Книга Лунной Ночи - Дуэйн Диана - Страница 89

Рхиоу вздохнула и устало посмотрела на Арху.

– За это стоит сражаться, не правда ли?

Тот ничего не ответил.

– Ты наконец сказала слово, которые я хотел услышать, – заговорил Иф. – Ваша кошачья Одинокая Сила – Саррахх, ты ее назвала? – и есть древняя Змея. Наши народы – одно и то же по своим корням…

Рхиоу только заморгала.

– Ты прав, – сказал, поднимаясь на ноги, Арху. Он неожиданно стал выглядеть таким возбужденным, и преображение оказалось таким неожиданным, что Рхиоу отодвинулась и озабоченно взглянула на него, подумав, не привел ли шок от болезненных воспоминаний к травме, погрузив Арху в эйфорию. – И мы сможем все поправить.

– Мне казалось, ты говорил, что мы все погибнем, – резко сказал Урруах.

– Тебе тоже не спалось, а? – мысленно усмехнулась Рхиоу.

Ответная мысль Урруаха была окрашена мрачной иронией:

– Отосплюсь завтра… или никогда.

– Погибнем, ну и что, – беззаботно махнул хвостом Арху. Урруах озадаченно посмотрел на Рхиоу. – Ну да, конечно, погибнем… Но мы сможем все исправить.

– Что исправить?

– Исход битвы. Великой Битвы!

– Эй, подожди! – проворчал Урруах. – Ты что, всерьез говоришь о… не знаю, как это назвать… о каком-то изменении мифологии ящеров? Не говоря уже о кошачьей мифологии? Что позволяет тебе думать, будто ты вправе указывать богам, как следует делать дела?

– А что позволило им думать, будто они имеют такое право? – Рхиоу вытаращила на Арху глаза. Тот повернулся к ней и сказал: – Послушай, боги ведь творили историю так, как могли. Почему бы и нам этого не сделать?

Все, на что Рхиоу оказалась способна, – открыть рот и снова его закрыть.

– Это ведь теперь легенда только потому, что случилось так давно! – продолжал Арху. – Было же для Битвы «сейчас»! Тогда боги сделали все, что могли. А сейчас тоже «сейчас»! Почему бы нам не заменить мифы такими, которые лучше кончаются? Что это за боги, если они станут заставлять тебя повторить те же ошибки, что совершили они, только потому, что так когда-то случилось? Да такое было бы безумием с их стороны! Или жестокостью… Если обстоятельства изменились и новые проблемы требуют новых решений, почему бы нам их не принять? Если они – хорошие боги, разве сами они не поступили бы так же?

Урруах и Сааш, сон с которых давно слетел, слушали, широко раскрыв глаза.

– Я хочу сказать, если они хороши как боги, – добавил Арху с прежней задиристостью уличного котенка. – А если нет, их следует уволить.

Рхиоу моргнула и неожиданно вспомнила слова Эхефа: «Времена, понимаешь ли, изменились: больше не бывает работы на всю жизнь». – Это воспоминание, как вспышка на фотоаппарате туриста перед публичной библиотекой, высветило для нее новое видение проблемы.

Могут ли времена измениться даже для богов? И возможно ли ускорить процесс энтропии? Старые решения могут оказаться неудовлетворительными теперь просто потому, что возникло изменение в законе природы… вроде того, которое Одинокая Сила пытается спровоцировать с помощью основного источника энергии для ворот.

– А если они не желают делать работу как следует, – шумно втянув воздух, словно собственные слова пугали даже его самого, сказал Арху, – тогда сражаться вместо них должны мы. Шепчущая недавно ненадолго стала мной. Почему бы этому не сработать в обе стороны? Почему бы нам не стать ими?

– Вот уж о чем легко говорить, – проворчал Урруах. – Как, по-твоему, нам это осуществить?

Арху повернулся и посмотрел на Рхиоу. Ее глаза расширились.

– Ты с ума сошел… – прошептала она.

– Твое заклинание, – сказал ей Арху.

– Ты определенно лишился своего скудного умишка! Оно же в тысяче осколков… – Рхиоу поспешно заглянула в свою мастерскую и смущенно добавила: – Теории я не понимаю; к тому же оно никогда не было настолько готовым, чтобы его хотя бы испробовать.

Однако этим ее возражения и ограничились: присмотревшись, она не могла отрицать, что заклинание теперь выглядело более цельным. Большие куски соединились самым неожиданным образом, пробелы заполнились…

Может быть, это результат той дополнительной силы, о которой я просила? – гадала Рхиоу. – Или следствие того, что мы находимся на Нижней Стороне?

Не было ли готовое заклинание тем, чего она могла добиться давно, но от чего ее отвлекли… или с чем она просто предпочла не связываться?

Заклинания, как и маги, не лгут. Если данное заклинание теперь утверждает, что может работать, хотя раньше отказывалось… значит, оно сработает. Тут нет сомнений. Если оно само завершило себя, тогда…

– Мне нужно подумать, – сказала Рхиоу остальным. – И еще, мне кажется, пора двигаться дальше. Верно, Арху?

– Если мы задержимся, на нас наткнется стража, – ответил тот и оглянулся на Ифа.

Ящер взмахнул хвостом, что можно было расценить как подтверждение.

– Тогда готовьтесь, – сказала Рхиоу и двинулась по коридору туда, где был виден далекий огонь.

Медленно махая хвостом, она брела, глядя на гладкий темный камень пола, и пыталась собраться с мыслями. Она все еще чувствовала себя ужасно усталой… но теперь, как никогда в жизни, ей было необходимо мыслить ясно.

Заклинание…

Рхиоу всегда считала, что древние легенды о Песне под Деревом и Битве Когтя по природе своей символичны: это просто упрощенные наглядные иллюстрации взаимоотношений между Вечными Силами, конкретное изображение абстрактной истины – вечной борьбы с энтропией и ее создательницей и олицетворением, Одинокой Силой. Рхиоу никогда не приходило в голову, что по мере того как вы перемещаетесь из периферийных миров, где царствует физическая реальность, в миры близкие к центру и более древние, легенды начинают более буквально отражать действительность. Судя по состоянию заклинания, Нижняя Сторона явно подтверждала эту теорию.

Более того, даже в самых фантастических мечтах Рхиоу не представляла себе, что смертное существо может оказаться играющим одну из главных ролей – Разрушительницы или Мечущего Огонь. Однако именно на это указывало заклинание… И покажется ли несчастной кошке, оказавшейся в подобной роли, что она всего лишь ее «играет»? А может быть, роль, древняя и могущественная, а главное, близкая к Сердцу Вселенной, станет играть исполнительницей? Что, если выбора не окажется?

Рхиоу встряхнулась. Выбор существовал всегда – уж это-то она знала.

Те, кто противится Силам, тем не менее им служат, – частенько выдыхала ей в ухо Шепчущая. – А служащие Силам сами становятся Силами. Будь осторожна с выбором! Берегись, если вздумаешь отказаться от него!

Разве может быть более прозрачный намек? – думала Рхиоу. Однако недаром же предостерегала Шепчущая: «Берегись!» Что бы ни случилось, остаться прежней не удалось бы. Рхиоу ощутила страх: ей приходилось слышать достаточно рассказов о кошках, которые посмели стать больше, чем самими собой, забраться слишком высоко – при падении им не удавалось приземлиться на лапы… – И как определить, в чем твоя истинная сущность?

И все же, все же… надежда, возможно, существует. Если представители Народа могут подняться до уровня богов, пусть даже на короткое время, им, наверное, удается общаться с ними на равных. Рхиоу подумала о Разрушительнице. Существовали человеческие легенды о том, как Саррахх однажды сделала ошибку и, вместо того чтобы истребить неправду в мире, чуть не уничтожила огнем весь мир и всю жизнь в нем; другим богам, чтобы остановить ее, пришлось напоить ее допьяна пивом с кровью. Рхиоу всегда полагала, что это поэтическое сказание о падении метеорита или вспышке на Солнце. Теперь же…

Опьянение? – думала Рхиоу. – Полное изменение восприятия, искусственным путем навязанное одной из Вечных Сил? Пусть временное… однако достигающее цели.

Но как сделать такое с Саррахх, древней Змеей? Как обмануть Одинокую Силу?

Измученная горем и усталая, Рхиоу все же чуть не хихикнула. В этом была бы изысканная ирония: ведь ящеров-то сама Одинокая Сила обманула.