил Егор, присоединяясь к жене.

Догилев позвонил через пять дней, как и обещал, и то, что он рассказал, повергло Коваль в ужас. Иван Иванович Дроздецкий оказался крупным питерским авторитетом Ваней Воркутой, о котором она неоднократно слышала от Мастифа, сидевшего с ним в этой самой Воркуте. Марина хорошо помнила жуткие байки о беспредельной жестокости, о том, что никто из ослушавшихся не оставался в живых, о том, что для Воркуты не существовало слова «нет», что он не делил он мир на мужчин и женщин, расправляясь с неугодными одинаково безжалостно. Так вляпаться могла только Коваль. Что теперь делать с этим, она просто не представляла, но и сдаваться сразу тоже не собиралась. Главное, как говорил покойный Череп, все грамотно обставить. Знать бы еще, правда, как именно…

Дроздецкий позвонил сам, его голос в трубке звучал почти ласково, словно он держал свою собеседницу за глупую девочку и уговаривал съесть конфетку:

– Ай-яй-яй, Марина Викторовна, что же это вы парнишку-то моего так неласково встретили? Невинную душеньку ведь загубили!

– Не понимаю, о чем вы, Иван Иванович, – в тон ему отозвалась Коваль. – Да, моя охрана задержала какого-то «толкача» и прихлопнула, перестаравшись – у нас не любят таких, но при чем здесь вы?

– Сдается мне, вы главного не понимаете, Марина Викторовна, – вздохнул он. – У вас нет выбора – либо мы договариваемся, либо жить на этом свете вам станет невыносимо сложно. Поверьте, я не шучу.

– Вы что, пугаете меня? – дрожащей рукой Коваль вытащила сигарету из пачки и кое-как справилась с зажигалкой.

– Нет, пока только предупреждаю, – усмехнулся собеседник. – Мало ли что может произойти… Ведь у вас есть муж, к которому, как говорят, вы сильно привязаны. Жаль, что нет детей, тогда вы были бы совсем ручная!

«Слава Богу, слава Богу, что нет их у меня!…» – с облегчением подумала Марина, похвалив себя за предусмотрительность.

– Я плохо соображаю, когда со мной говорят в таком тоне, – ухитрившись взять себя в руки, отрезала она. – Какие претензии у вас ко мне?

– У меня не претензии, сучка, у меня теперь приказы! – ощерился он. – Ты будешь делать то, что я тебе скажу, иначе твоя жизнь будет короткой и очень страшной!

Где-то и когда-то она уже это слышала однажды…

– Я считала вас разумным человеком, Иван Иванович, но теперь понимаю, что ошиблась. Завтра же вы получите назад свои деньги, и будем считать, что мы не знакомы, – стараясь не сбиться с выбранного тона, сказала Коваль и положила трубку.

Ей стало очень страшно. Давно уже Марина так не боялась, как сейчас. Ужас холодом окутал голову, заморозил все эмоции, оставив только жуткую тревогу за Егора. Она не переживет, если с ним что-то случится по ее дурости. Схватив трубку, Марина набрала Розана:

– Серега, отправь пару машин с пацанами к офису Егора, пусть глаз не спускают с него! Даже если он будет возражать, скажите, что это я распорядилась. Наехали на меня.

– Кто? – удивился Розан.

– А сам как думаешь? Ваня Воркута.

– Ошизеть! Что будем делать, Марина Викторовна?

– А я знаю? Ждать. Но Егора из виду не выпускать.

– Понял, сделаю. Вы сами-то без охраны не гарцуйте.

Положив трубку, она почувствовала себя лучше, но страх не покидал, сидя где-то внутри.

– Но я же не крыса, чтобы прятаться в норе. Это ведь мой город, никто не посмеет загнать меня в угол, – повторяла она вполголоса, как заклинание, уговаривая себя и заглушая тревогу за жизнь мужа.

Малыш приехал злой, ворвался в кабинет с криком:

– Ты спятила? Что еще за кортеж?

– Егор, успокойся, – велела Марина, вставая из кресла и приближаясь к мужу, чтобы поцеловать. – Так надо.