Николай Кузнецов - Лукин Александр Александрович - Страница 11

Первое время Кузнецов добирался из города до «маяка» и, соответственно, обратно лошадьми. Но вскоре в его распоряжении были уже и мотоциклы и машины. Все они были похищены разведчиками (особенно страдал при этом гараж ровенского гебитскомиссара Беера), умело перекрашены и снабжены новыми знаками.

Так начиналась долгая героическая работа Кузнецова в тылу врага.

…Шел разгар Сталинградской битвы. Ставшая вскоре знаменитой фотография разбитого здания универмага на площади Павших борцов, из подвала которого советские автоматчики вывели фельдмаршала Паулюса и два десятка гитлеровских генералов с поднятыми руками и опущенными головами, еще не обошла газеты всего мира. Но судьба окруженной многотысячной группировки немецких войск уже была предрешена. Взятых в железные клещи, намертво замурованных в «котле» фашистов ждали или безоговорочная капитуляция во избежание излишнего кровопролития, или поголовное уничтожение.

Из истории величайшего сражения, которое знало до той поры человечество, известно, какие отчаянные усилия предприняло фашистское командование, чтобы вырвать армию Паулюса из кольца советских дивизий.

В декабре специально с этой целью по приказу Гитлера на участке фронта протяженностью в 600 километров была сколочена группа армий «Дон» под командованием фельдмаршала фон Машнтейна. В нее вошли армейская группа Гота в составе четвертой танковой немецкой и четвертой румынской армий, другие сводные группы, оперативная группа «Холлидт» и – фактически чисто номинально – окруженные в Сталинграде войска Паулюса, вернее, то, что от них к тому времени оставалось.

Вся громоздкая, раздутая до предела, охватившая всю Европу фашистская военная машина пришла в движение. Напрягая все силы, гитлеровцы отовсюду, откуда только можно было, перебрасывали войска к Волге. Из Франции, других оккупированных стран, а также и с некоторых участков Восточного фронта спешно гнали к Сталинграду новые дивизии. О масштабе этих перевозок можно судить хотя бы по тому, что для переброски из Франции одной лишь 6-й танковой дивизии потребовались десятки тяжеловесных эшелонов. Сюда же, в район Котельникова, был отправлен в обстановке особой тайны впервые скомплектованный в фашистской армии батальон новейших тяжелых танков «тигр». На эти машины, конструкция и тактико-технические данные которых держались в строжайшем секрете, гитлеровцы возлагали особые надежды, убедившись, что их танки, триумфально прогрохотавшие своими гусеницами по столицам чуть ли не всех европейских стран, оказались бессильными против советских тридцатьчетверок.

Ежедневно группа Николая Кузнецова, а также группа Дмитрия Красноголовца на важнейшем железнодорожном узле Здолбуново собирала множество информации о передвижениях вражеских войск.

Узким местом стала связь, точнее, своевременная доставка добытых сведений командованию. Отряд располагался от Ровно на расстоянии, которое связные могли преодолеть, даже в сопровождении удачи, лишь за сутки. Путь был сложный, тяжелый, опасный, из города до «маяка», а оттуда в отряд. В другое время этот способ более или менее удовлетворял командование, но при сложившихся обстоятельствах, когда получаемые сведения нужно было передавать в Москву немедленно, уже не годился.

Поэтому было решено заслать в Ровно, учитывая чрезвычайность обстановки, радистку, которая бы передавала разведданные в Центр прямо из города, без потери драгоценного времени. Командование понимало, что рация продержится в Ровно не больше двух педель – ее запеленгуют, – но эти две недели могли оказаться решающими. Выбор пал на Валентину Константиновну Осмолову, дочь старого красного партизана гражданской войны, отчасти за происхождение, а скорее за характер прозванную бойцами Казачкой. Валя была хорошей радисткой и бесстрашным человеком. Еще до войны она стала одной из первых девушек-парашютисток. По выработанному в штабе плану в Ровно Казачка должна была остановиться в доме Приходько.

Доставить радистку в город поручили Николаю Кузнецову и Николаю Приходько: перед соседями по дому Вале предстояло сойти за невесту младшего брата Ивана Тарасовича. Казачка была первой девушкой, направляемой в Ровно, и, естественно, чрезвычайно важное значение приобрела ее экипировка. В отряде девушки-радистки прекрасно чувствовали себя в парашютных комбинезонах, полушубках, ушанках. Но для Ровно все это, конечно, не годилось. Пришлось потрудиться самым расторопным снабженцам отряда. Они сумели раздобыть для Вали вполне элегантное пальто, два-три хороших платья, туфли, прочие принадлежности дамского туалета.

Потом откуда-то пригнали бричку на высоких рессорах, уложили в нее несколько охапок сена, сверху постелили ковер, тоже раздобытый неизвестно где. Под сеном аккуратно разместили рацию, гранаты, автоматы, взрывчатку, батареи питания. Во всех этих приготовлениях особое рвение проявлял комсорг отряда Валентин Семенов, вообще-то к данной операции никакого отношения не имевший. Но ни для кого не было секретом, что отважный командир эскадрона разведчиков в последнее время пользуется каждым подходящим поводом, чтобы завернуть к «чуму», где жили девушки-радистки. И отнюдь не только обязанности комсорга неодолимо влекли его туда. Изобретательный и хитрый разведчик, Валентин, увы, в делах сердечных был простодушен, что, впрочем, было вполне простительно для его двадцати лет…

Наконец, все было готово. Николай Иванович сел рядом с Казачкой, место на козлах занял Николай Приходько в форме солдата вермахта. Последние пожелания удачи, и разведчики тронулись в путь.

Как всегда, Николай Кузнецов и другие разведчики, направляемые в город во вражеской форме, до «зеленого маяка» ехали, накинув на себя что-нибудь сверху для маскировки. При выезде на шоссе всякого рода накидки оставлялись на «маяке» до возвращения.

Поначалу ничто на шоссе Ровно – Луцк не сулило каких-либо неожиданностей. Два-три встречных патруля не обратили на них никакого внимания. И лейтенант Зиберт, и кучер Приходько, и Валя выглядели, видимо, вполне респектабельно и подозрений у немцев не вызвали. Никто не удосужился ни разу даже проверить у них документы, которые, впрочем, были, конечно, в надлежащем порядке.

Уже перед въездом в Ровно бричка остановилась у моста через реку Горинь. Мосток небольшой, проехать его – пустячное дело. Но тогда, зимой, его затянул тонкий ледок, а бывший помощник машиниста паровоза Николай Приходько как ездовой имел не слишком большой опыт. Испугавшись чего-то, кони неожиданно понесли, бричку круто накренило, и в следующий момент она перевернулась. Кузнецова, Приходько, Валю разом выбросило на скользкий настил. Но это было бы еще полбеды.

Стряслось нечто гораздо худшее. Все так тщательно припрятанное под сеном содержимое брички – рация, батареи, оружие – и прочие достаточно красноречивые предметы вывалились прямо к ногам немецких солдат, несших охрану моста.

Провал, непредвиденный, по глупой случайности, казался неизбежным. К счастью, Кузнецов, как это проявилось и в данном, более чем драматическом, положении, обладал драгоценным для разведчика даром не теряться при неожиданных ситуациях. И на сей раз выдержка не изменила ему. Выдержка плюс точный расчет на психологию именно немецкого солдата.

Прежде чем часовые успели сообразить, что, собственно, произошло, он выхватил из кобуры вальтер и направил его на остолбеневшую Валю, отчаянно ругаясь по-немецки. Потом лейтенант, даже не переведя дыхания, яростно накинулся на оторопевших солдат:

– А вы что глазеете, бездельники? Это арестованная русская партизанка. Ну-ка пошевеливайтесь, да поживее! Переворачивайте бричку и кладите все на место!

Ослушаться офицера, даже усомниться, что тут что-то не так, никто не посмел. Суетясь и мешая друг другу, солдаты кинулись выполнять приказание. Посмеиваясь про себя, им помогал Николай Приходько.

Когда все было подобрано и погружено на бричку, разведчики продолжили свой путь. Напоследок лейтенант Зиберт, чтобы не дать охране опомниться, приказал их старшему сколоть лед с настила и посыпать доски песком.