Книга Лунной Ночи - Дуэйн Диана - Страница 73

Время, когда им предстояло отправиться на Нижнюю Сторону, приближалось. Рхиоу вернулась в квартиру, надеясь повидаться с Йайхом перед отправлением, но тот, по-видимому, не собирался возвращаться, и Рхиоу прекрасно понимала почему. Пустота и тишина квартиры, где никогда уже не появится Хуха, были для него так же невыносимы, как и для нее. Однако у Рхиоу ничего больше от хозяйки не осталось. Она села на софу, в любимый уголок Хухи, и взглянула на пачку бумаг, которые та оставила со словами «Может быть, больше никогда…»

Воспоминание причинило боль. Боль причиняли любые воспоминания – Хуха взяла Рхиоу еще котенком. Рхиоу очень привязалась к хозяйке и не представляла себе жизни без нее, пока не получила предложения изучать магию и пройти испытание; только обретя силу, она сделалась более независимой. Как и все молодые свежеиспеченные маги, Рхиоу стала очень активной, охотно бралась за поручения, даже если при этом приходилось покидать родную планету, много общалась с другими магами, занималась связанными с функционированием ворот исследованиями, уделяя особенно много внимания заклинанию, которое узнала во время испытания.

Даже не столько во время… Заклинание словно оказалось его неотъемлемой частью. Во время первого своего приобщения к магии Рхиоу обнаружила заклинание, точнее – его обрывки, где-то в глубине памяти. Какие-то не связанные между собой куски, словно оставленные там кем-то… Это пришлось как раз на самую трудную часть испытания, и Рхиоу совсем выбросила из головы все связанное с непонятным заклинанием; только много позже, вполне уверившись в собственной магической силе и наконец получив небольшую передышку, чтобы прийти в себя и оглядеться вокруг новыми глазами, она стала понемногу собирать головоломку, подбирая кисочки, как Хуха подбирала лоскутки для аппликации…

Эта мысль заставила Рхиоу поморщиться от боли. Однако сравнение оказалось удачным, да и не могла она уже прогнать образ Хухи, сидящей на софе в окружении странной формы кусочков ткани с пришпиленными к ним бумажками, выбирая из них нужный, а потом пришивая его на место, в то время как Рхиоу каталась среди лоскутков и подбрасывала их в воздух… Работа над заклинанием была очень сходна с этим, за исключением разбрасывания клочков.

Большинство магов умели оставлять в уме место для работы – такое место, где можно было оставить информацию или заклинание, чтобы дать им созреть или постепенно добавлять к ним что-нибудь. Слова Речи грудой лежали на дне памяти Рхиоу; некоторые из них светились от того, что часто привлекали внимание, другие, давно не употреблявшиеся, поблекли. Там же хранились длинные изящные графические арабески, шипение и выкрики, обрывки мыслей и образов. Иногда вы приходили и усаживались в полумраке или начинали перебирать запахи и ощущения, перегоняя их лапкой с места на место и прикидывая, нельзя ли из всего этого соорудить что-нибудь полезное. Вы брали какое-нибудь слово и носили его с собой, присматриваясь, нельзя ли присоединить его к другому, гадая, что получится при таком соединении… Иногда разрозненные слова вдруг образовывали фразу или, наоборот, заявляли о своей независимости и отказывались оставаться частью уже составленного текста. Разбитое заклинание очень долго оставалось в уме Рхиоу в таком состоянии – Рхиоу понятия не имела, чем оно пытается стать. Часть проблемы заключалась в том, что обрывки заклинания стремились принять невозможные формы, указывали путь, ведущий в тупик…

Требования, которое заклинание предъявляло к магической силе, когда Рхиоу удалось их определить, тоже оказались очень странными – ничтожно малыми, в то время как результат обещал быть таким, какого, скажем, можно было бы ожидать от источника, питающего ворота, – огромной опасной энергией, вырывающейся без предупреждения. Рхиоу даже стала гадать, не оказалось ли заклинание, попав к ней, каким-то образом перевернутым: все его характеристики шли вразрез с правилами магии. Каждое заклинание имело свою цену: чем мощнее заклинание, тем выше цена; магия так же подчинялась законам термодинамики и законам сохранения массы и энергии, как все остальное. Эти законы, особенно последний, Рхиоу в настоящий момент чувствовала всем телом: там, где была ее пятая жизнь, теперь зияла пустота…

Когда заклинание не желает принимать осмысленную форму, вы обычно оставляете его в покое и возвращаетесь к занятиям позднее. Так Рхиоу и поступала последние два года, не добившись заметного результата; теперь, глядя на куски и части заклинания – хотя они были и не такими мелкими и разрозненными, как раньше, – она по-прежнему ничего не могла в нем понять, кроме одного: заклинание обещало все что угодно почти даром – достаточно было сказать, чего ты хочешь. Не заклинание, а мечта незрелого котячьего ума – вроде уверенности в том, что поймать солнечный зайчик на полу вполне возможно.

Рхиоу вздохнула.

Я сама была такой, – подумала она, – живя здесь с хозяевами в уверенности, что солнечный зайчик у меня под лапой. Покой и счастье, полная, интересная жизнь – что могло все это разрушить?

Теперь я знаю.

Рхиоу вздохнула снова – ей все никак не удавалось успокоиться. Медленно двинулась она по широкой сумрачной равнине своей памяти, направляясь к тому месту, где хранились указания Ффайрха о дороге в глубины Горы.

Старый наставник обладал удивительно образным мышлением; немногие из Народа, мыслящего точно и ясно, могли с ним в этом сравниться. Диаграмма, которую он нарисовал для Рхиоу, со всеми поворотами в лабиринте пещер, казалась скорее созданной человеческим компьютером с хорошей графической программой. Всю трехмерную картинку пронизывали линии, обозначающие энергетические цепи, питающие соединяющие миры ворота; сейчас они поблекли: это отражало отключение энергии. На верхних уровнях цепи ветвились, каждая из них питала свой комплекс ворот. Чем глубже, тем теснее сходились энергетические потоки и в немыслимых глубинах, о которых Ффайрх знал, но куда сам никогда не спускался, все они сливались в мощный ствол. Насколько Рхиоу было известно, корни этого «дерева» уходили в самые нижние слои земной коры, а оттуда – к главному источнику энергии. – Белый карлик, – небрежно сказала как-то о нем Сааш, – или черная дыра, или квазар…

Рхиоу подозревала, что это было нечто вовсе не столь физической природы; впрочем, подобный источник энергии мог существовать, но лишь в сочетании с каким-то другим, находящемся в другом континууме, в иной вселенной. Так же думал и Ффайрх.

– Все это слишком далеко от меня, – говорила ему Рхиоу, когда старый кот заговаривал на подобные темы. Ффайрх, искоса взглянув на нее, как всегда делал в таких случаях, обычно ворчал:

– Заранее никогда не знаешь…

Рхиоу снова принялась разглядывать схему. Дорога к основной цепи, к стволу «дерева», проходила по длинной череде пещер, похожих на те, через которые они прошли в прошлый раз. Ффайрх говорил Рхиоу, что все они населены большим количеством ящеров.

В это нетрудно поверить, – подумала она, представив себе мириады динозавров, заполонивших сначала Гранд-Сентрал, а потом Овечью лужайку. Ффайрх не особенно распространялся о пережитом страхе, хотя и упомянул о постоянных нападениях, об угрозах ему самому и всему «миру под солнцем»; твари сулили смерть всем, кто осмелится явиться в их владения, обещали в один прекрасный день выйти на поверхность и отомстить всем существам, незаслуженно наслаждающимся солнечным светом…

Ффайрху еле удалось спастись. В те давние времена, когда он рассказывал Рхиоу о своих приключениях, она думала, что старый кот немного преувеличивает, чтобы избавить ее от соблазна частых посещений Нижней Стороны: ведь обладать огромным могучим телом так заманчиво. Теперь же Рхиоу знала, что Ффайрх ничуть не кривил душой.

Рхиоу когтем обвела маршрут, казавшийся ей наиболее коротким; теперь Сааш, Урруах и Арху, заглянув в ее память, смогут найти дорогу.

Только Вечные Силы знают, что мы там на самом деле обнаружим, – подумала Рхиоу, – тем более что и сами не знаем, что ищем. Какого-то мага, продавшегося злу… и намеренного уничтожить магию как таковую. – Эта мысль заставила Рхиоу поежиться: мощь их противника была огромной. – Хуже того: даже сами Вечные Силы могут не знать, кого мы повстречаем… а вдруг это окажется одна из них? Та, самая зловещая…