Возвращение Дестри - Брэнд Макс - Страница 4

— Дестри, это, никак, ты?

— Это старый Грязнуля, — заверил его Дестри. — Ты что же, не слышишь, как я реву? Бегу вниз и уже не могу остановиться! Еще немного — и моя вода выйдет из берегов. Какого хрена ты задерживаешь меня своими дурацкими вопросами?! Ух ты, вот черт!

Прогремел еще один выстрел, раздался треск и звон разбитого стекла.

Это окончательно вывело из себя представителя закона, он крепко стиснул кулаки.

— Гарри Дестри, именем закона, выходи!

— Единственный закон, который я знаю, — нахально парировал Дестри, — это журчать, сбегая вниз по склону холма. Гляди, осторожней, а то я здорово бурлю и пенюсь на поворотах. Я — Большой Грязный ручей, и несу свои воды далеко, к самому океану!

Шериф плюнул под ноги, резко повернулся на каблуках и удалился, намеренно громко стуча сапогами. Пробираясь сквозь плотную толпу зевак, он ворчливо объяснял любопытным, что с подобными пьянчугами, когда у них крыша повисает на одном гвозде, а в руках — кольт 45-го калибра, спорить не стоит, в таком состоянии им ничего не докажешь, самое лучшее — переждать, пока проспятся и придут в себя. Жители Уома, в своем большинстве люди трезвые и здравомыслящие, предпочли с ним согласиться. К тому же шериф много лет назад уже имел дело с Дестри, когда тот, по своему обыкновению, воображал себя ручьем по прозвищу Большой Грязнуля, и прекрасно знал, чего от него можно ожидать.

Когда Дестри нашел наконец в себе силы открыть глаза, его встретила прохлада серенького, пасмурного утра и зверская жажда, хорошо знакомая каждому, кто имел несчастье напиться хотя бы раз в жизни. При этом он с неудовольствием обнаружил, что мирно отдыхает в городской тюрьме, а шериф с самым невозмутимым выражением лица дремлет рядом с ним в удобном кресле. Неподалеку стоял конвоир. Лицо у него было хмурое, он крепко сжимал в руках заряженный револьвер.

Слейтер, заметив, что глаза у Дестри чуть приоткрылись, негромко спросил:

— Дестри, это ты ограбил экспресс?

— А то как же! — кивнул Дестри. — Слушай, будь другом, принеси попить!

— Это ты ограбил экспресс?

— Слушай, отвяжись! Не ограбил, но сейчас ограблю, если ты немедленно не дашь мне воды! Не видел я твоего чертова экспресса, понял?!

— Принесите ему воды, — распорядился шериф.

Воду принесли. Дестри одним глотком опрокинул стакан и облизнулся. Потом уселся поудобнее на стуле и пожал плечами.

— Надеюсь, ты уже понял, что находишься под арестом, — сообщил Динг Слейтер. — Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. Так ты признаешься в том, что совершил ограбление почтового поезда?

— Кто, я?! — вскинулся Дестри. — Пока нет, но ограбил бы не задумываясь, если бы он вез воду.

— Ладно, потише! — буркнул шериф. — Лучше скажи, что ты сделал? Как тебе это удалось?

— Откуда мне знать? — пробурчал Дестри недовольно и глубоко затянулся, втягивая в себя дым цигарки. — Если вы все так уверены, что я и в самом деле грабанул ваш экспресс, ну что ж, отлично, так тому и быть! Но будь я проклят, если хоть что-нибудь помню!

— Послушай, ты, — терпеливо сказал шериф. — А это узнаешь? — И сунул ему под нос узкий белый конверт, который незадолго до этого обнаружил во внутреннем кармане пальто Дестри.

— Вот еще выдумали! Как я могу узнать проклятую штуку, если понятия не имею, что там внутри?

— Отлично знаешь, — объявил шериф, — тем более, что там внутри. Давай, сознавайся, молодой человек! Вот увидишь, самому будет проще. Да и судья с присяжными посмотрят на все иначе, когда тебя привезут в суд! Впрочем, твое дело! Даже если ничего мне не скажешь, там-то тебе язык быстро развяжут, можешь быть уверен!

— Пусть попробуют! — упрямо заявил Дестри. — Слушай, приятель, я чертовски устал и хочу хоть немного отдохнуть. А этот твой экспресс когда грабанули, уж не прошлой ли ночью?

— Сам прекрасно знаешь, когда это было — вечером в среду!

— Я знаю?! Ладно, идет. Считай, что я просто захотел убедиться, когда это мне пришло в голову ограбить ваш поезд. Ну ладно, шериф, до скорого! А теперь я, пожалуй, сосну!

Он выплюнул на пол окурок, оставив его дымиться, а сам непочтительно повернулся к шерифу спиной и через минуту уже спал сном младенца.

Глава 3

»…Таким образом, вышеупомянутый Гаррисон Дестри, пребывая в самом городе Уоме, штат Техас, или его окрестностях, в десять часов с четвертью или около того семнадцатого мая сего года совершил злонамеренное, предумышленное деяние, а именно: задержал и остановил поезд».

Гарри поднял глаза, и уже в который раз его внимание привлек огромный паук, кропотливо ткущий паутину в темном углу как раз над столом, за которым восседал судья. Яркое утреннее солнце заглядывало в окно и отражалось в висевшем на стене зеркале. Солнечные зайчики весело прыгали по потолку, а один из них забрался даже в самый темный угол комнаты, где мрачный паук, не обращая ни малейшего внимания на подобную чепуху, ловко растягивал свою сеть в надежде заманить в нее какую-нибудь доверчивую муху. Яркий луч солнца выхватил из темноты паутину, и она ослепительно засверкала. Дестри невольно замер в восхищении, рассматривая каждую деталь этого потрясающего творения крошечного существа, где на серебряных нитях еще блестели капельки клея. Зрелище настолько его захватило, что он почти не слышал монотонного бормотания судьи.

Очнулся, только когда судья уже в третий раз попытался привлечь внимание подсудимого. Он хотел знать, есть ли у Дестри адвокат, готовый защищать его интересы. Когда Гарри отрицательно покачал головой, ему сухо объяснили, что он нуждается в услугах защитника, ибо от него во многом зависит выбор присяжных.

— Я в затруднении, ваша честь, — наконец отреагировал Гарри.

«Вашей честью» был сэр Александр Пирсон, судья, которого только шесть человек в целом мире имели право называть попросту «Алексом». Все остальные представители рода человеческого не смели даже приближаться иначе как на расстояние вытянутой руки. Несмотря на это, его уважали и почитали за порядочность и неподкупность, а так же за глубокое понимание человеческой природы. Кроме того, Пирсон, казалось, знал всех жителей на много миль кругом, и не только знал, но был в курсе всех жизненных перипетий каждого с самого рождения. И если другие легковерные судьи запросто попадались на удочку, когда им давали торжественные обещания исправиться и впредь не грешить, то с сэром Александром Пирсоном этот номер удавался редко, поскольку все грехи его подопечных годами хранились у него в памяти, он всегда точно делал прогноз на будущее, опираясь на прошлое.

— Вам повезло, — заявил судья. — Адвокат Стивен Иствик сейчас как раз здесь и, думаю, сможет заняться вашим делом со всей ответственностью. Конечно, адвокат Иствик только недавно стал членом нашей коллегии, но можно не сомневаться, что…

— Ах, Стив! — перебил арестованный. — Нет уж, с ним я готов играть где угодно, только не в зале суда. Весьма признателен, ваша честь! Только мне сдается, с этим дельцем я справлюсь получше Стива, в конце концов, это нужно больше мне, чем ему.

Судья даже глазом не моргнул, будто не слышал.

— В зале присутствует также адвокат Родерик Уэйн. Он, к сожалению, тоже новичок в нашей коллегии, но уверен, сможет оказать вам самую квалифицированную…

— Старина Родди даже плавать не умел, пока мы с Клаки Фишером не столкнули его в воду с дамбы, — прокомментировал Дестри. — А здешние воды, сами знаете, ваша честь, глубоки и коварны. Где уж тут было Родди справиться? Он, бедняга, и сейчас плавает как топор. Может, у вас еще кто-нибудь припасен?

— По-моему, я видел в холле еще кое-кого из…

— Вот и отлично! — обрадовался Гарри. — Ведите сюда этого джентльмена! Уверен, он мне подойдет как нельзя лучше!

Судья сделал вид, что не заметил жизнерадостной беспечности и легкомыслия Дестри, приказал, чтобы в зал немедленно пригласили адвоката Кристиана Макдермотта, если, конечно, он все еще ожидает в холле.