Удержать мечту. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 49

В этот момент зажглась лампа на тумбочке у кровати, залив комнату холодным ярким светом.

– Ты что, уходишь? – резко спросила Дороти. В ее голосе слышались возмущение и бешенство.

Шейн повернулся к ней.

Он не мог смотреть на нее. Просто был не в силах встретиться с ней взглядом. Он знал, что в ее глазах прочтет обиду и укор, поэтому смотрел на дальнюю стену комнаты.

– Я должен идти. – Он сел на стул и начал надевать ботинки, все время чувствуя на себе ее взгляд.

– Как ты смеешь! – воскликнула она, резко сев на кровати, так что даже стукнулась об изголовье. Сердитым движением она натянула на себя простыню. – Ты приходишь сюда, не предупредив меня заранее, пьешь мой виски, занимаешься со мной любовью, не очень успешно к тому же, исчезаешь в ванной на полчаса, оставив меня на взводе. – Она сердито посмотрела на него и добавила тем же резким обвиняющим тоном: – Потом ты украдкой возвращаешься сюда и спокойненько начинаешь одеваться в темноте, как будто ты ничем мне не обязан. Ты явно собирался потихоньку смыться на этот свой чертов ужин.

Он поежился. Вздохнув про себя, он встал и подошел к кровати, сел на краешек, взял ее за руку. Ему хотелось уладить все по-хорошему, расстаться с ней по-дружески. Она вырвала руку и прижала ее к своим дрожащим губам, пытаясь унять слезы, готовые пролиться из ее темных глаз.

Шейн сказал очень нежно:

– Пожалуйста, не расстраивайся. Я же говорил тебе про ужин еще на прошлой неделе. И я еще раз напомнил про него, как только приехал сегодня. Несколько часов назад это тебя как будто не волновало. Мне показалось, что ты рада мне.

– Зато теперь волнует, – выдохнула она, закашлявшись при этом. – Я не думала, что ты оставишь меня одну в свой последний вечер в Йоркшире. Особенно после того, как мы провели несколько часов в постели. Я думала, мы поужинаем вместе – мы же всегда так делаем – и что ты здесь переночуешь, Шейн.

Он молчал и не смотрел на нее. Ему было неловко.

Она по-своему истолковала его сдержанность.

– Извини, что я испортила тебе все в последнюю минуту, Шейн, – прошептала она, ее голос немного смягчился, она теперь говорила более заискивающим тоном. Она решила, что скорее добьется своего, если будет вести себя более примирительно. – Пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня. Я тебя так люблю. Я просто не вынесу, если ты будешь на меня сердиться.

– Я не сержусь, и мне нечего тебе прощать, – проговорил он, стараясь быть терпеливым. В душе ему так хотелось поскорее уехать. – Не начинай бичевать себя или надевать власяницу. Поверь, это все не имеет значения – честное слово, Дороти.

Она услышала какую-то странную ноту в его голосе. Она не понимала толком, что это такое, но все равно вспылила.

– Это имеет значение для меня, – резко ответила она, от ее мягкости не осталось и следа.

Поскольку он не отвечал, она воскликнула с горячностью:

– Сегодняшний день окончательно доказывает мне это.

– Доказывает что? – спросил он утомленно.

– Что у тебя не получается со мной, потому что есть другая женщина, Шейн, и я думаю, ты поступаешь непорядочно, используя меня таким образом.

Его удивило, что она, сама того не зная, догадалась о настоящей причине, но он попытался скрыть это. Шейн сразу же поднялся. Движения его были порывистыми. Он отошел от кровати.

– Я не использовал тебя, – возразил он и плотно сжал губы, взглянув на дверь.

– Я не использовал тебя, – зло передразнила его она, ее губы презрительно скривились. – Еще как использовал. И, между прочим, я считаю, что твой друг Уинстон Харт – такой же подонок, как и ты, раз не пригласил меня на сегодняшний ужин.

– Это не он дает ужин – его устраивает Элисон Ридли, а она не знакома с тобой и не знает о наших отношениях. Мы с тобой с самого начала договорились, что каждый будет жить своей собственной жизнью, у каждого будут свои друзья, и мы не будем становиться парой, – воскликнул он, повышая голос. – Мы всегда считали, что наши отношения нас ни к чему не обязывают… если не ошибаюсь, и ты так хотела.

Шейн остановился на минуту, сдерживая поднимающееся раздражение.

– К тому же, до сегодняшнего дня тебя никогда не интересовали мои приятели, – напомнил он уже более спокойным и безразличным тоном.

– Сейчас я уже так не думаю. Пожалуйста, возьми меня с собой, Шейн. Я очень хочу пойти туда с тобой. Очень. Это же твой последний вечер. Пожалуйста, дорогой мой, – упрашивала она его с обольстительной ласковой улыбкой, которая сникла, натолкнувшись на его холодный и неуступчивый взгляд.

– Ты же знаешь, что это невозможно, тем более сейчас, уже поздно пытаться что-то изменить в последний час. И потом, это ужин, где рассчитывают на определенное количество мест за столом. Пожалуйста, не пытайся теперь заставить меня надеть власяницу. – Он устало сделал шаг к двери.

– Я знаю, что меня не хотят видеть в твоем драгоценном узком кругу! – в раздражении прокричала она, еще больше распаляясь. – Боже мой, меня просто тошнит от вас всех! Семейство О'Нилов, Хартов, Каллински… от всех этих тесно сплоченных высокомерных зазнаек! Никто не может войти в этот избранный круг. Для нас, простых людей, нет места в вашей компании выскочек. Можно подумать, что вы принадлежите к королевскому роду – так вы себя ведете, такой вид напускаете на себя, так манерничаете и кривляетесь. И ваши вонючие деньги! – с презрением и ненавистью выкрикнула она, лицо ее выражало ожесточение. – Вы все – грязная шайка снобов – все без исключения. К тому же, если хотите знать, что я о вас думаю, склонные к кровосмешению – все время табунитесь вместе в разреженном воздухе своих роскошных поместий, отгородившись от всего остального мира. Противно!

Шейн был удивлен и шокирован яростью ее выпада, он смотрел на нее ледяным взглядом и чувствовал, как в нем нарастает брезгливость. Его возмутили ее слова и ее ненависть, но он сразу же взял себя в руки, решив не поддаваться на провокацию и не отвечать тем же.

Наступила неловкая пауза.

– Мне пора идти. Я очень опаздываю. – Это было сказано довольно ровным и спокойным тоном, но внутри у Шейна все кипело. Он пересек комнату; не затягивая, набросил галстук на шею, перекинул через плечо пиджак.

– Мне жаль, что мы расстаемся на такой ноте, – сказал он, осуждающе глядя на нее. – Но я думаю, нам больше нечего сказать друг другу. – Он пожал плечами. – Я надеялся, что, по крайней мере, мы сможем остаться друзьями.

– Друзьями! – повторила она вслед за ним пронзительно-резким голосом, снова взрываясь. – Ты, должно быть, спятил. Что же ты стоишь? Давай-давай, убирайся отсюда! Иди к своей даме сердца. Не сомневаюсь, что она-то приглашена на этот ваш ужин!

Она истерически рассмеялась сквозь слезы, которые мешали ей видеть, потом провела рукой по глазам, пытаясь найти хоть каплю силы и совладать с собой, но безуспешно. Подавив рыдание, она закричала:

– Должна признаться, одно мне любопытно: почему ты снова и снова приползаешь сюда, в мою постель, взведенный до предела и мечущийся от неосуществленного желания, готовый трахаться с кем угодно, если кто-то другой владеет твоим сердцем? Она что – наследная принцесса одного из кланов? Настолько воспитанная и утонченная леди – такая целомудренная и девственная, что ты и помыслить не можешь о том, чтобы испортить ее? В чем дело Шейн? Неужели у тебя кишка тонка переспать с ней до того, как вас соединят узы брака и благословят ваши семейки? Или, может быть, она не проявляет интереса к тебе? Неужели твои роковые чары не имеют власти над ней? Неужели ты у нас не совсем неотразимый… – она не закончила фразу, увидев, как он изменился в лице от боли, сообразив, что каким-то образом догадалась о настоящей причине, хотя и случайно.

– Шейн, прости меня, – в ту же минуту извинилась она, полная раскаяния. Ей стало по-настоящему жаль его, она испугалась, что на этот раз зашла слишком далеко.

Она выпрыгнула из кровати и, путаясь в рукавах, накинула халат.

– Шейн, прости меня! Я не хотела! Я, честное слово, не хотела быть жестокой и причинить тебе боль. Я люблю тебя, Шейн. С самого первого дня нашей встречи. Пожалуйста, прости меня. И забудь о том, что я только что говорила. – Она расплакалась.