Тропой дружбы - Брэнд Макс - Страница 50

— Да, я тебе верю, — признал Бонанза.

К этому времени я уже устроился на подоконнике, чтобы мне удобно было сидеть и все слышать, а самого меня не слышали и не видели. И вдруг сорвался!

Не знаю, как это случилось, но я сорвался и со стуком шлепнулся на землю. Мне приходилось падать с гораздо большей высоты и не ушибаться при этом, но на этот раз все произошло так неожиданно, что я не успел сгруппироваться и сильно разбил колени, а головой треснулся прямо о стену дома.

Я понимал, что долго ждать погони мне не придется, поэтому вскочил и бросился бежать. Но почти тут же увидел тень, которая выскользнула из дверей хижины и понеслась вслед за мной. Она летела за мной быстро и пригнувшись, как бегает тот, кто понимает толк в быстром беге.

Я старался удрать изо всех сил, но здорово болели коленки, а ноги словно онемели.

Бегун мчался за мной. Я знал, что это может быть только Слип, и понимал, что он сразу же меня убьет.

Когда же затылком почувствовал, что Слип меня нагоняет, бросился плашмя на землю, а потом вскочил и побежал в обратном направлении.

Это был хороший трюк, которым я пользовался частенько, и он не раз спасал меня от беды. Но этот парень, «Джо Мильтон», казалось, был к нему готов, потому что тут же бросился наперерез.

Он схватил меня за руку. Я начал извиваться и брыкаться, и тут при свете полной луны увидел его лицо. Оно было жестким и беспощадным. Я никогда не видел ничего более страшного!

Потом бандит поднял свободную руку, сжал кулак и со всей силой врезал мне в голову.

Я почувствовал, как у меня лопнула кожа и полилась кровь. Я посмотрел на него сквозь кровь и боль и увидел, как у него хищно изогнулись губы. Потом он снова меня ударил — на этот раз в челюсть, и вдруг у меня в глазах все потемнело.

Когда этот гад притащил меня в хижину, зрение мое прояснилось, но только немного — я все видел как бы сквозь сетку дождя, а лучи от лампы дрожали и нестерпимо сверкали.

— Ты нашел это маленькое сокровище, Слип? — услышал я голос Бонанза.

— Да, я нашел это чертово сокровище, — рявкнул Слип.

— Это ты его побил? — полюбопытствовал Бонанза. — Или он сам разбился, когда падал с окна?

— Я! — рыкнул Слип тяжело и злобно. — И хотел бы его убить! Так или иначе, только об этом и думаю!

— Как тебе не стыдно! — укорил его Бонанза, затем скрестил вытянутые ноги, стряхнул пепел с сигары и, покачав головой, добавил: — Нет, мне это совсем не нравится.

— А что же еще с ним делать? Пусть себе и дальше болтает? — возмутился Слип.

— Парень, ты будешь болтать? — обратился ко мне мошенник.

— Слушай, ты, жирный тюфяк, если я скажу, что не буду, ты мне поверишь? — ответил я.

— Ты удивительно прямо подошел к самой сути, Рэд, — отозвался Бонанза. — Ты пришелся мне по сердцу, паренек. Боюсь, я буду очень жалеть о тебе, когда ты умрешь. Но, кажется, Рэд, тебе придется умереть. Не хотелось бы говорить об этом, но ты слишком много знаешь. У тебя чересчур сообразительная голова, и ты постоянно выскакиваешь в самых неподходящих местах. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?

Я так сильно его ненавидел, что даже не очень испугался. Просто уставился на него и чувствовал, что у меня шевелятся губы. Не думаю, что я выглядел очень приятно.

Неожиданно Бонанза повернулся ко мне спиной и приказал Слипу:

— Свяжи щенка и заткни ему рот!

— Это нам быстрее сделать, чем сказать, — обрадовался тот.

И действительно, сделал это очень быстро. При нем оказалась крепкая и тонкая бечевка. Ничто не может связать вас так надежно, как такая веревка. Она впивается в суставы, когда крепко стянута, а уж мистер Слип, будьте уверены, постарался! После чего заткнул мне рот грязным носовым платком.

Бонанза сложил руки за спиной и подошел к дверям.

— Ну? — окликнул его Слип.

— Что ж, поеду-ка я домой, — сообщил Бонанза. — Я постарше тебя, парень, и у меня уже не такие крепкие нервы. Оставь Рэда валяться там, где он лежит, или можешь пустить ему пулю в лоб. А если бросишь спичку на пол этой старой трухлявой коробки, думаю, она сгорит дотла, не оставив ни единой улики, кроме костей, которые, как известно, не сгорают. Но в этой части света не привыкли после пожара тщательно просеивать пепел!

Слип усмехнулся. Я видел его ухмылку. Такая грязная работа была ему по душе!

Бонанза вышел, и я слышал, как он ускакал на своей лошади. Тогда Слип проговорил:

— В конце концов, видно, не в добрый час ты влез в дела взрослых. Ты ловкий и настырный ищейка, но слишком далеко зашел. Однако теперь этому приходит конец. Слышишь? — и пнул меня в ребра носком сапога. Причем ударил со знанием дела, можете мне поверить.

Но я подавил стон. Я сказал себе, что в огне постараюсь дышать глубоко, когда он до меня дойдет, потому что тогда быстро перестану чувствовать боль.

И все-таки почему-то в этот момент больше всего я думал о другом — конечно же о Слоупе! Все это время я будто видел перед собой его честное, глупое и доброе лицо.

Потом в руках у Слипа оказался револьвер.

— Не знаю, — пробормотал он вроде как бы сам себе, — но, думаю, для верности сначала надо тебя пристрелить, а уж потом бросить спичку. Не могу доверить тебя, парень, даже огню!

Пока он это говорил, я услышал дикий, ужасный, хриплый и нечеловеческий рев, донесшийся от двери хижины. Ей-богу, человек не мог так кричать. Это было скорее похоже на рычание разъяренного дикого зверя.

Глянув в сторону звука, я увидел Слоупа, он метнулся ко мне, выбросив вперед обе руки.

Глава 43

Попробую все рассказать обстоятельно. Потому что, если буду торопиться, боюсь, у меня снова потемнеет в глазах, как это случилось тогда. Дело в том, что я почти ослеп в ту ночь, так как, пока все это происходило, все время пытался закричать и от усилий у меня в глазах лопнули сосуды, закружилась голова.

Так вот, когда Слоуп влетел, этот Слип обернулся к нему и со смехом, так спокойно поднял револьвер и прицелился.

Конечно, перед этим метким стрелком Слоуп был все равно что уже убитый. Но мне удалось как-то выгнуться и ткнуть Слипа пятками в голень. Бандит подпрыгнул, взвыв, как испуганная собака, однако пуля, которую он все же выпустил, прошла мимо Слоупа.

Тогда великан кинулся к нему.

Он опоздал всего на долю секунды. Отскочив в сторону, Слип выстрелил прямо ему в грудь!

Я увидел на лице Слоупа страшную боль, но, не издав ни звука, он двинулся на негодяя. Хотя я не сказал бы, что Дюган в этот момент был в дикой ярости, — просто ужасный и громадный. Я ничего похожего не видел.

Когда он пошел на Слипа, медленно и спокойно, тот снова послал в него пулю. Слоуп от толчка развернулся, но тут же нагнулся и вырвал револьвер из руки бандита, как будто забрал игрушку у грудного малыша. А потом подхватил и его самого и поднял вверх. Я видел, как из тела Слоупа хлестала кровь, но ничем не мог ему помочь, не мог даже слова сказать, ведь во рту у меня был кляп.

Я мог только лежать и смотреть, как мой друг погибает за меня!

Следом произошло что-то ужасное. Как я сказал, Слоуп поднял негодяя вверх, и у того вырвался страшный крик, потому что гигант начал разрывать его на части.

И в этом жутком крике я хорошо расслышал сказанные Слоупом слова:

— Не думал, что способен сделать такое, но знаю, что вы должны умереть, мистер Мильтон.

Он выговорил это медленно, как-то старательно. А потом зашатался. Потому что, думаю, кровь вытекала у него прямо из сердца, у него закружилась голова.

А эта подлая дрянь, этот «Джо Мильтон», сумел как-то вырваться, пробежал по комнате и опять схватил свой револьвер. Когда он обернулся, лицо у него было как у безумного.

Наверное, ему было больно. Должно быть, Слоуп действительно что-то ему там сломал. Слип стонал, сдерживая дыхание, и фыркал так, как вы не слышали и в зоопарке. Но опять повернулся к великану и снова направил на него револьвер.