Тайна человека с кинжалом - Буало-Нарсежак Пьер Том - Страница 18

— Да, но откуда Франсуа мог взять эти детали: шоссе номер 237, лес Ла Куртин?..

Без Козыря все время поглядывал на часы, стоявшие на письменном столе. Половина восьмого. Каждая потерянная минута угрожала сорвать выполнение его плана…

— Я могу доказать, что не лгу. Давайте съездим на мельницу. Конечно, там уже никого нет, но, возможно, остались какие-то следы…

— Именно это я и намерен сделать, — решительно заявил капитан.

Мэтр Робьон повернулся к доктору Додену.

— Как вы считаете, мой сын может ехать с нами?

— Конечно. Франсуа крепкий мальчик, он уже вполне оправился.

Капитан и двое жандармов сели в полицейскую машину, а Без Козыря устроился в машине отца. Кортеж тут же тронулся с места.

Мэтр Робьон обнял сына одной рукой.

— Ну что, доволен, что попал-таки в приключение? У нас с тобой еще будет серьезный разговор. Ведь ты толкнул меня на обман.

— Я?

— Да, ты. Вчера вечером твоя мать была в отчаянии, и мне пришлось отвезти ее в гостиницу. Потом я заехал в жандармерию, а вернувшись в Ла Шенэ, позвонил маме и сказал, что ты вернулся и заночуешь в замке. Из-за тебя я последнее время вынужден лгать…

— Но что бы вы без меня делали?! — воскликнул Без Козыря. — Признайся, что, если бы я не вмешался, мсье Руайер никогда бы не уступил. А жандармы, несмотря на все свое оружие, рации и собак, все равно не успели бы найти его живым. Ты согласен?

— Боюсь, что здесь не все так просто, — вздохнул адвокат.

Головная машина спустилась в лощину и поехала по дороге, которую Франсуа сразу узнал. Вскоре показалась мельница. Машины остановились, и все вышли.

— Вот сарай, где я взял лестницу, — объяснял Без Козыря. — Сегодня утром я вышел через эту дверь. Слышите шум воды? Теперь можете убедиться, что все, что я вам говорил, правда!

— Давайте зайдем, — предложил капитан. Он вошел первым и сразу заметил открытый люк в потолке.

— Тот человек прятался здесь, — продолжал Без Козыря. — Он приоткрывал крышку люка ровно настолько, чтобы просунуть письмо.

Капитан молчал, но его сомнения в правдивости мальчика постепенно улетучивались. Офицер поднялся на второй этаж, подошел к одному из окон, резко распахнул его — и вдруг вскрикнул. Мэтр Робьон и Без Козыря мигом взлетели по лестнице. Капитан стоял у стола и показывал на что-то пальцем.

— Смотрите!

В крышку стола был воткнут кинжал. Он придерживал листок бумаги. Капитан обернул платком рукоятку кинжала и выдернул его. На листке бумаги стояло всего несколько слов:

«Последний срок: пять часов».

Капитан пробормотал:

— Да, здесь они и скрывались; а эта бумага подтверждает, что они ждали нашего визита. Вы оказались правы, молодой человек. Но спрашивается, зачем весь этот маскарад?

— Для того, чтобы произвести впечатление на мсье Руайера, у которого явно сдают нервы, — отозвался адвокат.

— На всякий случай я все же отошлю эту бумагу и кинжал в лабораторию. Хотя сомневаюсь, что будет результат… Посмотрим, нет ли других следов.

Без Козыря с волнением рассматривал старый диван и скамейку. Вниз он спустился последним.

Посещение мельницы не дало ничего нового и завершилось всеобщим примирением около двух машин, стоящих во дворе. Что же делать? Прежде всего — хранить тайну.

— К счастью, мы пока не дали в газеты информацию об исчезновении мсье Руайера, а то от репортеров бы проходу не было… Мы должны хранить полное молчание до сегодняшнего вечера, то есть до того момента, когда мсье Руайер будет освобожден. Я уезжаю и забираю с собой технику и людей, — сказал капитан.

— Значит, вы обещаете не вмешиваться? уточнил мэтр Робьон.

— Конечно, обещаю. Это было бы слишком рискованно… У нас нет выбора. Сейчас наша задача — передать деньги и картину, но как только мсье Руайер вернется в замок, мы организуем грандиозную облаву на преступников. Верьте мне, за этим дело не станет!

— Так где, говоришь, ты должен передать выкуп? — спросил адвокат так небрежно, что Без Козыря чуть было не ответил: в Со-де-Муане. К счастью, он вовремя сдержался.

— Я не могу этого сказать. Я дал клятву*

— Но послушай! — воскликнул мэтр Робьон. — Я тоже не могу отпустить тебя одного, это опасно!

Между ними завязался спор. Капитан считал, что особого риска нет.

— А я считаю, что есть! — возразил мэтр Робьон. — Мсье Руайера он отпустит, тут я с вами согласен. Но если вдруг бандиты решат оставить Франсуа в заложниках, чтобы обезопасить свой отход? Они могут даже попытаться выехать за границу, прикрываясь им!

— Нет, они на это не пойдут. Не забывайте — их интересуют только деньги. Как только бандиты получат выкуп, они тут же скроются в надежном месте, пережидая облаву.

— Я прошу дать мне время подумать, — сказал адвокат. — Сейчас ведь только девять утра.

Без Козыря побледнел. Девять часов! У него почти не остается времени…

— Сейчас мы вернемся в Шатель-Гюйон, — продолжал адвокат. — Я буду держать вас в курсе дела. Но если бы вы одолжили мне вашу карту, то оказали бы большую услугу.

— Нет ничего проще. У нас их много. Капитан достал карту и расстелил ее на капоте машины адвоката.

— Видите? Шоссе номер 237 проходит к северу от Ла Шенэ, вот здесь. А вот тут, справа, находится Ла Куртин. Через несколько сотен метров от шоссе начинается плато, которое нависает над маленьким водопадом. Вот оно, видите, здесь. Место они выбрали неплохое: туристов здесь почти не бывает.

— Но почему они настаивают на этом шоссе? — рассуждал адвокат, склонившись над картой. — Я мог бы проехать в Ла Куртин и по другой дороге…

— Наверное, расставят на шоссе шпионов. А может быть, они просто хотят нагнать на вас страху. Кто знает? Нахмурившись, мэтр Робьон свернул карту и засунул ее в карман. Потом он пожал руку капитану и двум жандармам, открыл дверцу машины и бросил:

— Садитесь!

Тон, которым это было сказано, не предвещал ничего хорошего.

— Поверьте, никакого риска! — прокричал капитан, когда машина уже трогалась с места. — Подумайте, ведь у нас нет выбора…

— Легко ему говорить, — проворчал мэтр Робьон. — Ведь ты же не его сын!

Через какое-то мгновение, словно в ответ отцу, Без Козыря прошептал:

— Я вынужден был поклясться…

Адвокат больше не разжимал губ. Он вел машину с бешеной скоростью, и вскоре они подъехали к гостинице. Была уже половина десятого. До встречи оставалось немногим более семи часов. Даже меньше! Ведь еще надо будет заехать в Ла Шенэ, взять выкуп за картину, затем добраться до Л а Куртин, оттуда пешком дойти до Со-де-Муана. Руайер говорил, что там идти около двух километров. Значит, у Франсуа оставалось не более шести часов. Неужели ему не хватит какого-то получаса? Как глупо!…

Мадам Робьон тут же заметила шишку.

— Ты меня просто убиваешь, Франсуа!

— Да ну, мама, ерунда. Я решил прогуляться в коляске, а Бланшетта завезла меня в лес. А я не умею править лошадьми. Решил спрыгнуть на землю и упал. А лошадь пустилась в галоп, так что мне пришлось возвращаться пешком. Когда я пришел, папа уже отвез тебя в гостиницу, так что пришлось мне переночевать в Ла Шенэ. Вот и все!

— И ты, конечно, счастлив и горд, что принимаешь участие в расследовании! Тебя же хлебом не корми, дай раскрыть какую-нибудь тайну… Ох, скорей бы все это кончилось. Я почти не вижу твоего отца, да и ты пользуешься любой возможностью, чтобы выкинуть какую-нибудь штуку. Если бы я знала, что все так получится, я бы поехала на воды одна… Наверняка это еще не последний твой сюрприз!

Без Козыря покраснел. Что значит материнская интуиция! Он кинулся матери на шею; мадам Робьон сначала сердито отбивалась, но потом смягчилась.

— Когда ты меня обнимаешь, — сказала она, — значит, дело нечисто… Поклянись, что ничего от меня не скрываешь!

О нет! Хватит клятв! Без Козыря был уже сыт ими по горло.

— Я пойду приму ванну, — ушел он от ответа. — До скорого!

Выходя, он заметил отца, который звонил по телефону. Уже без десяти десять. Нельзя терять ни минуты! Мальчик схватил свою камеру и помчался через парк. К счастью, покупателей в магазине фотопринадлежностей не было.