Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Брюс Жан - Тревожное ожидание Тревожное ожидание

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тревожное ожидание - Брюс Жан - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Его горло сжалось, не давая проглотить пищу, оставшуюся во рту. Он неуверенно встал, отодвинув стул в сторону, и подошел к кошке.

Сдохла.

И вдруг в мозгу Менцеля блеснул яркий свет: она сдохла от яда!.. Отравилась макаронами. Теми самыми, которые должен был есть он сам, Стефан Менцель...

Господи!

Он страшно побледнел, подбежал к умывальнику, выплюнул все, что оставалось во рту, прополоскал рот водой, опять выплюнул...

Отравить! Его пытались отравить!

Он медленно повернулся и снова посмотрел на кошку. Она лежала так же неподвижно.

Он не мог в это поверить: его пытались отравить!

Однако надо было признать очевидное, признать то, что противник хотел убрать его, убить хладнокровно и без колебаний.

И признать то, что в гостинице у его врага был сообщник.

Может быть, на его врагов работал Антонио?

Охваченный паникой, Менцель не мог сидеть здесь и безучастно ждать незаслуженной смерти...

Почему те, кто пытались его убить, не подумали, что он может быть им полезен?

Почему? Ну почему, черт бы их побрал?

ЕГО ПЫТАЛИСЬ ОТРАВИТЬ!

Он резко отвернулся, чтобы не видеть больше труп кошки. Если бы не случайность, если бы все прошло так, как было задумано, сейчас кошка смотрела бы на его, Стефана Менцеля, труп...

Что же это могло значить? Кто?..

Он подумал о журналисте или о том, кто выдавал себя за журналиста. Как его зовут?

Ах да. Артур Ламм.

Он горько засмеялся, в памяти всплыло эхо волшебного голоса: «Артур Ламм мне не муж, синьор, он мой брат...»

Сестра! Такая же шпионка, как и он; грязная шпионка, использующая свой голос, чтобы заманивать несчастных, вроде Менцеля, в смертельные ловушки. Сука!

Его охватила неожиданная ярость. Он не заслужил такой участи. Он пойдет к этой девке и выскажет ей все, что думает о ее голосе и гнусной роли, которую она играет...

Да, он ей все выскажет!

Он перестал бессмысленно размахивать руками и, смутившись, посмотрел по сторонам, словно испугавшись, что за ним следят.

Ему уже не было страшно.

Теперь, когда опасность стала реальной, он чувствовал себя лучше. Больше всего на свете Менцель боялся неопределенности. Его математический мозг требовал четких решений и однозначных формул.

Вдруг он вспомнил о выпитом снотворном. Нет! Не может быть и речи о том, чтобы заснуть, провести ночь в этой гостинице, в руках врагов. Надо бежать, замести следы, найти укромное место, где можно будет спокойно подумать...

Он вернулся к умывальнику и сунул два пальца в рот. Надо было вызвать спасительную рвоту.

От мучительных, судорожных спазмов из глаз потекли слезы...

«Артур Ламм мне не муж, синьор, он мой брат».

Сука!

Он ей это выскажет. Обязательно выскажет.

4

Четыре листа были густо исписаны крупным уверенным почерком. Артур Ламм сложил их, сунул в конверт, тщательно заклеил его и надписал адрес:

Арриго НЕРА

«Уорлд Пресс Эдженси»

Пьяцца делль 'Унита, 5

Триест

Достав из бумажника марку, он приклеил ее к конверту, убрал его в карман и встал.

Он бесшумно подошел к стене, отделявшей его от номера Стефана Менцеля, и прижался ухом к обоям отвратительного гранатового цвета. Бульканье... Да, именно так. Менцеля рвало. Сильный страх подействовал на его желудок. Артур Ламм недовольно пожал плечами.

Он злился на себя за то, что не подошел к немцу при выходе из здания морского вокзала. Он хотел сделать как лучше, узнать, куда физик поедет и что предпримет, чтобы связаться с Францем Халлейном, о смерти которого не мог знать.

Теперь ничего нельзя поделать, нужно ждать, пока тот не решится выйти. Невозможно устраивать переполох в гостинице.

Артур Ламм надел плащ, надвинул на голову шляпу, подошел к двери и, прежде чем открыть ее, обернулся и грустным взглядом окинул жалкую обстановку номера.

Он запер дверь на ключ, на секунду остановился перед соседней дверью. Менцеля продолжало рвать, и, кажется, он испытывал при этом изрядные мучения.

Ламм спустился по лестнице.

Зал был полон шума и дыма. Матрона дремала за грязной стойкой.

Артур Ламм отдал ей ключ, заказал чинзано-драй и предупредил:

– Возможно, я вернуть очень поздно.

– Мне на это наплевать, мой мальчик, – ответила она. – Если будет заперто, нажмешь на звонок и Тонио тебе откроет. Дашь ему монетку. Желаю хорошо повеселиться.

Он поблагодарил ее взмахом руки, выпил чинзано и вышел. Совсем стемнело, но дождь продолжал идти с той же равномерностью.

Он свернул налево, в сторону пьяцца Сан Антонио. Там он сядет в автобус, чтобы вернуться домой, где его ждет Эстер.

Он поднял воротник плаща, поглубже надвинул шляпу, которую сдувал ветер. Мерзкая погода. Он дошел до угла виа Рома, бросил быстрый взгляд вправо. К площади медленно ехала машина. Он сошел с тротуара, чтобы перейти улицу... Редкие пешеходы торопились вернуться по домам.

– Берегись!

Он не понял, кто закричал, но резко отскочил назад, получил сильный удар по кисти правой руки, увидел пулей уносящуюся машину, поскользнулся на мокрой мостовой и сел в сточную канаву.

Машина на полной скорости и свернула налево, на виа Маккиавели.

– Вы ранены, синьор?

Он поднялся, совершенно оглушенный.

– Нет, спасибо, со мной ничего не случилось... Совершенно ничего... Глупо. Мне надо было посмотреть по сторонам, прежде чем переходить.

Мужчина понизил голос:

– Вы посмотрели, синьор. Я видел... Машина вдруг рванулась вперед... Такое впечатление, что водитель хотел вас сбить... К сожалению, я не сумел заметить номер.

Собралась небольшая толпа. По меньшей мере человек десять крыли шоферюгу на чем свет стоит. Артур Ламм вдруг осознал, что происшедшее – не случайность, и ему стало плохо. Неужели водитель той машины правда хотел его сбить?

Бррр!

– Вы все еще дрожите, синьор... Это нервы. Вы бы зашли в кафе чего-нибудь выпить.

Артур Ламм увидел идущего к нему полицейского в форме.

– Что случилось, синьор?

– Ничего, – поспешно ответил Артур. – Я сам виноват... Стал переходить улицу, не посмотрев. Водитель, наверное, даже не заметил, что задел меня.

Он поднял ушибленную руку, помассировал ее.

– В любом случае, ничего страшного. В следующий раз буду внимательнее...

– В следующий раз, – сказал мужчина, обратившийся к нему первым, – вас раздавят насмерть.

– Вполне возможно, – ответил журналист.

И перешел улицу, держась начеку и не теряя времени.

На Пьяцца Сан Антонио он вошел в автобус, проезжавший рядом с его домом, и сел рядом с аббатом. Соседнее сиденье занимали солдаты сил ООН, рассказывавшие друг другу сальные анекдоты, приглушив голос из уважения к священнику.

Артур Ламм задумчиво массировал запястье. Все-таки эта история была странной...

Бросаясь в эту авантюру, он понимал, что подвергнется определенному риску. Теперь он знал, чего следует ждать.

Он подумал о Стефане Менцеле. Если те пытались убить его, Артура Ламма, они должны были знать, что немец остановился в гостинице «Гарибальди». Значит, Менцель тоже находится в опасности...

Надо как можно скорее предупредить его.

В конце виа Баттисти автобус остановился. Журналист вышел и торопливо направился к виа Маркони, а автобус свернул направо, на виа Джулия, идущую по другую сторону парка, затопленного дождем.

Почтовый ящик.

Артур Ламм остановился, удостоверился, что на него никто не смотрит, вынул из кармана письмо, адресованное Арриго Нера, и сунул его в прорезь.

На душе полегчало. Теперь в любом случае письмо придет в агентство завтра утром, и даже если с ним самим что-то случится за ночь, дело все равно станет достоянием общественности. Арриго Нера не дурак!

Дом девятнадцать. Артур Ламм прошел еще метров десять. Мимо проехал, разбрызгивая воду, автобус. Поравнявшись с журналистом, шедшая навстречу девушка улыбнулась ему.