Тропа Джексона - Брэнд Макс - Страница 49

Джексон понимающе кивнул.

— Тогда на лошадях? — спросил он.

— Да, на лошадях, — ответил Хэйман. — Отправляйся на пастбище и подбери себе хорошего коня. Твоему серому, как я понимаю, уже изрядно пришлось попотеть. Сегодня ему хватило работенки, раз ты гонял его в Кемптон и обратно. Мы же, если не выбьемся из графика, должны успеть в Александрию послезавтра еще до наступления темноты. А это значит — будем скакать всю ночь и передохнем только завтра на рассвете, да и то недолго. Ну как, сможешь выдержать такую гонку?

— Конечно! — небрежно бросил Джесси и отправился на пастбище присмотреть себе скакуна.

В целом он был более чем доволен собой. Ему удалось избежать хладнокровного убийства Непоседы Мэлоуна и в то же время дать убедительное объяснение, почему тот не вернулся в лагерь, объяснение, которое, судя по всему, не вызвало никаких подозрений у Хэймана.

Джексону казалось, что все идет как по маслу. Вот только того, что происходило в этот момент между Мэлоуном и Джерри, он не знал.

Глава 37

А там, в лесу, вплотную подступающем к Кемптону, во мраке ночи Джерри — бродяга и сиделка по совместительству — выполнял указания шефа.

Он принес одеяла, соорудил для раненого подобие кровати из сучьев и веток, затем промыл и перевязал его раны.

Покончив с этим, дал ему еды — банку сардин и крекеры, а в качестве напитка предложил кофе, заварив его в старой жестянке на костре, который Джерри сумел развести так, что дым и огонь от него были почти незаметны со стороны.

А позже, уже при свете догоравшего костра — тусклые отблески угасшего пламени еле выхватывали из мрака лица обоих мужчин и слабым блеском отражались в их глазах — Непоседа Мэлоун решился прервать молчание и начать разговор. До этого он по большей части благоразумно отделывался междометиями, начиная с того момента, как остался с Джерри наедине. Но сейчас он чувствовал себя гораздо лучше. Слабость, вызванная болью, и ужас от сознания, что смерть близка, сменились надеждой жить дальше и ощущением того, как к нему реально возвращаются силы. По мере того как настроение у Мэлоуна поднималось, он все отчетливее видел возникшую перед ним проблему. Она была настолько серьезной, что он даже решился обсудить ее со своим стражем.

Джерри совершенно не умел держать язык за зубами — это был его худший недостаток, а Мэлоун коснулся темы, на которую бродяга мог говорить без устали. Этой темой, естественно, был Джексон.

— Ты давно работаешь с ним? — спросил Мэлоун, сбивая одеяло под головой так, чтобы можно было держать ее под более прямым углом.

— Нет, не очень, — признался Джерри. — Никогда прежде не обламывалось ходить в корешах с такими, как Джексон. Получилось так, что он сам вышел на нас троих.

— И сразу всех вас захомутал?

— Ага. Мы наткнулись на него в товарном вагоне. — Пустился в объяснения Джерри. — Откуда нам было знать, что это сам знаменитый Джексон? Поэтому мы кучей навалились на него, а он уделал нас всех оптом… — Тут он сделал паузу, ухмыльнулся от уха до уха и погрузился в приятные воспоминания.

— Как — троих? С одного захода? — не поверил Мэлоун. — Этот шплинт, которого соплей перешибешь?

— Ха, он шплинт только с виду. — Джерри грудью встал на защиту своего шефа. — Это так, чтобы не бросаться в глаза. Разумеется, он не амбал, но огреет, как свинцовой трубой, хоть левой, хоть правой. Веса в нем не наберется и ста пятидесяти фунтов, зато каждый фунт — чистый нитроглицерин.

— Да уж, я это испытал на собственной шкуре, — задумчиво произнес Непоседа. — Только не верится, что он один смог оприходовать вас троих — все вы на вид крупные ребята, понаторевшие в драках, так ведь?

— Я могу работать кулаками даже на ринге, — откровенно поведал Джерри, — хотя и не профессионал. Зато Пит был им в прошлом. И что же? Пит только раз наскочил на Джексона, а тот тут же отправил его в нокаут. С помощью джиу-джитсу, как я думаю.

— Довелось и мне видеть несколько приемчиков, — сообщил Непоседа. — С ними любого мужика можно поставить раком. И каково работать с Джексоном? Клево?

— Ага. Он обращается с нами по-честному. — Джерри не стал темнить. — Не рычит, не смотрит свысока, не держит камня за пазухой и никогда не мелочится — словом, главарь по большому счету!

— Еще бы! Странно было бы, если бы он вел себя с вами иначе. Джексон хитер как лис. Только дурак станет катить бочку на джентльменов, которые на него пашут, — высказался Мэлоун. — Ну а когда он сорвет свой жирный куш, то сколько отстегнет на вашу долю?

— Ну, судя по всему, на нас обломится от сорока до пятидесяти тысяч, — с довольной ухмылкой похвастался Джерри и лукаво добавил: — Всего-то-навсего!

— А шиш не хотите, да не на нос, а под нос? Ведь Джексон сразу же забудет про вас! — заверил Мэлоун.

— Это по-твоему, — возразил Джерри. — Но Джексон не из таких. Он щедрый и справедливый.

— Да, но только не с такими, как ты и я — преступниками, — заметил Мэлоун. — Вот почему его называют птицей-фрегатом. Он заставляет нашего брата работать на него. И живет только за счет нас — бандитов и воров. Ты окажешься в дураках, старик!

— Не был дураком и никогда им не стану, — твердо отрезал Джерри. — Я знаю Джексона. Было время, когда он спокойно мог умыть руки и оставить нас гнить в тюрьме. А он что сделал? Вломился в тюрягу самым наглым и хитрым способом, рискуя своей шкурой. Вытащил нас всех из этого «отеля», посадил на хороших лошадей и набил нам карманы звонкой монетой. Какое же это надувательство, хочу я спросить?

— Он спас вас только потому, что знал — вы ему потом понадобитесь, — упорствовал Непоседа. — Когда вы, рискуя своими шеями, сделаете свое дело, Джексон только расхохочется в ваши вытянутые рожи и укатит прочь, прихватив всю добычу. Именно так он всегда и поступает.

Джерри хотел было возразить, но, вникнув в его слова, в силу испорченности своей натуры, не мог не согласиться с Мэлоуном. Он решил, что тот, пожалуй, прав или хотя бы близок к этому, а посему слова протеста так и не сорвались с его губ.

— Ты просто его не знаешь — только вымолвил Джерри.

Мэлоун, почувствовав, что одерживает победу, усилил натиск и продолжил гнуть свою линию, внешне оставаясь невозмутимым:

— Да взять хотя бы то, что он сейчас проворачивает. Ведь не зря же Джексон ошивается в лагере Хэймана. Зачем? Да затем, чтобы попробовать его ограбить. А там есть чем поживиться.

— Чем же? — заинтересовался Джерри.

— Ну, — протянул Мэлоун. — Уж кому другому, а тебе-то следовало быть в курсе, для многих это давно не секрет, что сотня тысяч, а то и пара сотен тысяч долларов чистоганом у дока всегда под рукой.

— Усек, — кивнул Джерри. — Вот только не возьму в толк, как можно держать при себе такую кучу денег. И что, ваш док хранит мешок денег у всех на виду?

— Он держит ее не в бумажках, садовая ты голова! — небрежно бросил Непоседа. — Поэтому может иметь при себе сумму в четверть миллиона долларов, и при этом от нее даже не оттопырится жилетный карман.

— Камешки? — спросил Джерри, у которого даже дыхание перехватило.

— Дошло? Ну конечно!

— Какие же? Бриллианты!

— Рубины! На всю сумму. Вот в чем док хранит свои денежки. Это то, что он любит, — после крови, конечно. Ведь у крови цвет такой же, как и у рубинов. Да уж, этот дьявол держит всегда при себе свои камешки.

— А ты видел их?

— Нет, но один джентльмен сказал мне, что видел. Шомпол Ванрайт.

— Ага, я слышал о таком. Только, по-моему, он мертв.

— Мертв. Потому и труп, что видел эти рубины. И мне быть покойником, если док узнает, что я слышал про его камешки.

— Ты считаешь, что Хэйман расправился с Шомполом?

— Вот именно. Влепил ему пулю, да еще левой клешней, пока Шомпол выхватывал пушку. Стрелял навскидку, не глядя.

— Он, должно быть, сущий дьявол, — поежился Джерри.

— Сейчас я расскажу тебе, кто он такой. Док — тот, кто отвалит тебе хороший кусок без всякого надувательства. Док — верняк для нашего брата. Его слово — закон! Сколько обещал — столько и получишь. А платит он щедро и работает всегда по-крупному. Док — не птица-фрегат. Уж здесь-то он чист. Хэйман хапает, где только можно, лишь бы куш был крупным, и делит добычу справедливо — поровну между всеми нами.