Пограничные стрелки - Брэнд Макс - Страница 39

— Погонял их немного, — ответил Джо. — Мы прошли миль двадцать. Теперь они достаточно потные и грязные, словно все время были в пути.

— Где ты их раздобыл?

— А-а, — протянул пеон.

— Надеюсь, ты за них заплатил?

— Платишь, когда приходится, а так — просто берешь, — философски заметил Джо. — Зачем платить за то, что в Мексике можно взять даром?

— Ты идиот! — взорвался Йоррэм. — А если кто-нибудь узнает этих мулов? Ты все испортил, кретин!

— Да Бог с ними! — невозмутимо протянул Джо. — Все они одинаковые. Их могла бы различить только мамаша. Коню в зубы не смотрят, тем более что им я зубы подпилил. По коням!

Йоррэм и девушка тщательно осмотрели животных и в конце концов решили, что они подойдут.

Йоррэм повернулся к мексиканцу. Тот, видимо, любил пофилософствовать и верил в Дары Провидения. Он считал, все, что сваливается ему в руки, посылает сам Господь.

— Возвращайся к реке, — велел ему Йоррэм. — Пойдешь вверх по берегу, пока не наткнешься на барку. Там наши ребята. Останешься с ними. Ты вооружен?

— Кое-что имеется. — Джо продемонстрировал винтовку, висевшую на плече.

— Учти: сегодня играем не по правилам. Сначала стреляем, потом задаем вопросы. Передай это ребятам.

— Им это не понравится. А я не против! Пока, шеф! — И, повернувшись на каблуках, Джо ушел, широко шагая.

— Хороший парень, — заметил Йоррэм, глядя ему вслед.

— Слишком хороший для такого дела, — отозвалась с некоторым раздражением Франческа. — Генерал — это не капрал, Йоррэм! Он украл этих мулов, и нам может не поздоровиться!

— Теперь поздно лить слезы, — отрезал Йоррэм. — Пора начинать, Франческа.

Уэлдон не переставал удивляться взрослым, опытным мужчинам, подчинявшимся мановению пальца юной девушки в таком, по всей видимости, важном деле.

— Мы опоздали почти на полчаса, — сказала она. — Возможно, они уже легли спать.

— Но не в такую ночь, — возразил Йоррэм. — Дивная ночь, Франческа!

— Дивная для них, когда они начнут за нами охотиться, — огрызнулась она.

Франческа легко, без всякой помощи, вскочила в седло, усевшись на нем боком. Уэлдон заметил в ее руках кастаньеты.

— Вы готовы?

Уэлдон и Йоррэм оседлали двух других мулов.

— Роджер, — обратилась девушка к Каннингему, — вам придется действовать в одиночку. Не возражаете?

— Нет, — откликнулся он без особого энтузиазма.

— Отправляйтесь через полчаса после того, как мы уедем. Поезжайте медленно по улице и погудите пару раз, чтобы предупредить нас.

— Понял.

— Когда доберетесь до кафе, — кстати, вам знакомо это место?

— Знакомо.

— Приготовьтесь, Роджер. Вероятно, придется стрелять. Держите револьвер под рукой.

— Вы что же, тоже собираетесь стрелять? — резко спросил ее Каннингем.

Вместо ответа, она выхватила из складок платья небольшой никелированный револьвер. Он сверкнул в лунном свете, и девушка, рассмеявшись, убрала его.

— Глупая девчонка! — с яростью выкрикнул Роджер.

— Поздно поворачивать назад, — ответила она и поехала впереди отряда в город.

Глава 34

ТАНЦОВЩИЦА

Бенджамен Уилбур любил жизнь полную риска и любил получать выгоду. Медицина могла бы удовлетворить его, если бы дважды в день он делал операции, от которых зависела жизнь или смерть. Но поскольку таких счастливых обстоятельств ему не выпадало, а кроме того, он был немного опрометчив в своих медицинских экспериментах, Бен оставил эту благородную профессию и скитался по свету, открывая его для себя. И много чего открыл, будьте уверены!

Но нигде Уилбур не чувствовал себя так вольготно и уютно, как в кафе Мигеля Кабреро в городке Сан-Тринидад. Кафе не приносило Кабреро столько дохода, как казино. Но это солидное заведение ему больше приходилось по душе, чем игорный дом, поскольку здесь не было никакого риска. Любой мог пригласить сюда кого угодно и вкусно накормить гостя. Хорошая еда располагает к согласию, а согласию сопутствует удача. Так рассуждал Кабреро. В этом мексиканце сохранились еще какие-то остатки честности. Он и его смуглая толстощекая жена любили свое кафе и много сил вложили в него, чтобы сделать его как можно более привлекательным. Зал, расписанный в красных и желтых тонах, блистал позолотой. С картин, висевших на стенах, смеялись или улыбались обольстительные красотки, а большие зеркала давали возможность клиентам увидеть их собственные довольные физиономии. Но обычно, за исключением немногих холодных зимних месяцев, посетителей обслуживали на открытом воздухе.

Второй этаж здания, в котором находилось кафе, сильно выступал над первым и поддерживался рядом арок. Под ними Кабреро выложил дорожку из больших красных каменных плит, а на ней поставил маленькие круглые столики. В обеденное время сюда же выносились и большие столы. И они никогда не пустовали. Кормили здесь прекрасно. Мескаль 10 был превосходен, а бренди сжег бы глотку самому тигру. Вас могли бы угостить и пульке 11, если вы питаете слабость к этому необычному напитку. Кроме того, у Мигеля всегда имелось под рукой несколько бутылок вина тех сортов, которые щекотали нёбо и услаждали постоянных клиентов в торжественных случаях.

В этот вечер владелец кафе сам прохаживался между столиками, как обычно расточая улыбки и поклоны направо и налево. Всем было известно, что он богат. Поэтому его поклоны и улыбки льстили каждому. Дамы в ответ улыбались и розовели от удовольствия. Мужчины выпячивали грудь и поудобнее усаживались на стульях, стараясь придать себе перед богачом импозантный вид.

Кабреро прекрасно понимал, о чем они думают, но не чувствовал себя оскорбленным. В нем был неистребим инстинкт слуги. Пусть люди будут веселы и довольны, лишь бы платили! Из него мог бы получиться добродушный тиран патриархального типа или хороший первый министр при таком тиране. Кабреро знал, что он умен, и, прохаживаясь между столиками, почти верил в то, что к тому же еще и честен.

В эти дни он особенно заботился о кафе. С того вечера, как этот чертов американец сломал один из игорных столов с рулеткой и вырвал из нее тормоз, игорное заведение утратило часть своей клиентуры. Потому Кабреро стал уделять больше внимания кафе. В общем, все было прекрасно, и он объяснял, что этот тормоз никогда не использовался — разве что против какого-нибудь проклятого гринго. Он также предлагал желающим осмотреть остальные столы, предварительно убрав из них все хитрые приспособления. Тем не менее факт оставался фактом: посещаемость игорного дома сильно сократилась, поскольку люди утратили доверие к жулику. Кабреро был разоблачен, но особого стыда не испытывал. Чтобы его устыдить, потребовалось бы нечто грандиозное! А пока он просто сосредоточился на кафе, выжидая, когда зарубцуется рана, нанесенная игорному заведению.

Мысленно хозяин оценивал гостей, находя к каждому особый подход. Преуспевающий ранчеро получал от него один поклон и одни слова приветствия, более бедный, но зато постоянный клиент — другой поклон и другие слова. Кабреро умел обходиться с каждым, за исключением Бенджамена Уилбура. Уилбур всегда занимал один и тот же стол, самый последний, в углу под арками. И в этот вечер он тоже сидел там. Острый взгляд его подмечал все, что происходит вокруг. Но особенно он следил за высоким мужчиной, который сидел напротив него, повернувшись спиной к посетителям.

Это был Дикинсон — золотое дно Кабреро. Скоро он получит за него денежки. Хозяин кафе не мог удержаться от того, чтобы не остановиться и не потереть руки.

На мгновение он склонился над столом, с отцовским добродушием посмотрев на одного и на другого, одновременно проверяя, все ли в порядке.

Дикинсона охраняли шестеро крепких, преданных и опытных ребят, а командовал ими Уилбур, человек тонкий и проницательный.

Кабреро умел подбирать себе людей. А для этого дела из длинного списка знакомых отобрал самых отпетых ребят. У каждого из тех, кто охранял Дикинсона, на совести было по крайней мере одно убийство, а кое-кто мог похвастаться и большим количеством жертв. Их услуги стоили дорого, но мексиканец не посчитался с расходами. Он надеялся выжать из Дикинсона крупную сумму, чтобы наполнить свои карманы, а заодно и компенсировать ущерб, нанесенный игорному заведению. Поэтому, склонившись над столом, приветливо улыбаясь одному и другому, доброжелательно осведомился у Дикинсона: