День синей собаки - Брюссоло Серж - Страница 21

– Хорошо, – сказала девочка. – Не горячись, я передам это людям.

И, обернувшись к мэру, шерифу и Сету Бранчу, Пегги изложила требование животных. Трое мужчин, как показалось девочке, чуть не задохнулись от ярости.

– Т-ты… ты шутишь? – заикаясь, произнес мэр.

– Вовсе нет, – со вздохом ответила Пегги. – И снова умоляю вас не противоречить псу. Он не шутит. Если вы бросите ему вызов, последствия могут быть ужасны для нас.

– Согласен, – пробормотал мэр. – Чего он хочет?

– Чтобы население Поинт Блаф вооружилось лопатами и кирками, вырыло яму на главной площади и закопало в ней содержимое городских холодильных камер. Придется опустошить даже холодильники частных лиц. Этот закон распространяется также на консервы.

– А на яйца? – простонала миссис Пикинс.

Пегги Сью попросила уточнения у голубой собаки. Иметь в доме яйца, а также масло, сметану и сыр было позволено. Хранение всех остальных продуктов животного происхождения со следующего дня считалось незаконным и приравнивалось к сокрытию трупа.

– Значит, спрятав бифштекс в своем холодильнике, человек совершит преступление? – возмутился мэр.

– Да, – подтвердила Пегги Сью.

– Хорошо, – согласился мэр. – Сделаем, как они решили. Шериф, отдайте распоряжение… Пусть каждый получит кирку или лопату на складе службы по уборке мусора. Надо поскорее покончить с этим…

Жители Поинт Блаф усердно копали землю перед зданием мэрии, чтобы вырыть глубокую яму. Все приложили руку к этому делу, в том числе Пегги Сью.

– Бред какой-то! – прошептал Дадли. – Мне кажется, я сплю, наверняка сплю, но скоро проснусь, и пора будет идти в школу, а затем все станет, как прежде. А сейчас вижу дурацкий сон, и только. Ведь такого не может быть. Подобные вещи немыслимы.

– Успокойся, – сказала ему девочка. – Не теряй голову, сейчас не время. Все это абсолютно реально. Разумнее всего делать вид, что мы сотрудничаем с ними, пока не нашли способа им противостоять.

Чтобы передавать от холодильников и морозильных камер продукты до отрытой ямы, организовали цепочку. Ничто не было забыто ни в продуктовых магазинах, ни на предприятиях быстрого питания. Консервы, бифштексы и куры в целлофане в скором времени были свалены в яму. Голубая собака и три лиса-помощника наблюдали за действиями людей. Собака потребовала открыть консервные банки перед тем, как закопать их, чтобы никто не мог подобрать продукт.

– Объясни им хорошенько, пусть не пытаются обмануть нас, – прошептала собака на ухо Пегги. – Наш нюх тут же определит, где спрятана пища. Они не должны забывать, что мы можем учуять кусок мяса сквозь бетон в три метра толщиной!

Девочка знала, что пес не шутит, животные будут безжалостны к обманщикам. Она повторила это шерифу, но тот грубо отстранил ее.

Жители Поинт Блаф подчинялись требованиям неохотно, перспектива стать вегетарианцами не слишком вдохновляла их.

Увы, как только противозаконные продукты закопали в яму, голубая собака появилась опять и выдвинула новые требования.

– Мои собратья считают, что этого недостаточно, – передала она Пегги. – Они обращают внимание на тот факт, что вы постоянно носите одежду, изготовленную из останков несчастных убитых зверей. Ваши ботинки, сапоги, куртки, пояса сделаны из кожи. В домах – бесчисленное множество кресел, диванов из кожи. Мне докладывают также о шерстяных изделиях, шерстяной одежде, изготовленных посредством бесстыдной эксплуатации моих товарищей – овец. Их представитель требует, чтобы эти изделия были также похоронены. В дальнейшем допускается одежда из растительного или синтетического волокна, и только. Никто из людей не должен красоваться в костюмах и платьях, сшитых из «ткани животного происхождения». Достаньте из шкафов имеющуюся у вас одежду, мы проведем всеобщую проверку, наш нюх позволит нам определить состав ткани.

Жители опустошили шкафы, комоды, сундуки, и перед каждым домом выложили на тротуар горы одежды.

Эта чистка шкафов лишила людей возможности одеваться, потому что их гардероб в основном состоял из шерстяной одежды.

Всю обувь конфисковали, за исключением пластиковых сандалий и резиновых сапог, таким образом, почти все население поселка должно было ходить босым. Подростков, носивших тапочки из полотняной ткани и резины, оставили в покое.

Остаток дня был посвящен погребению диванов и кресел из настоящей кожи. Позеленевшему от злости шерифу пришлось снять свою куртку и бросить ее в яму.

Без ковбойских сапог он выглядел смешно. Тем более что носки его оказались дырявыми… и отвратительно воняли.

Наконец голубая собака объявила, что все в порядке и можно закапывать яму.

– Мы начнем жить разумно, – сказала она Пегги Сью. – Уже давно людей следовало призвать к порядку. Они возомнили себя единственными властелинами мира, а это несправедливо. Мы, животные, тоже существуем, у нас есть права. Наша цель – добиться, чтобы впредь их признавали. И пока мы не нашли другого решения, будем питаться лепешками.

В «голосе» собаки звучали нотки такого самодовольства, что это вызывало неприязнь. И хотя Пегги Сью готова была согласиться со многими ее утверждениями, она считала, что собака зашла слишком далеко.

Закопав яму, люди вернулись домой, а животные исчезли так же, как появились. Никто не имел ни малейшего представления, что произойдет дальше, но все опасались худшего.

14

Спустилась ночь, Пегги Сью переходила ратушную площадь и вдруг услышала мычание из-под земли…

Насторожившись, она остановилась. Поблизости не было никакого животного. Мычание показалось ей сдавленным и доносилось с очень близкого расстояния. Жалобные звуки вызывали дрожь. Когда подошел Дадли, Пегги обратила его внимание на странное явление.

– Я ничего не слышу, – проворчал мальчик. – Наверное, ветер приносит к нам деревенские звуки.

– Нет, – настаивала девочка, – прислушайся, опять начинается. Это раздается… раздается у нас под ногами!

– Так и есть, – согласился юноша, – кто-то закопал живую корову!

– И не одну, несколько… послушай их! Закопали живых! Уверена, это устроил Сет Бранч!

Дадли топтался на месте.

– Тогда сматываемся, – прошептал он. – Я не хочу связываться с этим человеком.

– И речи быть не может! – рассердилась Пегги Сью, – нельзя допустить, чтобы животные так умирали, это ужасно.

– Да ты бредишь, бедняжка! – выкрикнул мальчик. – Мы же в состоянии войны, ты что, забыла?

– Иди за лопатой, – приказала девочка, не слушая его. – Я не стану соучастницей такого подлого дела!

– О! Какие же вы, девчонки, сложные! – посетовал Дадли.

Однако уступил «капризу» подруги и пошел за двумя лопатами на склад инструментов в ратуше.

– Скорее! – шептала Пегги Сью, теряя терпение, – бедным животным, наверное, не хватает воздуха.

Друзья с большим усердием начали копать землю. Вдруг лезвие лопаты, которой орудовала Пегги, задело мягкую поверхность.

«Спина, – подумала девочка. – Надеюсь, я не причинила ей сильную боль».

Она знала, что животные настроены не слишком доброжелательно по отношению к людям, но это не имело значения, Пегги не могла позволить себе возненавидеть их, как это легко удавалось Дадли. «Это глупость с моей стороны!» – думала она, вовсе не оправдывая себя.

Земля осыпалась, и девочка увидела, что в глубине ворочается коричневая мускулистая туша. Раздалось жалобное мычание.

– Пусть сама выбирается! – злился Дадли. – Я не собираюсь тащить ее своими руками!

Пегги Сью знаком попросила Дадли отойти в сторону.

Темная масса отряхивалась в яме, пытаясь выбраться на свежий воздух. Поскольку было темно, девочка с трудом различала очертания огромного тела, но ей почему-то показалось, что оно выглядит довольно странно.