Тропа Джексона - Брэнд Макс - Страница 27

Некоторое время он молча созерцал костер, погрузившись в невеселые мысли. Мэри любила его, была готова принадлежать ему навеки душой и телом. А люди с такой натурой, как у нее, — глубокой, искренней и смелой, не колеблются, как им поступить, если выбирают для себя линию поведения. Но сейчас все изменилось.

Добродетель красит женщин и одновременно вынуждает быть жестокими. Толкает их на один-единственный путь. И вот Джексон не вписывался в ту дорогу, которую, судя по всему, на сей раз окончательно избрала для себя Мэри.

— Ответь мне, Джесси, о чем ты сейчас думаешь? — попросила девушка.

— О магии. — Джексон глянул на нее со странной кривой улыбкой, какую она никогда у него не видела.

И Мэри поняла — он выбит из колеи. Джексон всегда был победителем. Чтобы добиться своего, ему обычно хватало одного прикосновения руки. Он и с людьми управлялся как с самыми сложными замками, всевозможные мудреные конструкции которых не были для него загадкой. Но сейчас впервые потерпел фиаско и оказался в тупике, не в силах решить задачу.

— Точнее, о фокусах, — пояснил свою мысль Джексон. — Хотелось бы чем-нибудь занять руки. Сейчас я столкнулся с тем, с чем не могу пока справиться. Ответь мне, и по возможности кратко — между нами все кончено?

Мэри проговорила осторожно, не так, как когда хотят задеть чье-то самолюбие, а взвешивая каждое слово:

— Да, считай, что это конец нашим отношениям.

Джексон принял удар, не меняя позы — стоя и напрягшись, чтобы легче было справиться с шоком. Только чуть качнул головой. Нет, вовсе не затем, чтобы возразить, а просто для того, чтобы выкинуть из нее все лишнее. Он был ошеломлен, и Мэри это было ясно. Она заговорила вновь:

— Знаешь, Джесси, я никогда не чувствовала, что имею право тебя жалеть. Поэтому пару дней жалела только себя. Затем и это прошло. У меня уже не наворачиваются слезы на глаза, когда я думаю о том, что случилось со мной. И не собираюсь исходить слезами по тебе. Полагаю, что ты все еще не безразличен ко мне, и это заставляет тебя… так страдать.

— Да-а, — протянул Джексон. — Есть немного. Мне больно думать о том, что будет дальше. Ты найдешь другого мужчину, который тебя устроит. Он, конечно, окажется лучше, чем я. Только для меня это как нож меж ребер.

Мэри помолчала, глядя на костер. Наконец неожиданно произнесла:

— Джесси, по-моему, тебе не стоит долго здесь оставаться.

— Почему, Мэри? — удивился он.

— Да был здесь вечером один мужчина. Мы даже вместе поели. У него хороший открытый взгляд. Стоящий парень с виду — человек действия, но он наплел мне с три короба.

— И в чем заключалось его вранье? — полюбопытствовал Джексон.

— Не сказал ни слова правды о том, кто он, откуда едет и куда…

— Ну и?..

— Этот малый кого-то выслеживал. Возможно, случайно наткнулся на меня… не знаю. Но вот только я увидела по его глазам — он был рад, что нашел меня. Скажи, маршал знает, что ты пустился на мои поиски?

— Ему это известно, — признался Джексон.

— Тогда, коли они это знают, почему бы им не поискать меня? А вдруг и ты окажешься поблизости? Разве не так?

— Да, такая мысль ему вполне могла прийти в голову, — не мог не согласиться Джексон.

— На твоем месте я немедленно вскочила бы в седло и умчалась из ложбины.

Казалось, он ее не слушал. Просто стоял и смотрел прямо перед собой поверх ее головы.

— Ну, Джесси! — поторопила она.

— Все в порядке, — отозвался он. — Стараюсь прийти в себя. Вот и все! Через секунду меня здесь уже не будет. Не могу только не думать, что я тебе еще не все сказал. Ведь должно же быть такое волшебное слово, которое стоит лишь произнести, и все изменится к лучшему! Почему бы мне не попытаться еще раз объяснить, как сильно я тебя люблю?

— Мне бы не хотелось вынуждать тебя на такое, — очень серьезно ответила девушка.

— Ну раз так, то не стоит и пытаться, — решил он. — А другого ничего пока на ум не приходит. Пора мне смываться, Мэри. — Однако при этом даже не шевельнулся.

Наблюдая за ним, Мэри вдруг ощутила такой приступ нежности, любви, а также жалости к Джексону, что на ее глаза навернулись жгучие слезы. Она прикрыла их рукой и хмуро уставилась на костер.

Наступившее молчание было тягостно для обоих. Однако затянувшуюся паузу прервало отнюдь не слово, произнесенное кем-то из них. Неожиданно на утесе, прямо над ними, раздалось громкое ржание лошади. Ему ответило другое, прозвучавшее ниже, в ложбине, и эхо, подхватив эти звуки, понесло их дальше, отражаясь от каменных склонов.

Мэри вскочила на ноги. А Джексон, даже не вздрогнув, произнес:

— Ну вот, легки на помине! Текс Арнольд действует быстро.

В ужасе девушка огляделась по сторонам. Вокруг них были гладкие, крутые склоны.

— Разве ты не видишь, Джесси? — выдохнула она. — Ты же здесь как в кувшине. Из этого колодца можно выбраться разве что на крыльях. Твои преследователи уже в ложбине. Они могут уже оказаться и выше, у другого выхода. И все же это пока единственный путь, который тебе остался. Поторопись! Ради всего святого, поспеши, Джесси!

— О, пока еще нет причин для особой спешки, — отозвался он. — Ни малейшей! Лучше расскажи мне немного о своих планах.

— О чем ты тут толкуешь? — воскликнула Мэри. — Джесси, ты что, хочешь свести меня с ума?

Он отрицательно помотал головой, спокойно, в глубоком раздумье продолжая пристально смотреть куда-то поверх ее головы.

— Нет, я не собираюсь доводить тебя до сумасшествия, Мэри, — заверил Джексон. — Просто думаю.

Она подбежала к нему, схватила за руки, с силой встряхнула и взмолилась срывающимся голосом:

— Джесси, Джесси! Разве ты не видишь? Они вот-вот перекроют выход из ложбины наверху. Запечатают тебя здесь, как в бутылке… начнут прочесывать… выставят повсюду охрану…

— Я думаю о том же, — сказал он, высвобождая руки из ее ладоней. — Но может, есть смысл подождать их здесь?

У нее перехватило дыхание. Однако, собравшись с духом, Мэри прошептала:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, пожалуй, ждать их здесь не буду, — продолжил Джексон, как бы размышляя вслух. — Не хочу, чтобы ты оказалась свидетельницей отвратительных сцен, которые вскоре произойдут.

— Ты собираешься сражаться? Именно это ты имеешь в виду? — выдохнула она.

Джексон небрежно махнул рукой, на его губах появилась мимолетная гордая улыбка.

— Знаешь, Мэри, — проговорил он мягко, — ни один парень не имеет ничего против, если за ним поохотятся… немного. Но со временем это начинает надоедать. Кажется, я устал от потуг маршала Текса Арнольда создать на мне репутацию и прославиться. Он досаждал мне и прежде. Однажды скрутил веревками чуть ли не с головы до ног. Хватит с меня! Не думаю, что хочу бежать от него дальше. Много чести для такого, как он.

Она побелела, и он это заметил.

— Понимаю, смахивает на браваду. Я не хотел бы, чтобы мои слова произвели на тебя такое впечатление.

Мэри вновь схватила его руки, изящные, почти как у женщины. Сейчас они были холодны как лед. Но даже несмотря на это, она ощутила в них пульсирующую нервную энергию и уверенность.

— Джесси, взгляни на меня! — попросила девушка. Он искоса глянул на нее. — Не думай больше ни о чем, пожалуйста, — промолвила она.

— Я так и делаю. Думаю только о тебе.

— Я причинила тебе боль, только поэтому у тебя такое мрачное настроение, — пояснила Мэри. — Из-за этого тебе не хочется жить и ты готов погибнуть в схватке. Но зачем? Ведь у тебя и прежде руки были чистые. Я о том, что те люди, которых ты убивал, вполне заслуживали смерти, Джесси. Это были грабители и обманщики, короче — мерзавцы! Но если ты убьешь хоть одного честного человека, выполняющего свой долг перед лицом закона, этим ты разобьешь мое сердце… Ведь тогда ты и в самом деле станешь преступником на всю оставшуюся жизнь. Ты сам это знаешь. Пообещай же мне не делать этого!

Джексон улыбнулся, но так, что от его улыбки девушка содрогнулась.