Пограничные стрелки - Брэнд Макс - Страница 31

— А что касается тетушки Мэгги, то она, прикинувшись невинной овечкой, разыграла целую сцену, и разыграла ее так, словно занималась этим всю свою жизнь. Я уверен, у нее уже был такой опыт в жизни. У меня глаз наметан. Я немало повидал преступников на своем веку! — Передохнув, произнес твердо: — Вы должны избавиться от тетушки Мэгги!

— Но как это сделать? — растерянно спросила Элен О'Маллок. — Как я могу прогнать ее из дому?

— Вам не придется ее прогонять. Вы сами должны покинуть этот дом. — А поскольку увидел недоумение на лице девушки, поспешил объяснить: — Вас увезет доктор. Слава Богу, на земле еще встречаются честные люди! Пусть даже они и не самые сильные. Бывает, честность одолевает силу!

— Что верно, то верно, — промолвила Элен дрожащим голосом.

— Вы должны уехать отсюда вместе с доктором, — убежденно повторил Уэлдон. — А я останусь и присмотрю за домом.

— Я не могу принять ваше предложение.

— Почему?

— А если вам будет грозить опасность? Я же не найду себе места!

— Не беспокойтесь, все будет в порядке.

— Но если Франческа появлялась здесь, значит, бывали и другие. Женщина одна не пойдет на такое дело.

Уэлдон понимал, что Элен О'Маллок рассуждает здраво, и решил прекратить этот разговор.

— В делах такого рода нечего рассуждать — что такое хорошо и что такое плохо. Вы должны делать то, что вам велят. Вам необходимо покинуть этот дом! — И добавил более мягким тоном: — Вы поедете в какое-нибудь райское местечко, где безмятежная жизнь, где ярко светит солнце и где вам ничто не будет угрожать. Сухой климат пойдет вам на пользу, доктор позаботится о вас, а я останусь здесь и попытаюсь распутать этот узел. Мне больше ничего не нужно!

Взгляд ее как будто бы был устремлен на юношу, но он сразу понял, что Элен едва ли видит его. Она смотрела сквозь него, куда-то вдаль, и, возможно, в той дали ей чудилось что-то ему неведомое.

— Я никогда не смогу покинуть этот дом, — заговорила наконец. — Никогда не смогу расстаться с тетушкой Мэгги. Никогда не смогу усомниться во Франческе. Вам этого не понять. Без сомнения, вы правы, а я ошибаюсь. Признаю, я — слабая женщина. Тем более у меня не хватит сил, чтобы начать сомневаться в тех немногих людях, которые всегда были мне преданы. Вот почему не могу больше говорить об этом. Я хочу остаться здесь. Хочу умереть здесь, в этом доме, и верить в то, во что верила всегда.

Она умолкла и была совершенно без сил. Он заметил, что лицо ее перестало светиться. Солнце зашло за тучу, и нежный румянец исчез с лица девушки.

Уэлдон понял, что спорить или командовать бессмысленно. Он сделал все, что мог, и она сказала ему все, что хотела сказать.

Молодой человек вышел из комнаты, так ничего и не добившись.

Глава 27

УЭЛДОН ОЗАДАЧЕН

Все это он мог бы изложить в двух словах. Франческа — скверная женщина, а Элен — Святой Дух, спустившийся с небес. И битва между ними, должно быть, разыграется на земле этой бедной девушки.

Доктор поджидал его в библиотеке, нервно покусывая усы.

— Ну, что? — в нетерпении подступил он к Уэлдону.

Тот пожал плечами:

— У меня ничего не вышло.

— Конечно, этого следовало ожидать! Я знал, что вы потерпите неудачу. Но меня интересует другое: как она? Хорошо себя чувствует? Вы не слишком ее расстроили?

— Я не знаю, — пробормотал парень и рухнул на стул со вздохом отчаяния, а доктор поспешно вышел из комнаты.

Он вернулся через некоторое время. Вид у него был еще более удрученный, чем обычно.

— Вам придется пересмотреть свою манеру поведения, пока вы находитесь в этом доме, — с упреком сказал Генри Уоттс, качая головой.

— Как она?

— Лежит в постели. Очень слаба. Сильное сердцебиение. Еще одно подобное потрясение…

Сердито покосившись на Уэлдона, он отошел к окну и встал там, охваченный негодованием, покачиваясь с носков на пятки и нервно теребя лацканы пиджака.

Уэлдон улыбнулся. Сердитый, маленький, старый доктор походил на взъерошенного пуделя! Вздохнув, встал со стула:

— Как бы то ни было, я должен немного поспать, иначе от меня мало толку. Посидите с ней, а я вздремну.

Доктор согласился на это со своим обычным добродушием, а Уэлдон бросился на диван, стоявший в библиотеке, и закрыл глаза. Он мгновенно провалился в сон и спал как убитый, пока что-то мягкое не накрыло его. Приоткрыв глаза, увидел, как из комнаты тихо уходит тетушка Мэгги. Это она укрыла его пушистым одеялом.

Уэлдон был поражен и некоторое время поразмышлял над этим. Между ним и тетушкой Мэгги, бесспорно, шла война. Однако втайне она проявила к нему доброту, чего он от нее никак не ожидал. Эта мысль заставила его подумать о другом. Женщин вообще трудно понять. К примеру, последние слова Элен О'Маллок были для него полнейшей неожиданностью. В этой хрупкой на вид девушке почувствовался настоящий характер.

Последний разговор с ней открыл ему то, о чем не подозревал даже доктор Уоттс. Элен знала о скором приближении ее смерти. Поэтому мало заботилась, что с ней может произойти. Хотела, чтобы все оставалось как есть до самого конца.

Эти мысли так расстроили юношу, что больше он не сомкнул глаз. Посидел немного на кушетке, ломая голову, нет ли других способов уговорить девушку уехать, но так и не придумал. В конце концов внутренняя тревога и беспокойство выгнали его из дома. Уэлдон поднялся на холм и, проходя мимо склепа генерала, остановился, подумав, не следует ли рассказать Элен о том, что здесь произошло. Возможно, вчерашнее происшествие побудило бы ее наконец покинуть этот дом и подыскать себе более надежное пристанище. Но, поразмыслив, отказался и от этого плана, не надеясь ее убедить. Она уже сделала выбор, и ничто не поколеблет ее внутреннюю убежденность в своей правоте.

Повернувшись, он стал спускаться с поросшего соснами холма. День был в самом разгаре, солнце пекло невыносимо. Даже в тени под деревьями было жарко, и эта жара клонила в сон. У Уэлдона снова начали слипаться глаза. Он стал поглядывать вокруг в поисках уютного местечка, где бы мог прилечь на пару часиков, до возращения к невеселым обязанностям — охранять дом О'Маллоков.

Земля показалась ему слишком жесткой — сосновые иглы устилали ее недостаточно плотным ковром. Поэтому он пошел дальше, по направлению к дому, рассеянно поглядывая по сторонам, почти засыпая на ходу. Чувства его как бы отупели. Но прогулка доставила ему удовольствие. Куда приятней спускаться с холма, чем взбираться на него!

Размышляя подобным образом, Уэлдон обернулся и окинул взглядом восточную стену дома, которая возвышалась над самыми высокими деревьями. И несколько секунд постоял неподвижно, как вдруг какой-то шорох среди ветвей заставил его резко повернуть голову. Он успел заметить высокого мужчину, вышедшего из тени на свет. Мгновенно Уэлдон тихо отступил и укрылся за толстым стволом дерева. В этот момент кто-то поскользнулся и выругался. Затем до него долетел разговор двух мужчин.

— На этих иголках скользишь как на льду! Так можно и шею свернуть.

— Смотри под ноги и перестань болтать.

— Да здесь никого нет!

— Откуда ты знаешь?

— А ты прислушайся. Кругом тихо. Разве что белка грызет орех.

— А я тебе говорю, — возразил другой, — что здесь вполне мог бы спрятаться кто-нибудь. Да хотя бы вон за той кривой сосной!

— Что ж, давай проверим!

Уэлдон, подняв глаза, увидел, что ствол, за которым он укрылся, сильно изгибается, и, похоже, именно это дерево имел в виду говоривший. Револьвер привычно скользнул в его ладонь. Он выжидал, напрягая слух и зрение.

Разговор тем временем продолжался.

— Ты простофиля. Я не имею в виду именно это дерево. Только хочу сказать — он может быть где угодно!

— Кто?

— Тот, за кем мы должны следить.

— А, я не понял! Ты имеешь в виду Уэлдона?

— Кого же еще?

— К черту Уэлдона! Я никого не боюсь!

— Однако в тот вечер здорово струхнул!