Улыбка сорвиголовы - Брэнд Макс - Страница 42

— Конечно, — слабо улыбнулся Мэлони. — Ты, наверное, хочешь о чем-то узнать. Верно?

— Попал прямо в цель.

— Что ж, честно говоря, я желаю тебе только удачи. Ты можешь записать мои слова, и я никогда не откажусь от подписи. Ведь там не будет ни одного лживого слова. О чем ты хотел бы узнать?

— Небольшая вечеринка, не так давно устроенная тобой и твоими друзьями.

Зубы Красавчика щелкнули.

— У нас было много вечеринок, — восторженно начал он. — Какую ты имеешь в виду?

— Та, на которой гуляли ты, Чес и Босвик. Думаю, что пришлось вам поделиться большей долей веселья с Ланкастером.

Бледность Мэлони перешла в желтизну.

— Не понимаю, о чем ты.

— Прекрасно все понимаешь. Я имею в виду ту вечеринку, что послужила поводом для моего изгнания из города. Из-за нее меня объявили вне закона и пытались пристрелить, преследовали и травили, превратили меня в преступника. Ты, Ланкастер и остальные мчались за мной, чтобы убить и запутать собственный след. — Кадиган наклонился вперед, и Мэлони предпочел бы провалиться сквозь жесткую доску стула. — Я говорю об ограблении поезда. Вот о чем я пришел с тобой побеседовать.

Мэлони покачал головой.

— Я не… — замямлил он.

Но Кадиган не обратил внимания на мерзавца.

— Я пришел сюда не для того, чтобы слушать, как ты отпираешься. Слишком мало времени. Может, только пара часов. Но тебе этого хватит, чтобы написать всю историю. Причем во всех подробностях. Даже масть лошадок, на которых вы ехали, укажи. Мне надо знать, сколько денег вы взяли, как их делили, кого видели, прежде чем закончили работу. Словом, все. Тебе понятно, старина? Ты напишешь все!

— Раньше я окажусь в аду! — гордо заявил Мэлони.

Кадиган побагровел, но сразу же взял себя в руки.

— Послушай, Красавчик, ты даже не понимаешь, насколько близок к истине. Ты можешь оказаться в аду, если не заговоришь. Но ад покажется тебе раем по сравнению с тем, что тебя ждет на земле. Красавчик, мне необходимо твое признание.

— И ты в самом деле готов за него убить?

— Убить? Пристрелить крысу не убийство. Я сделаю для города хорошее дело. На опушке стоит моя лошадь, Мэлони. Для меня лучше увидеть десяток мертвых джентльменов вроде тебя, чем одну царапину на ней. Вот как я ценю твою жизнь. Но то, что ты расскажешь, я ценю совсем иначе. Они ничего против меня не имели до вашей провокации. Дай мне шанс оправдаться, и ни один суд не обвинит меня в том, что я сделал. Они не смогут меня осудить за то, что меня вынудили сделать. Это означает для меня незапятнанное имя… возможность жениться на девушке, которая меня ждет. Мэлони, чтобы выбить из тебя признание, я запихну тебя в печь… дюйм за дюймом. Черт побери, парень, мне это доставит огромное удовольствие!

Денни встал и направился к Мэлони. И Красавчик сдался. Он чувствовал себя больным, очень слабым и понимал, что доживет до утра, только если все расскажет или напишет.

— Ладно, ты меня убедил, — прошептал бандит. — Принеси мне бумагу. В том ящике целая пачка. Сам видел. Давай бумагу, и я все напишу.

Красавчик сел, заскрежетал зубами и начал торопливо строчить. Пока он работал, Кадиган бесшумно расхаживал по комнате. Мэлони вдруг захватило собственное повествование. Прикуривая одну сигарету от другой, он живо вспоминал происшедшее тогда, и история изливалась на бумагу так быстро, как только успевала его рука. Первоначальный план, лица людей, погода в ту ночь, клички лошадей, описание ущелья, в горловине которого они грабили поезд… Только однажды Красавчик остановился и поднял голову.

— Меня станут называть предателем все, кто когда-либо знал, — мрачно проговорил он. — Будут считать, что я подонок, продавший партнеров.

— Может быть, — ответил Кадиган. — Но как только ты закончишь писанину, то окажешься на свободе. А намного лучше начать новую жизнь где-нибудь в Австралии, чем тихо гнить в родных горах, верно?

Мэлони вынужден был согласиться со столь веским доводом. А когда он взглянул в суровые глаза Кадигана, то сразу почувствовал, как сама смерть кладет ему на плечо ледяную руку.

Итак, великая история ограбления поезда записана. Впоследствии она ляжет в основу настоящего бестселлера. А она уже стала знаменитой, пока Красавчик Мэлони мчался на юг к мексиканской границе. Кадигану не стоило заглядывать через плечо автора, чтобы понять, что тот написал только правду, и ничего кроме правды. Вспотевшее лицо Красавчика прямо-таки поражало серьезностью, а пальцы поспешно водили карандашом по бумаге.

— Наш друг Чес Морган не свалится нам на голову? — спросил Кадиган.

— Вряд ли, — ответил Мэлони, торопливо продолжая работать.

Но едва он завершил капитальный труд и расправил спину, как что-то шевельнулось в темноте за открытым окном.

Кадиган поспешно обернулся. Слишком поздно! Из окна прямо ему в лицо грозно уставились дула двух винтовок.

Глава 35

У ПОДНОЖИЯ ГОР

Лишь некоторые знаменитые люди ухитряются спасти свою жизнь с одним револьвером в руках. Потому что револьверы больше способны пробивать дыры в стенах, проделывать борозды в потолке и расщеплять пол, чем отправлять пулю точно в цель. Запястье, даже если оно железное, ненадежная опора. Но там, где появляется винтовка, дело обстоит по-другому.

Даже законченный кретин знает, что с винтовкой шутить не стоит. Ее длинный ствол можно удержать только двумя руками, и даже круглый болван может добиться с винтовкой потрясающих результатов. В Кадигана нацелились сразу два ствола, и он только вздохнул и посмотрел на дверь, которая в ту же минуту открылась и на него уставились сразу несколько револьверов, за которыми прятались шериф и Билл Ланкастер.

Наверняка они ожидали, что Кадиган силой попытается проложить дорогу к свободе, хотя это и означало для него неминуемую смерть. Но он их разочаровал — спокойно поднял руки вверх и мягко сказал:

— Здесь угроза не для меня, а для тебя, Красавчик. Оставь бумагу там, где она лежит, или я закричу, чтобы тебя схватили. Оставь бумагу и удирай, парень. Быстрей!

— О чем это он, Красавчик? — перебил Ланкастер.

— Он просит меня потушить лампу, — не задумываясь, ответил Мэлони, после чего тихо скользнул в сторону, как советовал Кадиган.

— Теперь, ребята, — предупредил Билл, пока Мэлони пробирался к двери, — не спускайте глаз с этой хитрой собаки. Джентльмены, здесь пятнадцать тысяч долларов! Друзья, не дадим им выскользнуть из наших рук! Эй, Хэнк, обойди его сзади. Джерри, заходи с другой стороны. А ты, Кадиган, не вздумай опускать руки, иначе я отправлю тебя в ад. Слышишь?

Дикое возбуждение заставило голос Ланкастера сорваться на пронзительную ноту.

— Я не собираюсь делать идиотских попыток, — очень спокойно произнес Кадиган. — Все, что мне нужно, старина, — это позволить шерифу увидеть маленькое послание, оставленное для него Красавчиком.

Тем не менее теперь Денни зажали с обеих сторон мертвой хваткой.

— Какое послание? — заорал разъяренный Ланкастер. — Дайте мне взглянуть, что…

— Шериф! — позвал Кадиган. — Возьмите послание и не позволяйте добраться до него Ланкастеру. Иначе он бросит бумаги в огонь.

Билл рассчитывал на свои длинные руки и стремительность, но шериф оказался ближе к столу. Эндрюс отодвинул послание на недосягаемое для Ланкастера расстояние, затем взял его и прочитал вслух:

— «Это правдивая история о том, как Морган, Босвик и я с помощью Ланкастера ограбили поезд. Все началось с…»

Шериф замолчал, вовсе не нужно читать все подряд, если самое важное открылось с первого взгляда.

— Послушайте! — крикнул Билл. — Я требую передать мне бумаги, оставленные моим компаньоном Мэлони, там могут оказаться какие-нибудь деловые секреты. Их не должны видеть посторонние.

— Ты прав, Ланкастер, — согласился Денни. — Это действительно деловой секрет.

— Заткнись! — зарычал его враг. — Лучше тебе сейчас помолчать, Кадиган.

— Прошу обратить внимание, — продолжил Денни. — Это касается «делового» секрета, описанного Мэлони. Он связан с железнодорожным бизнесом, Ланкастер. Полагаю, кое-кто весьма удивился бы, если бы услышал, с какой стороны тебя интересует железная дорога.