Пришельцы - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 69

Мысль эта засела в голове и постепенно захватывала воображение, так что она все утро придумывала причину навестить медичку. Вроде бы даже голова заболела, потом заныло в низу живота, когда понесла корм «свиноферме» – два тяжелых ведра.

Проснувшийся охранник Коля тем временем бродил по дому, знакомился с обстановкой и случайно услышал шорох в кладовой на хозяйственном этаже, где был заперт Ворожцов.

– Кто там? Под замком? – испуг и любопытство мелькнули в его глазах.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – усмехнулась Татьяна. Любовника спрятала, пока мужа нет.

Она завозилась на кухне, и в этот момент вышел на связь внеплановый, а от того вольный агент Витязь. Свободный поиск давал ему право свободного расписания на выход в эфир по кодированной радиосвязи. Он сначала придумывал текст в уме, затем разучивал его, как стихи, и только тогда включал микрофон. Его доклад напоминал военные сводки.

– Вчера, в ноль часов пятьдесят две минуты отметил краткую, но сильную стрельбу из автоматического оружия в районе Одинозера недалеко от метеостанции. В один час сорок семь минут над квадратом 94-13 ПОЯВИЛИСЬ «ДРАКОНЫ» в количестве трех единиц. Взяли курс на метеостанцию. В час пятьдесят четыре минуты над квадратом 87-26 появилась еще одна тройка «драконов» и тоже легла на этот же курс. В ускоренном пешем порядке проследил за ними на расстоянии девяти километров – курса не изменили. Считаю, что массовый взлет «драконов» связан с тревогой возле метеостанции. В три часа восемнадцать минут в направлении Одинозера далеко на горизонте показались две пары «драконов». Они кружили над лесом и кого-то искали, произвели несколько очередей по земле с воздуха. В три часа пятьдесят минут они закончили поиск, ушли из сопок в Долину Смерти и двигались по ней назад к своим квадратам. Но все четверо на восходе солнца снова повернули к квадрату 94-13 и резко приземлились на подходе к нему, в пяти километрах от меня. Я двинулся к месту приземления и потом целый день выслеживал их в квадрате 01-13. Это самый интересный квадрат. Веду здесь наблюдение до сих пор. Огня не открывал. На связь выйти не мог, снова не было радиопроходимости. Витязь.

И спросил, нет ли для него каких-то дополнительных заданий.

– При невыясненных обстоятельствах в районе Одинозера исчез шеф, сообщила Татьяна. – Прими меры к розыску.

– Понял! – чему-то обрадовался пилот. – Приступаю!

Она не имела права не только отдавать ему распоряжения, но даже сообщать информацию о шефе. И единственное, что могла – положить его «на дно», чтобы спрятался в сопках, затих и ни на что не обращал внимания, ибо в «треугольнике» сейчас работали профессионалы из группы быстрого реагирования.

Переговоры писались на пленку и тут же отщелкивались текстом на принтере.

Татьяна сорвала бумажную полосу, аккуратно отрезала лишнее вместе со своими распоряжениями и усеченный этот доклад передала оперу Коле.

– Будет связь с шефом – передашь.

Он видел, что на его глазах творится какая-то подтасовка, но смущенно молчал, согласно кивал головой и взирал на молодую женщину с легким, подростковым страхом: вероятно, Татьяна казалась ему старым и прожженным разведчиком, расчетливым и безбоязненным игроком, ведущим некую сверхсекретную операцию. Он готов был служить ей, выполнять всякую волю, забыв о собственных инструкциях, и «жена» резидента этим воспользовалась и еще больше напустила тумана, когда принесла Коле зашифрованную информацию для Зарембы о плененном Ворожцове.

– А это передашь лично руководителю «Грозы». Оригинал после передачи уничтожить.

Перед обедом она нашла великолепную причину исчезнуть с фермы кончился хлеб!

Проголодавшийся мальчик Коля умял за завтраком последнюю краюшку. Татьяне запрещалось на период действия «Грозы» оставлять усадьбу, но она решила «забыть» об этом, допустить оплошность. Да и в доме оставался опер-связист…

– Коля, – сказала она. – Будь как дома, ничего не бойся. Я поехала за хлебом в Верхние Сволочи. Мне же надо кормить тебя.

Она выгнала из гаража «парадно-выходную» машину, еще не засвеченную в округе – почти новую «газель» с брезентовым кузовом. Дождей давно не было, дороги просохли, окреп грунт даже в болотинах. В Верхних Сволочах, в продуктовом магазине, работала продавщица, та самая, которой пришлось раскрасить ноготками бесстыжую физиономию. Согласно операции по адаптированию. Получилось же натурально: девочка ревела, грозилась написать заявление в милицию, но местные женщины Татьянино возмущение и действия поддержали. Продавщица заткнулась, и когда, в редкие случаи, фермерша являлась в магазин, немедленно убегала в подсобку.

Лишь однажды осмелела и, стоя на безопасном расстоянии, грубо фыркнула:

– Дура! Нужен мне твой козел!

Это уже было личное оскорбление, поскольку Георгия можно бы назвать как угодно, но только некозлом. Не походил он на козла ни обликом, ни характером. Другое дело – кобель… Татьяна молча взяла селедку из блюда с рассолом и швырнула ее в лицо продавщице. Та уклонилась и больше уже не задирала.

На сей раз Татьяна вошла в магазин с заведомо рассерженным видом. Продавщица хотела было юркнуть в подсобку, чтобы не связываться с фермершей, однако та поманила ее.

– Иди-ка сюда, подружка.

– Что это вам надо? – спросила она недоверчиво.

– Иди, пошепчемся. Не бойся, дело есть.

В магазине были две бабки и старший продавец – сенокосная пора разогнала сельскую публику по лугам.

– Какое дело? – недоверчивым шепотом спросила девица.

– У кого мой кобель тут ночует? – в упор спросила Татьяна.

– Не знаю. Я за твоим кобелем не смотрю.

– Знаешь, знаешь. Ты все знаешь. У кого?

– Не видела, не знаю.

– А к кому ряньше наведывался?

Продавщица секунду поколебалась и выдала свою соперницу с удовольствием. Заодно и бывшего ухажера.

– К медичке ездил. Все знают…

– И сейчас у нее?

– Сейчас нету. С неделю не был…

Эту информацию можно было не проверять и не подвергать никаким сомнениям.

Татьяна купила хлеба, оставила его в машине и не спеша, пешком отыскала медпункт. Ромул вела прием, однако в покосную пору никто не болел и в помещении было пусто. Санитарка что-то стирала во дворе, склонившись над оцинкованной ванной.