Дни Турбиных - Булгаков Михаил Афанасьевич - Страница 6

Л а р и о с и к (за роялем, поет).

Н и к о л к а. Здорово, Ларион! (Поет.)

Все сумбурно поют. Лариосик внезапно зарыдал.

Е л е н а. Лариосик, что с вами?

Н и к о л к а. Ларион!

М ы ш л а е в с к и й. Что ты, Ларион, кто тебя обидел?

Л а р и о с и к (пьян). Я испугался.

М ы ш л а е в с к и й. Кого? Большевиков? Ну, мы им сейчас покажем! (Берет маузер.)

Е л е н а. Виктор, что ты делаешь?!

М ы ш л а е в с к и й. Комиссаров буду стрелять. Кто из вас комиссар?

Ш е р в и н с к и й. Маузер заряжен, господа!!

С т у д з и н с к и й. Капитан, сядь сию минуту!

Е л е н а. Господа, отнимите у него!

Отнимает маузер. Лариосик уходит.

А л е к с е й. Что ты, с ума сошел? Сядь сию минуту! Это я виноват, господа.

М ы ш л а е в с к и й. Стало быть, я в компанию большевиков попал. Очень приятно. Здравствуйте, товарищи! Выпьем за здоровье комиссаров. Они симпатичные!

Е л е н а. Виктор, не пей больше!

М ы ш л а е в с к и й. Молчи, комиссарша!

Ш е р в и н с к и й. Боже, как нализался!

А л е к с е й. Господа, это я виноват. Не слушайте того, что я сказал. Просто у меня расстроены нервы.

С т у д з и н с к и й. О нет, господин полковник. Поверьте, что мы понимаем и что мы разделяем все, что вы сказали. Империю Российскую мы будем защищать всегда!

Н и к о л к а. Да здравствует Россия!

Ш е р в и н с к и й. Позвольте слово! Вы меня не поняли! Гетман так и сделает, как вы предлагаете. Вот когда нам удастся отбиться от Петлюры и союзники помогут нам разбить большевиков, вот тогда гетман положит Украину к стопам его императорского величества государя императора Николая Александровича...

М ы ш л а е в с к и й. Какого Александровича? А говорит, я нализался.

Н и к о л к а. Император убит...

Ш е р в и н с к и й. Господа! Известие о смерти его императорского величества...

М ы ш л а е в с к и й. Несколько преувеличено.

С т у д з и н с к и й. Виктор, ты офицер!

Е л е н а. Дайте же сказать ему, господа!

Ш е р в и н с к и й. ...вымышлено большевиками. Вы знаете, что произошло во дворце императора Вильгельма, когда ему представлялась свита гетмана? Император Вильгельм сказал: «А о дальнейшем с вами будет говорить...» – портьера раздвинулась, и вышел наш государь.

Входит Л а р и о с и к.

Он сказал: «Господа офицеры, поезжайте на Украину и формируйте ваши части. Когда же настанет время, я лично вас поведу в сердце России, в Москву!» И прослезился.

С т у д з и н с к и й. Убит он! Е л е н а. Шервинский! Это правда?

Ш е р в и н с к и й. Елена Васильевна!

А л е к с е й. Поручик, это легенда! Я уже слышал эту историю.

Н и к о л к а. Все равно. Пусть император мертв, да здравствует император! Ура!.. Гимн! Шервинский! Гимн! (Поет.) Боже, царя храни!..

Ш е р в и н с к и й, С т у д з и н с к и й, М ы ш л е в с к и й. Боже, царя храни!

Л а р и о с и к (поет). Сильный, державный...

Н и к о л к а, С т у д з и н с к и й, Ш е р в и н с к и й. Царствуй на славу...

Е л е н а, А л е к с е й. Господа, что вы! Не нужно этого!

М ы ш л а е в с к и й (плачет). Алеша, разве это народ! Ведь это бандиты. Профессиональный союз цареубийц. Петр Третий... Ну что он им сделал? Что? Орут: «Войны не надо!» Отлично... Он же прекратил войну. И кто? Собственный дворянин царя по морде бутылкой!.. Павла Петровича князь портсигаром по уху... А этот... забыл, как его... с бакенбардами, симпатичный, дай, думает, мужикам приятное сделаю, освобожу их, чертей полосатых. Так его бомбой за это? Пороть их надо, негодяев, Алеша! Ох, мне что-то плохо, братцы...

Е л е н а. Ему плохо!

Н и к о л к а. Капитану плохо!

А л е к с е й. В ванну.

Студзинский, Николка и Алексей поднимают Мышлаевского и выносят.

Е л е н а. Я пойду посмотрю, что с ним.

Ш е р в и н с к и й (загородив дверь). Не надо, Лена!

Е л е н а. Господа, господа, ведь нужно же так... Хаос... Накурили... Лариосик-то, Лариосик!..

Ш е р в и н с к и й. Что вы, что вы, не будите его!

Е л е н а. Я сама из-за вас напилась. Боже, ноги не ходят.

Ш е р в и н с к и й. Вот сюда, сюда... Вы мне разрешите... возле вас?

Е л е н а. Садитесь... Шервинский, что с нами будет? Чем же все это кончится? А?.. Я видела дурной сон. Вообще кругом за последнее время все хуже и хуже.

Ш е р в и н с к и й. Елена Васильевна! Все будет благополучно, а снам вы не верьте...

Е л е н а. Нет, нет, мой сон вещий. Будто мы все ехали на корабле в Америку и сидим в трюме. И вот шторм. Ветер воет. Холодно-холодно. Волны. А мы в трюме. Вода поднимается к самым ногам... Влезаем на какие-то нары. И вдруг крысы. Такие омерзительные, такие огромные. Так страшно, что я проснулась.

Ш е р в и н с к и й. А вы знаете что, Елена Васильевна? Он не вернется.

Е л е н а. Кто?

Ш е р в и н с к и й. Ваш муж.

Е л е н а. Леонид Юрьевич, это нахальство. Какое вам дело? Вернется, не вернется.

Ш е р в и н с к и й. Мне-то большое дело. Я вас люблю.

Е л е н а. Слышала. И все вы сочиняете.

Ш е р в и н с к и й. Ей-Богу, я вас люблю.

Е л е н а. Ну и любите про себя.

Ш е р в и н с к и й. Не хочу, мне надоело.

Е л е н а. Постойте, постойте. Почему вы вспомнили о моем муже, когда я сказала про крыс?

Ш е р в и н с к и й. Потому что он на крысу похож.

Е л е н а. Какая вы свинья все-таки, Леонид! Во-первых, вовсе не похож.

Ш е р в и н с к и й. Как две капли. Пенсне, носик острый...

Е л е н а. Очень, очень красиво! Про отсутствующего человека гадости говорить, да еще его жене!

Ш е р в и н с к и й. Какая вы ему жена!

Е л е н а. То есть как?

Ш е р в и н с к и й. Вы посмотрите на себя в зеркало. Вы красивая, умная, как говорится, интеллектуально развитая. Вообще женщина на ять. Аккомпанируете прекрасно на рояле. А он рядом с вами – вешалка, карьерист, штабной момент.

Е л е н а. За глаза-то! Отлично! (Зажимает ему рот.)

Ш е р в и н с к и й. Да я ему это в глаза скажу. Давно хотел. Скажу и вызову на дуэль. Вы с ним несчастливы.

Е л е н а. С кем же я буду счастлива?

Ш е р в и н с к и й. Со мной.

Е л е н а. Вы не годитесь.

Ш е р в и н с к и й. Ого-го!.. Почему это я не гожусь?

Е л е н а. Что в вас есть хорошего?

Ш е р в и н с к и й. Да вы всмотритесь.

Е л е н а. Ну побрякушки адъютантские, смазлив, как херувим. И голос. И больше ничего.

Ш е р в и н с к и й. Так я и знал! Что за несчастье! Все твердят одно и то же: Шервинский – адъютант, Шервинский – певец, то, другое... А что у Шервинского есть душа, этого никто не замечает. И живет Шервинский как бездомная собака, и не к кому Шервинскому на грудь голову склонить.

Е л е н а (отталкивает его голову). Вот гнусный ловелас! Мне известны ваши похождения. Всем одно и то же говорите. И этой вашей, длинной. Фу, губы накрашенные...

Ш е р в и н с к и й. Она не длинная. Это меццо-сопрано. Елена Васильевна, ей-Богу, ничего подобного я ей не говорил и не скажу. Нехорошо с вашей стороны, Лена, как нехорошо с твоей стороны, Лена.

Е л е н а. Я вам не Лена!

Ш е р в и н с к и й. Ну, нехорошо с твоей стороны, Елена Васильевна. Вообще у вас нет никакого чувства ко мне.

Е л е н а. К несчастью, вы мне очень нравитесь.

Ш е р в и н с к и й. Ага! Нравлюсь. А мужа своего вы не любите.