Кольца духов - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 37

Из большой комнаты дверь вела в другую, поменьше, обшитую деревянными панелями. Стол, заваленный бумагами, шкафы с книгами, развернутая карта на столе – все указывало, что это кабинет. Герцога Сандрино? Вдруг сообразив, что ему надо делать, Тейр оглянулся и проскользнул в дверь. Вытащив из сумки маленькое ухо, он пошарил взглядом вокруг.

Деревянный пол испещряли странные бурые пятна, въевшиеся в дубовые половицы. Один книжный шкаф был выше Тейра. Он протянул руку и провел ладонью по верху. Пыль и ничего больше. По мраморному полу застучали шаги. Тейр поспешно пробормотал будящие слова и затолкал круглый тамбуринчик подальше от края. Увидеть его мог бы только человек выше Тейра на полголовы. Он отошел от шкафа.

В кабинет вошел мессер Вителли и подозрительно прищурился на Тейра.

– Что ты тут делаешь, немец?

– Сеньор Ферранте сказал, что вы поставите меня работать, мессер, – ответил Тейр, стараясь дышать ровнее.

– А! – Щуплый секретарь порылся в бумагах рядом с картой, взял одну и сделал знак Тейру следовать за ним в нагретый солнцем сад. Тейр закусил от досады губу и пошел за секретарем. Он оглянулся на каменно-кирпичную громаду замка «Так близко! Мне надо найти вход вниз».

Вителли проводил Тейра в глубину сада напротив конюшен и через калитку, которую отпер и запер. Двое обгоревших на солнце рабочих, голые по пояс, лоснящиеся от пота, неторопливо копали яму. Рядом кучи песка, поленницы, кирпичи и обломки кирпичей указывали на сооружение литейни. Бронзовая бомбарда, позелененная временем, была установлена на полозьях. Ее широкая черная пасть задралась к небесам.

– Вот пушка, – сказал Вителли, указывая на лес. Горшок из кухни людоеда. Тейр опустился на колени и начал водить ладонями по заросшим патиной узорам из масок животных, шишек, виноградных лоз, выпукло опоясывавших ствол. Трещина сразу бросалась в глаза. Зазубренная спираль, протянувшаяся на полоборота. Видимо, пушка лопнула, остывая после стрельбы. Такая трещина, возникни она в момент выстрела, разорвала бы бронзу на куски, и бомбардир был бы убит. Так и случилось бы, если бы из нее выстрелили еще раз. А чугунное ядро, извергнутое этим горшком, без всяких сомнений, пробило бы стену, даже такую массивную, как у монастыря Святого Иеронима.

– Как часто можно из нее стрелять? – спросил Тейр у Вителли.

– Примерно раз в час. Так мне говорили. Прежний ее владелец попытался сократить этот промежуток.

Такая бомбардировка и днем и ночью проломит стену монастыря меньше чем через двое суток, прикинул Тейр. Спиральность трещины не позволяла прибегнуть к самому простому и быстрому способу – к железным обручам, не то бомбардир герцога Сандрино уже делал бы это. Несомненно, бомбарду предназначали для переливки.

– Что скажешь, литейщик? – Тейр понял, что Вителли не спускал с него глаз.

Может, сказать секретарю Ферранте, что бомбарду можно стянуть обручами, так чтобы враги себя взорвали? Нет, с сожалением решил Тейр. Судя по приготовлениям, лозимонцы уже знали, что следует делать. Но полная переливка требует времени и большого труда, а у Ферранте не хватает людей, и мало ли что может не задаться. Уж об этом, вдруг сообразил Тейр, он позаботится. Он не мастер литейщик, но тут этого и не требуется. Чем больше промашек, тем лучше. Он повеселел.

– Ее нужно перелить.

– А ты можешь?

– Я никогда ничего такого большого не делал. Но, да! Почему не попробовать?

– Ну хорошо. Берись за дело. Составь список всего, что тебе требуется, чтобы завершить работу, и принеси его мне. И вот что, литейщик… – Скрытная улыбка искривила уголки губ секретаря. – У начальника нашей артиллерии есть железная цепь, длиной футов в шесть. Один конец будет приклепан к зарядному ящику, а на другом конце есть кольцо, которое защелкнут на твоей лодыжке. Тебе будет оказана честь зажечь фитиль для первого выстрела твоего нового орудия. И сразу же после этого ты получишь кошелек, полный золота.

Тейр неуверенно улыбнулся:

– Это шутка, мессер?

– Нет. Таков приказ сеньора Ферранте. – Вителли почтил Тейра ироничным поклоном и направился назад в замок. Улыбка Тейра перешла в гримасу.

От двоих рабочих Тейр узнал, что яму они роют для отливки в песке. Выразительно протянутую ему лопату Тейр отклонил, кивнув на повязку, и принялся осматривать приготовленные материалы, стараясь выглядеть знающим и пренебрежительным, как мастер Кунц. Кирпичей полно, а вот дров маловато. Пара бочонков отличной хорошо выдержанной глины. Песок в кучах был чистым и сухим, но его следовало бы накрыть холстом на случай, если вдруг прольется дождь, о котором молились монахи Святого Иеронима в надежде, что он наполнит их цистерны. Тейр, жмурясь, откинул голову. Небо, хотя и подернутое дымкой, было безоблачным. Ладно. Холстина, чтобы предохранить от мусора. Тейр не забыл, как мастер Кунц начал отливку после того, как его песок посетили деревенские кошки, а рабочие не просеяли песок перед тем, как сыпать его в яму. Расплавленная бронза, соприкоснувшись с кошачьим дерьмом, выбросила облако пара, отливка была испорчена, рабочие избиты, а мастер Кунц следующие две недели швырял камнями в неразумных кошек, вздумавших прогуляться вблизи литейной.

А не подсолить ли песок Ферранте рыбьими головами, например? «Кис-кис, кис-кис!» Но Тейр вспомнил шестифутовую цепь и отказался от этой мысли. Пока.

Завершив предварительный осмотр, Тейр вернулся в замок поискать мессера Вителли – а заодно и другие подходящие тайнички для маленьких ушей. Как только он их все попрячет можно будет сбежать, и пусть дьявол заберет литейную Ферранте с его пушкой. Как только он найдет Ури.

К несчастью, Вителли Тейр нашел в первой же комнате, куда заглянул. В кабинете герцога. Секретарь у окна писал письма в угасающем свете дня. При появлении Тейра он перевернул лист лицом вниз.

– Ну, немец?

– Вы сказали составить список всего, что потребуется, мессер.

Вителли взял новое перо и листок бумаги.

– Так говори.

– Ворот или длинные бревна, цепи и прочее, чтобы сделать его. Железные трубки для душников. Побольше холстин, чтобы оберегать материалы, а также бронзовый лом или новая медь и олово, чтобы восполнять при отливке. Еще дров. Тех, что есть, хватит только на просушку формы. Древесный уголь и лучшая глина для обмазки кирпичей в горне. Бабу для трамбовки. Пару хороших больших мехов из бычьей шкуры и столько сильных рабочих, чтобы они могли подменять друг друга, когда поддувать надо без остановки. Хватит шестерых.

– Я дам тебе для этого солдат. А сколько еще нужно бронзы?

– Пока не знаю. Фунтов двести, а то и больше. – Увидев, как искривилось лицо Вителли, Тейр добавил:

– Излишки потом можно извлечь из душников, но если не хватит металла, отливка будет погублена. А форма все равно будет разбита, и второй не изготовить, ведь бомбарда-то уже будет расплавлена.

– Значит, еще бронзы. – Уступив необходимости, Вителли заскрипел пером. Тейр все время одергивал себя, чтобы не покоситься на верх шкафа в глубине кабинета. Вителли нахмурился. – Займись делом, немец.

Да, пока не сбежать! Тейр вернулся в сад и у края ямы разметил размеры горна, а потом велел рабочим уложить основание из вырытой земли. Но уже смеркалось, и рабочие повели его на кухню, где угрюмый кашевар выдал им жареного хлеба, немного мясных обрезков и дешевое вино. Изголодавшийся Тейр съел свою порцию на ходу, пока его вели в помещение над конюшней, где рабочие спали вповалку с конюхами. Тейр нашел свободный тюфяк (то есть он надеялся, что свободный) и внимательно вглядывался в складочки, выискивая признаки жизни. Убедившись, что на него никто не смотрит, он укрыл еще одно маленькое ухо под краем рваного одеяла, которое получил от старшего конюха. Оставив сумку на тюфяке, он отклонил предложение своих новых знакомцев выпить с ними вина и сыграть в кости, сославшись на то, что должен найти Вителли и поговорить с ним о воротах.

На самом деле Тейр меньше всего хотел бы сейчас повстречать маленького секретаря, наводившего на него жуть. Он спустился с чердака по приставной лестнице и опасливо прошел через конюшню, полную кавалерийских коней лозимонцев. Трое-четверо замученных конюхов разносили сено и воду. Тихонько пересчитав, Тейр сообразил, что тут поместили лишь часть лошадей, а остальные, видимо, пасутся где-нибудь за стенами города под охраной еще десятка-другого солдат.