Когда бессилен закон - Брэндон Джей - Страница 5

— Вряд ли я когда-нибудь даже разговаривал с нею.

— Не было ли у нее каких-то неприятностей по работе, в которых она могла бы винить тебя?

— Я не занимаюсь контролем за деятельностью обслуживающего персонала, отец. Если у нее и были какие-то неприятности, то я едва ли услышал бы об этом. Разумеется, я никогда на нее не жаловался. И в любом случае — разве подобная реакция не была бы несколько чрезмерной?

— Я просто пытаюсь понять.

Небольшая пауза поглотила часть погруженной во мглу дороги.

— Я прошу прощения, — в конце концов сказал Дэвид. — Я понимаю, что это неправдоподобно.

— Нет, я верю тебе.

Но вместе с тем я представил, как звучит вся эта история со стороны, как могут воспринять ее судья и присяжные.

— Мы должны узнать об этой женщине все, — сказал я. — Может быть, она психически ненормальная. Может быть, она проделывала такое и раньше.

Я возлагал надежды на Господа.

Дэвид кивнул. Он становился сонным, как я и ожидал. Мир превращался для него в фантастическое сновидение. Ночь, тюрьма, сумасшедшая женщина, теплые, успокаивающие волны из обогревателя — все это убаюкивало Дэвида, заставляя поверить, что ничего не было, потому что случившееся было слишком странным, чтобы могло произойти в действительности.

Поворот на подъездную дорогу пробудил его. Мигая, Дэвид смотрел на свой дом. Наконец он похлопал себя по карману брюк, и звон ключей убедил его в реальности происходящего.

— Па... — начал он, не глядя на меня.

Я ободряюще кивнул.

— Я был страшно напуган, — сказал Дэвид, — пока не увидел там тебя. После этого я решил, что все будет о'кей. Я не знаю, как выразить тебе мою благодарность.

Вероятно, это была истинная правда. Язык его стал официальным, что создало между нами дистанцию. Я прижал Дэвида к себе, прежде чем он успел уклониться.

— Все и будет о'кей, — сказал я, произнеся эти слова в его волосы, как делал, когда Дэвид был еще мальчишкой.

— Я знаю. Я не волнуюсь.

Он успокаивал меня:

— Меня не могут обвинить в чем-то, чего я не делал. В конце концов, ты ведь окружной прокурор.

Что я мог сказать ему? Сам-то я уже понимал, что это могло причинить ему больше вреда, чем пользы.

Глава 2

К тому времени, когда я вышел из автомобиля перед собственным домом, ночь уже достигла того часа, в который рождается ощущение, что лишь очень немногие разделяют с тобой удовольствие от свежего ночного воздуха. Прежде чем я сделал второй шаг, Лоис уже стояла в дверях.

— Все хорошо. Он дома, — буркнул я.

Устало я прошел мимо нее. Ни приветственного поцелуя, ни радушного прикосновения. Хотя нельзя сказать, чтобы я заслуживал их.

— Расскажи мне, — попросила она.

Я долго колебался, понимая, насколько изменится сцена после того, как я заговорю.

— Позволь мне взглянуть на Дину.

Я сбросил по пути куртку, и, пока проходил сквозь слабо освещенную гостиную и коридор, глаза мои снова привыкли к темноте, так что когда я добрался до спальни, то ясно разглядел дочь. Она совершенно безмятежно лежала на спине именно так, как ее уложили, — с руками поверх одеяла.

Я ощутил прикосновение к плечу.

— Дэвид... — сказала Лоис.

Я последовал за нею на кухню.

— Он не пострадал, — быстро проговорил я. — Его отпустили под залог. Теперь в ближайшее время ничего не случится.

— Его арестовали. Это не было ошибкой? Да за что же, Господи?

— Лоис, послушай, это просто безумие. Позволь мне...

— За что, Марк?

— За изнасилование.

Конечно, я не ожидал, что она упадет в обморок, как мать викторианских времен, но то, как она на это отреагировала, удивило меня не меньше. Она рассмеялась.

— Ну, я надеюсь, ты действительно выручил его. Все, что у них может быть, — это какое-нибудь старое дело и кто-то по фотографиям решил, что он похож на разыскиваемого.

— Не совсем так.

Я пересказал ей историю Дэвида, но не для того, чтобы совершенно опровергнуть то, что предположила она, а лишь самое главное: женщина из его офиса фальсифицировала изнасилование. Лишенная деталей, история выглядела не так безнадежно. Пока я рассказывал, Лоис начала готовить кофе. Движения ее были почти автоматическими; по-видимому, уже наступило утро. Веселье покинуло Лоис так быстро и так решительно, что это не могло быть реальным. Когда я закончил, обступившую нас тишину нарушили лишь бульканье и посвистывание кофеварки. Лоис молчала целую минуту. Когда она наконец заговорила, в тоне ее слышалась настойчивость.

— Единственное, в чем можно быть уверенным, — это то, что, когда дело будет прекращено, оно получит такую же огласку, как и его арест. Знаешь, после того, как ты все расследуешь и выяснишь, с какой целью та женщина, кто бы она ни была, сказала о нем такое, и это закончится, объяснение должно будет стать достоянием гласности. Всякий, кто читает незаконченные истории в газетах, обязательно хочет узнать и их финал.

Она снова удивила меня. Я подумал, что ей следовало понять по крайней мере один основной факт, одну вещь, которая произошла. Я перебил ее, чтобы объяснить.

— Лоис, мой офис не может вести это дело. И даже расследовать его, и даже представить суду присяжных.

— Твой офис?

— Служба окружного прокурора. Ты, конечно, понимаешь это. Ни один человек из тех, кто у меня работает, не имеет права даже прикоснуться к этому. А вот что мне необходимо выяснить...

— Что ты имеешь в виду?

Возможно, скрытая угроза, послышавшаяся мне в ее голосе, существовала лишь в моем воображении. Однако Лоис была не просто озадачена. Она была ошеломлена, по меньшей мере.

— Лоис, совершенно исключено, чтобы служба окружного прокурора вела это дело под моим руководством. Меня тогда наверняка дисквалифицируют.

Она подошла ко мне. Одна рука ее слепо шарила перед собой, в другой была чашка с кофе. Я подумал, что она собирается выплеснуть его мне в лицо. Ищущие пальцы нащупали мою рубашку, захватили целую пригоршню ткани и вцепились в нее мертвой хваткой.

— Ты не можешь уклониться от этого. Ты хочешь сказать, что не желаешь утруждать себя тем, что...

— Черт побери, Лоис, ты что, с ума сошла? Неужели ты думаешь, что у меня есть выбор? Я имею в виду, что не существует путей подключиться к этому. Иди сюда.

Я убрал ее руку со своей рубашки и, отведя Лоис в кабинет, усадил рядом с собой.

— Смотри: предположим, я делаю так, как ты говоришь: принимаю дело, расследую его, объявляю о том, почему эта женщина солгала, представляю материалы суду присяжных и добиваюсь признания обвинения необоснованным. Предположим такой вариант. Забудем о факте, что никто не поверит в это, никто не будет по-настоящему убежден в невиновности Дэвида, то есть забудем именно о том, о чем ты тревожилась минуту назад. Подумай обо всех тех, кто окажутся вовлеченными в дело, — о репортерах, судьях, окружных уполномоченных, о самой этой женщине — обо всех, у кого имеется мотив раскричаться об укрывательстве и постараться извлечь из этого какую-то выгоду. Подумай о них. Каждый из этой группы обязательно постарается возобновить дело, даже если я его закрою. То, что обвинение признано необоснованным, вовсе не положит конца процессу. Любой другой суд имеет право возобновлять это дело снова, снова и снова. Может быть, и я в состоянии препятствовать разбирательству, покуда являюсь окружным прокурором, но это только четыре года, а по делам об изнасиловании установлен десятилетний срок давности. Дейв не мог бы в течение всех этих десяти лет вздохнуть свободно. И к тому же, видишь ли...

Выражение, гнева постепенно сошло с лица Лоис. Теперь она выглядела испуганной.

— В том случае, если расследование начнет какой-нибудь другой суд, они обратятся к судье, который позволит им выбрать специального обвинителя. В соответствии с обычной процедурой суд обращается в прокурорскую ассоциацию штата, и выбор делается там. А они подыщут кого-то не из нашего города, какого-нибудь обвинителя или адвоката по уголовным делам, живущего в другом округе. Это именно то, чего я не должен допустить — чтобы дело вел человек, не имеющий здесь личных интересов, кто-то, на кого я не смогу повлиять. Я должен быть уверен, что специальным обвинителем будет житель Сан-Антонио.