Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пограничные стрелки - Брэнд Макс - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

— О чем, скажите на милость? — поинтересовался доктор с отсутствующим видом. — Не помню.

— Вы должны рассказать мне о том, о чем бедная девушка не решилась сказать сама.

— Ах, об этом? Разумеется. Изложу вам суть дела покороче. Это было семь или восемь дней тому назад, так я думаю. У постели Элен всегда стоит стакан с водой, и прежде чем отпить из него глоток, она добавляет туда несколько капель лимона. Но в то утро, проснувшись, забыла про лимон. И, отпив из стакана, почувствовала, что у воды какой-то странный вкус. Одним глотком удовлетворила жажду и стакан отодвинула.

В то утро по милости судьбы я пришел рано. Она рассказала мне о странном вкусе воды, и я попробовал ее сам. Потом подверг ее анализу. У меня были и другие дела, поэтому только вчера получил результат.

Из кармана пиджака Генри Уоттс извлек какой-то маленький пузырек и поднес его к свету. Там была, как показалось Уэлдону, абсолютно прозрачная жидкость. Доктор потряс склянку, и со дна поднялась легкая муть.

— Мышьяк, — объявил Генри Уоттс, сощурив глаза. — Мышьяк, — повторил еще раз, доброжелательно улыбаясь собеседнику.

— Они пытались отравить ее? В это трудно поверить! — воскликнул Уэлдон.

Он свернул цигарку и энергично затянулся. Комната почти мгновенно наполнилась дымом.

— Ну да, мы-шьяк, — подтвердил доктор, странным образом и не без удовольствия растягивая это слово. — И все проделано очень аккуратно. Между прочим, в этом крошечном пузырьке достаточно мышьяка, чтобы убить собаку…

— А разве одного глотка не достаточно, чтобы убить такую хрупкую девушку?

— Вы не понимаете. Это необычный препарат. Хочу вам напомнить, что мышьяк мышьяку рознь. Его называли ядом для дураков. Но не в руках мастера. Вовсе нет. Вовсе нет.

Доктор, посмеиваясь, поглядывал на молодого человека. Он как будто наслаждался этой темой. В его поведении даже почудилось что-то детское.

Уэлдон остудил странный энтузиазм доктора, задав ему следующий вопрос:

— Но ведь мышьяк всегда оставляет следы в организме?

— Разумеется, — весело признал Генри Уоттс. — Но как раньше осматривались, да и теперь осматриваются многие трупы? А в наши дни, когда умерших кремируют, преступники вообще могут быть уверены, что следы их преступлений вскоре исчезнут в огне вместе с их жертвой. О да! Кроме того, существуют разные смеси. Можно дать мышьяк таким образом, что жертву стошнит. У нее закружится голова, страшно заболит живот, тело будет содрогаться от спазм. Такие симптомы, естественно, настораживают. Когда человек погибает, производят посмертное вскрытие. Поверьте мне, мой дорогой молодой друг, мышьяк — яд для дураков только тогда, когда он в руках дурака.

Пораженный парень слушал доктора с большим интересом. Удивление его было неподдельным. В сутулом и рассеянном докторе неожиданно обнаружились научная основательность и серьезность.

— Этот яд, к примеру, может не давать о себе знать в течение нескольких дней. Странный вкус воды был бы давно забыт. Элен просто спокойно уснула бы, но больше никогда не открыла бы глаз. Бедное дитя! — Доктор скорбно покачал головой. — Бедное дитя!

— Однако, — возразил Уэлдон, — до вчерашнего дня вы не знали, что это мышьяк?

— Не знал. Но сразу его заподозрил, как только попробовал воду. Без лимона этот яд имеет слабый привкус, который может почувствовать только либо человек восприимчивый, с таким тонким вкусом, как у Элен, либо профессионал, разбирающийся в подобных вещах. Но добавьте в него всего две капли лимонного сока — и этот привкус немедленно исчезнет.

Молодой человек кивнул. Он не мог не восхищаться этим старым человеком. Его забавляло, что, вступая на научную стезю, Генри Уоттс совершенно забывал о своей почти уничижительной скромности и смело отстаивал свое мнение.

— Конечно, я сразу же стал давать ей противоядие, — сообщил он. — Постепенно, день за днем. Сейчас Элен не чувствует никаких последствий от яда.

— Любопытно. Чрезвычайно любопытно, — заметил Уэлдон. — И как вы думаете, кто же выкидывает подобные трюки?

— Ах, да это те же самые, кого уже дважды застигали в этом доме! В этом нет никакого сомнения.

— Те же самые? Но вроде бы каждый раз заставали одного человека…

— Да, но не изготовителя яда. И не того, кто всыпал его в стакан с водой.

— Вы уверены в этом?

— Конечно! Так же, как уверен в том, что сейчас нахожусь здесь, или в том, что где-то в небе сверкает молния!

— Но откуда такая уверенность?

— Просвещу вас немедленно! Те работали грубо. Они выдавали себя шумом. Но этот человек — другой. — Генри Уоттс покачал маленьким пузырьком, улыбнувшись ему так, как если бы это была единственная его привязанность. — Этот человек такой же таинственный, как сама смерть. Он ступает беззвучно. Передвигается как тень. Без сомнения, он умен, талантлив и даже добр!

Уэлдон воздержался от комментариев.

— Без сомнения, — задумчиво продолжил доктор, — склонившись над этой чудесной девушкой, он благословил ее красоту. Даже радовался, скажем так, что отсылает ее из этого мира, прежде чем ее изуродуют годы и страдания!

— Неужели? — вежливо осведомился парень.

— Но потом, когда яд не подействовал, он не захотел подвергаться риску, вторично появляясь в доме. Нанял какого-то мужчину, послал его сюда, но тот потерпел неудачу. Затем нанял другого, который тоже потерпел неудачу. Но рано или поздно этот злой гений опять заявит о себе. Возможно, вы с ним еще встретитесь!

— Надеюсь, — хмуро буркнул Уэлдон.

— Только, если схватите его, обращайтесь с ним, пожалуйста, ласково. Для меня!

— Не понял. Поясните свою мысль, доктор, прошу вас!

— Видите ли, прежде чем он умрет, я хотел бы с ним побеседовать. Вникнуть в его изощренный мозг, ощутить красоту его души. Ох, я, кажется, говорю как поэт! — смущенно кашлянул Генри Уоттс.

— Немного, — согласился его молодой собеседник.

— Для пытливого ума ученого даже самый смертоносный микроб — великолепное зрелище. А этот яд меня очень интересует. Мышьяк. Яд для дураков. Как глупы те, кто назвал его так! — Повернувшись, доктор взглянул Уэлдону прямо в лицо. — Вам известно, что когда-то разных видов мышьяка было больше, чем марок вин в современной Франции?

Молодой человек не ответил. В этом не было необходимости. Старик, охваченный энтузиазмом, читал лекцию, ничего не замечая вокруг.

— В те дни, когда Италия была великой страной, — говорил он, — жизнь людей была вдвое короче, чем сейчас, но ценилась втрое дороже. Тогда в Италии умели составлять эти яды. Мышьяк подвергался тройной очистке. Сначала травили скот и добывали из мертвой туши сильнодействующую смертоносную сыворотку. Затем с ее помощью снова травили скот. И смерть таинственным образом усиливала губительное действие яда… Но со временем этот секрет был утерян. Мы только в самом общем виде знаем о тех результатах, которых добились великие итальянцы. Например, это выглядело так. Мужчину вызывают на дуэль, а он внезапно падает замертво. Страх и перевозбуждение — утверждают очевидцы и хоронят его. И никто не задумывался над тем, что перевозбуждение оказалось смертельным только из-за принятого незадолго перед ним такого яда. Или так. Человек вечером пьет вино, а на следующий день, как только что-нибудь съедает, внезапно умирает. Отравлена пища? Ее исследуют — по крайней мере то, что от нее осталось, — и находят абсолютно безвредной. «Рука Господа» — говорят в таких случаях медики.

Они все были такими, эти старые преступники, — имитировали руку Господа. Вмешивались в судьбу человека, действуя тихо, таинственно и беспощадно. А ведь я упомянул пока только о грубых, примитивных методах. Однако тех же результатов можно добиться с помощью более тонких и деликатных маневров. Скажем, вы обедаете в моем дворце. А утром отправляетесь из Рима во Флоренцию. Время в путешествии бежит быстро, обед во дворце позабыт. Но внезапно вам становится плохо. «Лихорадка», — ставит диагноз один врач. «Сердце», — утверждает другой. А вы умираете. — Глаза доктора сверкали, голос дрожал от волнения. Немного помолчав и успокоившись, он снова заговорил: — Превосходно, не правда ли? Но бывали и другие способы. Иногда, если жертва никуда не уезжала, а оставалась рядом, ее отравляли постепенно, добавляя в лекарства соответствующее зелье, с чрезвычайной тщательностью его дозируя. Из месяца в месяц бедному страдальцу становилось все хуже. Жизнь шла на убыль. Рекомендовалась перемена обстановки. Человек куда-нибудь уезжал. И во Франции или в Египте силы оставляли его окончательно, он тихо умирал в своей постели. Мысль о яде никому даже в голову не приходила!