Рождество для шпиона - Брюс Жан - Страница 5

На три четверти вопросов Бенто Итикира мог ответить немедленно. Остальное ему пришлось узнавать. Через месяц после встречи в Барао де Жавари он снова встретился с Владиславом и передал ему свой отчет.

Через некоторое время Владислав сообщил ему, что дипломат был приятно удивлен точностью отчета и что он считает Бенто лучшим из их агентов в Южной Америке.

Бенто был без ума от гордости. Он стал теперь важным человеком, а не просто каким-то там унтер-офицером. Странно, правда, но именно с этого времени ему довольно часто стало сниться, что он снова стал крестьянином и снова работает на ферме в Пиражу, на берегу Паранапанемы. Наверное, тайный страх потерять положение закрался в его подсознание...

Внезапное падение Хосе Моареса отвлекло Бенто от его воспоминаний. Он встал, чтобы помочь соседу подняться, и взглянул на Марианну, та задыхалась от смеха.

– Полная глупость, – пробормотал Моарес. – Почему-то упал мой стул.

– Ты же совершенно пьян! – сквозь смех фыркнула Марианна.

– Не надо так говорить! Ты не имеешь права это говорить!

Бенто поднял стул и усадил на него Моареса. Толстяк действительно был пьян и весь в поту. Бенто с отвращением вытер руки о покрывавшую стол скатерть.

– Как он потеет! Это ужасно! – вновь заговорила Марианна. – Нам приходится спать врозь, так он мочит простыни.

– Я запрещаю тебе это говорить! Ты моя жена.

– Да, я твоя жена! Но это еще не причина спать с губкой. Я не умею плавать!

Разъяренный Моарес попытался встать.

– Ты заткнешься? Ах ты...

Бенто положил свою тяжелую руку ему на плечо и заставил сесть.

– Ну! Ну! Не собираетесь же вы поссориться в рождественскую ночь?

Успокоившись, Моарес кивнул, полузакрыл глаза и стал слегка покачиваться на стуле. Но жена опять подлила масла в огонь.

– Он прав, как всегда. Ты слышишь его, Хосе? Вот кто хорошо воспитан. А какой он чистый и красивый. И не потеет. Ты слышишь, Хосе?

Моарес сильно побледнел.

– Что ты сказала? Ну-ка повтори!

Он снова попытался встать. Бенто одной рукой пригвоздил его к стулу.

– Ничего она не сказала. Не надо обращать внимание. Мы все немного выпили, а когда выпьешь, говоришь вещи, о которых потом жалеешь.

– Это верно, – согласился Моарес.

Марианна встала, чтобы пойти за десертом. Она унесла грязные тарелки и пустой поднос. Бенто проследил за ней взглядом. Она двигалась зигзагами, смеясь и напевая. Под легкой тканью ее слишком тесного платья были видны края трусиков. Бенто захотелось пойти за ней на кухню.

– Марианна к вам неравнодушна, – буркнул Моарес.

– Вы сошли с ума. Она немного выпила и сказала все это, чтобы позлить вас.

Моарес шумно рыгнул. На кончике его носа висела капля пота.

– Она к вам неравнодушна, но мне на это наплевать. Вы не сможете переспать с ней. Марианне наплевать на... такие развлечения. Знаете, что она говорит, когда я хочу лечь к ней в постель?

Бенто пожал плечами, выражая одновременно незнание и отсутствие интереса. Но Хосе настаивал:

– Знаете, что она мне говорит?

– Нет, конечно, – ответил Бенто, чтобы покончить с этим.

– Так вот! Она мне говорит: «Оставь меня в покое, Хосе!» Каково? Разве так отвечают своему мужу? А? Тому, кто зарабатывает ей на жизнь?

Он схватил бутылку белого рома и наполнил свой стакан. Бенто смотрел, как Моарес пьет, и подумал, что скоро тот свалится мертвецки пьяным. Тут же пришла другая мысль: когда Моарес отключится, он останется один на один с Марианной. С Марианной, которая, казалось, была к нему неравнодушна и которую возбуждал алкоголь.

Чернокожие наверху организовали оркестр. Некоторое время они настраивали свои инструменты. Вдруг труба издала жалобный стон, и мелодия нежно и тихо поплыла между стенами переулка. Было, наверное, часа три или четыре. У Бенто не хватало мужества взглянуть на часы. Он посмотрел на жалкие картонные ясли и подумал о тех праздниках Рождества, которые были у него в детстве. Он вспомнил и о нищенских подарках, которые изредка получал: апельсин, леденец, иногда плитку шоколада.

Наверху зазвучала дьявольская мамба. Потолок дрожал под ногами танцующих. Марианна вернулась с рисовым пирогом с шоколадом и фруктами. Ей было трудно идти прямо, и она беззвучно смеялась без причины.

Моарес снова схватил бутылку качас и поднес горлышко к губам. Марианна закричала:

– Он сумасшедший! Он убьет себя!

Но ничего не сделала, чтобы остановить его. Не совсем опустевшая бутылка выпала из рук Моареса и покатилась по полу. Бенто смотрел на выпученные глаза Хосе, его фиолетовые щеки и губы. «Он упадет», – подумал он, и у него появилось глупое желание поспорить с Марианной, в какую сторону он свалится. Эта мысль насмешила его. Марианна упрекнула:

– Вам следовало его остановить.

– Он достаточно взрослый, чтобы самому следить за собой.

Моарес сполз влево. Он одеревенел и не дышал. Рывок вернул его в ровное положение, он снова наклонился, уже вправо, и упал.

– О! – воскликнула Марианна, обхватив свои большие груди руками.

Бенто поспешно встал и был удивлен, что у него кружится голова. Он тоже много выпил, но чувствовал себя хорошо.

Он поднял Моареса и почувствовал, что тот довольно тяжел. Кровь стучала у него в висках, тяжелый обруч давил ему на лоб.

– Куда его положить?

Марианна показала на диван.

– Ему будет лучше в комнате.

Она встала без слов и, неуверенно держась на ногах, пошла впереди него, включила свет в спальне. Бенто никогда не бывал там. В ней стояли две кровати.

– На которую?

Она показала на левую. Он сбросил свой груз. Заскрипели пружины. Тыльной стороной ладони он вытер лоб.

От Моареса шел такой прогорклый запах пота, что вызывал тошноту, но все-таки Бенто наклонился над ним, чтобы убедиться, что пьяный дышит.

– Пусть выспится.

Марианна выключила свет. Они столкнулись, когда выходили. Это прикосновение зажгло все чувства Бенто, он схватил женщину за плечи и хотел поцеловать ее, успел попасть только в щеку. Она легко оттолкнула его.

– Э! Без рук, сеньор моряк!

Они вернулись в столовую, идя один за другим. На балконе с ошарашенным видом сидел негр. Он, наверное, упал с верхнего этажа.

– Что это такое? – спросила Марианна.

Негр не без труда встал. Блестя глазами, открыв белые зубы, сверкавшие на его черном лице, он пошел к молодой женщине. Оркестр наверху играл самбу. Негр прижал Марианну к себе и хотел вовлечь ее в танец. Марианна закричала:

– Бенто!

Итикира схватил негра за плечо и заставил отпустить ее.

– Возвращайся к себе, парень, – сказал он без злобы. Разъяренный негр попытался его ударить. Бенто сбил его с ног одним ударом. Бедняга упал на стол и опрокинул его вместе со всем содержимым. Марианна завопила:

– Мерзавец! Мерзавец!

Пока негр переворачивался, чтобы встать на четвереньки и подняться, Бенто Итикира схватил его за пояс брюк и поднял без видимого усилия.

– Откройте входную дверь, – попросил он.

Молодая женщина подчинилась. Бенто вышвырнул незваного гостя из квартиры и закрыл дверь. Марианна уже вернулась в столовую. Он застал ее сидящей на корточках и собирающей рисовый пирог, слетевший с подноса. Слишком тесная юбка мешала ей, и она подняла ее до края чулок. Бенто поставил стол на ножки, потом помог женщине привести все в порядок. Кровь стучала у него в висках, но он не знал, отчего: от выпитого ли спиртного или от желания.

Он несколько раз касался ее, но она не отвечала, и он не решался проявить большую активность. Однако, она попросила его помочь ей подняться, и он воспользовался этим, чтобы вновь прижать ее к себе.

– Спасибо, – сказала она, отталкивая его.

Они сели на свои места по разные стороны стола. Он осмелел до того, что сказал:

– Мы остались вдвоем.

Она положила ему кусок рисового пирога.

– Для него так лучше, – ответила она. – Ему не следовало напиваться.

Он прочистил горло, налил стаканы.