Тропой дружбы - Брэнд Макс - Страница 47

Я пустился галопом, и когда подъехал, то застал такую картину. Перед домом стояли Блонди и Слоуп, а Джо Мильтон с девушкой за руку напротив них. И он как раз говорил своим густым, бархатным голосом:

— Джентльмены, очень серьезный долг вынуждает меня срочно уехать. Вместо себя я оставляю здесь мою дочь. Она будет жить вон там, в хижине, друзья мои, и ждать. И если для меня поступят какие-нибудь деньги от моей доли в участке, который я со спокойным сердцем оставляю полностью в ваших руках, мистер Дюган…

— Вы так же спокойно можете его оставить и в моих руках, — заявил ему Блонди сквозь стиснутые зубы, — я прослежу, чтобы вы получили вашу долю, Мильтон!

Я чуть не вылетел из седла, когда услышал, что он сказал. И это старина Блонди, который видел своими ястребиными глазками все насквозь!

— Благодарю вас, — между тем отозвался Мильтон. — Для меня очень важны ваши слова, очень важны! Ну, до свидания, Мэри! До свидания, дитя мое! Я уезжаю не надолго!

Он поцеловал ее, потом как бы заставил себя оторваться от девушки, а она протянула вслед ему руки.

Ей-богу, я с первого взгляда хорошо разглядел ее, и мне показалось просто невероятным, что можно уйти от такой девушки, которая с ужасной тоской смотрит тебе вслед и ломает свои белые руки. Нечего и говорить, она могла бы заткнуть за пояс любую другую девчонку — настолько была хороша. Я хочу сказать, такие у нее были большие глаза, нежное личико с розовыми щечками и золотые волосы. Говорю вам, мне достаточно было полувзгляда, чтобы выбрать ее себе в невесты. Я имею в виду, что мне сразу захотелось стать взрослым, чтобы жениться на ней. Я знал, что нигде в мире не найду другой такой красавицы, это было просто невозможно, потому что на свете могла быть только одна Мэри Мильтон!

И я слышал, как она закричала «Папа!» таким голосом, что у меня глаза защипало.

А он? Он только обернулся в седле, помахал ей рукой и крикнул:

— Благослови тебя Бог, Мэри, дорогая! Не беспокойся! Все будет хорошо!

Потом он повернулся и с поднятой головой помчался бешеным галопом в бескрайние просторы Запада, то есть я хочу сказать, что исчез, как в конце одной из тех книжек, которые обычно печально заканчиваются, когда благородного героя забирает с собой дьявол.

Так вот, Мильтон полетел прямо на закат солнца, а потом потерялся в темноте под деревьями. А девушка, издав дикий, печальный и отчаянный крик, подбежала на подгибающихся ногах к своей лошади и попыталась на нее забраться.

Я чуть не умер от смеха, когда смотрел, как Слоуп и Блонди, ринувшись за ней, начали ей объяснять, что она осталась на их попечении, и обещать, что ей с ними будет хорошо. И что же это за причина, по которой ее отцу пришлось так срочно уехать?

Девушка несколько раз пыталась ответить, но слова просто не шли у нее из горла, и наконец она вся затряслась и зашаталась от страшных рыданий.

Им пришлось помочь ей дойти до дому, они очень ловко и заботливо ей помогали, Блонди с одной стороны, а Слоуп — с другой. Оба были невероятно нежными с ней. Вот так, плача и рыдая, Мэри вошла прямо в наш дом.

Ее плач напоминал мне печальную музыку. Я остановился в дверях и вытер глаза, прежде чем вошел в комнату.

Но я мог не так уж заботиться о моих глазах, потому что Слоуп тоже глядел как сквозь густой туман.

Мне стало любопытно, а как там Блонди? Как этот крутой парень?

Ну, скажу вам, не иначе как Блонди простудился! Во всяком случае, он страшно шмыгал своим длинным носом!

Парни усадили девушку в лучшее кресло, подложили ей под голову сложенное одеяло, налили чашку кофе. Слоуп держал перед ней чашку на блюдце и умолял сделать хоть один глоток, а Блонди гладил ее руку и упрашивал не расстраиваться.

Да, они ужасно переживали за нее, скажу я вам! Да и я тоже. Мне казалось страшной несправедливостью, чтобы такая хорошая и красивая девушка так страдала!

Блонди просил:

— Скажите же нам, что случилось? Почему ему пришлось уехать?

— О, мой бедный братец Дэн! — заливалась она слезами. — О, Дэнни, дорогой Дэнни, как ты мог!

Потом вообще впала в истерику, глядя своими красивыми глазами в потолок, ломая руки, а слезы прямо так и текли по ее лицу в три ручья. Это было ужасное, хотя и прекрасное зрелище, потому что Мэри все равно оставалась очень хорошенькой. У меня заныло сердце и губы задрожали.

— Что он сделал, этот ваш братец? — поинтересовался Слоуп.

— О, Дэнни, Дэнни! — вновь всхлипнула она. — Что ты наделал! Он ворвался в тюрьму в Буффало и освободил своего несчастного друга, которого несправедливо туда засадили. Но, Дэнни, как ты мог это сделать?! Ведь теперь отец, конечно, попытается его спасти, и их обоих убьют, и тогда…

Тут слезы снова хлынули из ее глаз, не дав ей договорить. Черт побери, я подумал, что Слоуп тоже вот-вот заплачет. Чашка с кофе так и дребезжала на блюдце, которое он держал.

Но мои собственные слезы неожиданно высохли.

Почему же это? Да потому, что, когда она назвала Буффало, я сразу вспомнил, что ее «отец» вовсе и не был Джо Мильтоном, и она должна была это знать, и тогда получалось, что она тоже ловкая обманщица и притворщица, даром что такая хорошенькая.

Сказать по правде, мне было очень тяжело все это признать. Передо мной даже комната закружилась. Но что делать? Ведь я-то знал правду! Эта девушка была всего-навсего еще одной пружинкой, на которую ловко нажимал Бонанза Крис, сидя у себя в конторе.

О, это был необыкновенный мошенник, другого такого я не видывал!

Глава 41

Блонди заявил, что он сейчас же поедет за Джо Мильтоном и остановит его. Но Мэри отчаянно закричала:

— Нет, нет! Ради Бога, не пытайтесь это сделать! Отец убьет каждого, кто встанет у него на пути и помешает ему спасти сына! Он готов умереть за Дэнни!

— Тогда, — выпалил Блонди, — я пойду и помогу ему вызволить Дэна из беды.

— Нет, нет! — опять закричала «Мэри Мильтон», разражаясь новыми отчаянными воплями, раскачиваясь взад-вперед. — О, разве вы не понимаете? Как вы не понимаете?

— Что мы не понимаем? — спросил Слоуп.

— Ну, ну, — перебил его Блонди сладким голосом. — Не волнуйтесь так, умоляю вас. Просто успокойтесь, сидите тихо и расскажите нам все, а я постараюсь избавить от беды вас, вашего отца и вашего брата Дэна. Я сделаю все ради вас.

— Я тоже, — отчеканил Слоуп. — Для вас я сделаю все, что в моих силах! Попытайтесь нам поверить! Только скажите, что нужно делать?

Она перестала плакать.

И странное дело, все эти слезы не наполняли ее глаза. Ее лицо было мокрым от них, но и под влагой оставалось спокойным и хорошеньким.

Прекратив плакать, девушка вдруг протянула этим болванам руки, посмотрела на них так, что у меня сердце зашлось, и обратилась к обоим одновременно, ухитряясь остаться для каждого особенной.

Эта Мэри была такой же потрясающей артисткой, каким ловким мошенником был Бонанза, вот что я вам скажу! Все равно что два сапога пара.

Она сказала:

— О, неужели мне посчастливилось встретить таких верных друзей? Но такие ли вы, какими кажетесь? Может ли это быть?

Ее глаза ласкали их, глядели на них так нежно и ласково, как теленок смотрит на свою маму. И я видел, как два этих взрослых парня попались на ее ласку, как их лица стали счастливыми, мягкими и до противного глупыми.

Глядя на все это, мне пришлось признать, что в механизме взрослых есть немало слабых деталей! Этой девчонке достаточно было только улыбнуться, чтобы сломать всю машину.

— Можете мне доверять, — пробормотал Слоуп. — И уверен, точно так же можете довериться моему другу Блонди.

— Можете не сомневаться, мисс, — подхватил тот, глупо и радостно улыбаясь Мэри и страшно злясь на весь остальной мир, который сделал ее несчастной.

— О, мистер Дюган! — промолвила она. — О, Блонди!

— О… — сказал я.

Остальное я не смог произнести вслух, не осмеливаюсь этого написать и теперь. Потому что я был почти уверен, что если бы они услышали слова, готовые сорваться с моего языка, то просто убили бы меня, а Слоупу пришлось бы грустить обо мне всю его оставшуюся жизнь.