Удержать мечту. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 47

Шейн опустил окно и высунул голову, улыбаясь им:

– Интересно, где это вы были? – спросил он. – Я вас всюду искал, чтобы попрощаться.

– У Эмили в этой переполненной комнате разболелась голова и начало портиться настроение, вот мы и вышли немного подышать свежим воздухом, – вышел из положения Уинстон. – А куда это ты так рано спешишь сломя голову?

– Я, как и Эмили, уже немного устал там. Решил прокатиться немного. Проедусь в Хэрроугейт. Надо попрощаться… с несколькими приятелями.

Уинстон слегка прищурил глаза: «Шейн собирается заехать к Дороти Мэллет, – подумал он. – Может быть, это ему поможет». А вслух сказал:

– Не опаздывай на ужин к Элисон. Ровно в восемь.

– Не беспокойся. Не опоздаю.

– Я тебя еще увижу завтра, Шейн? – спросила Эмили.

– Вряд ли. – Он открыл дверцу и вышел из машины. Потом обнял и крепко прижал ее к себе.

– Увидимся через полгодика или около того. Если ты, конечно, не приедешь раньше в Нью-Йорк. – Он ласково улыбнулся ей. – Тетя Эмма мне только что сказала, что ты будешь работать в «Дженрет». Поздравляю, малышка!

– Спасибо, Шейн. Я ужасно рада. – Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – И, возможно, я приеду в Штаты, ведь мне придется разъезжать по делам «Дженрет». И тогда готовься: тебе придется показать мне Нью-Йорк.

Когда Шейн отъехал, Уинстон как-то странно посмотрел на Эмили:

– Ты не сказала мне про «Дженрет». – Это прозвучало обиженно. К его великому удивлению, это известие повергло его в глубокое уныние.

– Не было случая, Уинстон.

– Это значит, тебе придется много разъезжать по делам? – допытывался он, сердито нахмурившись.

– Да. А что? – Ее бровки вопросительно изогнулись, но в душе она была в восторге от его реакции.

– Да нет, ничего. Я просто спросил, – пробормотал он. Он вдруг понял, что ему совсем не улыбается, чтобы она одна путешествовала по всему миру, делая закупки для «Дженрет».

Они снова замолчали и пошли по дороге к дому. Но прежде, чем они вошли в дом, Эмили робко спросила:

– Скажи, у тебя с Элисон серьезно?

– Нет, конечно, нет, – быстро воскликнул Уинстон. И тут же мысленно спросил себя, почему он так бесстыдно солгал. Ведь он вот-вот собирался сделать Элисон предложение.

Лицо Эмили просияло.

– Жаль, что ты сегодня занят. Я надеялась, что ты сможешь остаться поужинать с нами.

– Боюсь, сегодня никак не смогу. – Уинстон мысленно содрогнулся, поняв, что ему уже больше не хочется идти на ужин к Элисон, как еще несколько часов назад. И он снова удивился сам себе. Он криво улыбнулся, взял Эмили за руку, как раз когда она собиралась открыть дверь, и повернул ее лицом к себе.

– А что ты делаешь завтра?

– После воскресного обеда здесь, у бабушки, я должна отвезти девочек в Хэрроугейт-колледж. А вечером я свободна, – закончила она и, не моргнув, выдержала его прямой взгляд. Ее лицо выражало радостное ожидание.

– А не захочешь ли ты приготовить ужин для одинокого холостяка? Я мог бы приехать к тебе, в твою квартиру в Хедингли, Эмили, – предложил он.

Улыбка погасла на ее лице, и она покачала головой:

– Это невозможно, Уинстон. Я перебралась сюда, к бабушке. Только вчера. Я продаю ту квартиру. Но я бы очень хотела приготовить для тебя ужин.

Уинстон стоял, глядя на нее сверху вниз, по-прежнему обнимая ее за плечи. Его обуревали самые противоречивые чувства. Он не сомневался, что она хочет быть с ним. Он был уверен, что сам хочет обладать ею, хочет быть с ней. Очень сильно хочет этого. Между ними витала тень Элисон. «К черту!» – подумал он, принимая решение, о котором, он надеялся, у него не будет причин потом сожалеть.

Приподняв ее подбородок, он быстро поцеловал ее в губы. Широко и насмешливо улыбаясь, он сказал:

– Получается, что мы с тобой теперь соседи. Приезжай завтра вечером в Бек-хаус, и я приготовлю для тебя ужин. Обещаю, ты не пожалеешь. Ну как?

– По-моему, это просто замечательная мысль. – Она чувствовала, как счастье и волнение переполняют ее. – Когда мне приехать?

– Как только сможешь, радость моя.

Глава 13

Комната была погружена в темноту.

Ни один луч света не проникал сквозь плотно зашторенные окна, ни одна лампа не горела.

Он жаждал темноты. Она была как бальзам для него. Темнота скрывала лицо. Он любил, чтобы не было видно лица. Он теперь не мог заниматься любовью при свете.

Он лежал на спине, совершенно спокойно, вытянув ноги, безвольно положив руки вдоль туловища. Его глаза были закрыты. Ее плечо лишь едва касалось его плеча. Он слышал, как она тихо дышит рядом, в унисон с ним. Что-то не получалось у них. И не получится – он знал это и спрашивал себя, зачем он вообще сюда пришел. Пожалуй, ему нужно сейчас уйти. Уйти, сохранив лицо, по-хорошему. Немедленно. Он сглотнул слюну, пытаясь побороть тошноту, жалея о том, что после всего выпитого шампанского он еще пропустил пару стаканчиков виски. Голова у него плыла и кружилась. Но он не был пьян. И в каком-то смысле жалел об этом.

Она просительно прошептала его имя, предвкушая блаженство; повторила его несколько раз. Ее пальцы скользили вверх и вниз по его руке.

Он лежал без движения, молча, пытаясь найти в себе силы, чтобы встать, одеться и уйти. Но он чувствовал, что у него нет сил, словно в летаргическом сне. Ужасный день, со всем его страшным напряжением, непростыми и болезненными ситуациями; усилия, которые пришлось приложить, чтобы скрыть, как ему это тяжело, – все это совершенно истощило его, лишило жизненной энергии.

Он почувствовал легкое, едва заметное движение рядом с собой, но не открыл глаз.

Она прикоснулась к одному из его сосков, сначала – робко, потом – более настойчиво, сжав его пальцами. Шейн с отсутствующим видом отвел ее руку, не затрудняя себя объяснением, что его соски не так чувствительны, как она думает. Он уже говорил ей об этом раньше. Ее рука на мгновение остановилась на его груди, потом перепорхнула на живот, нежными круговыми движениями поглаживая его, постепенно пробираясь к паху. Он знал, что она задумала, что сделает в следующую минуту, но у него не было ни сил, ни воли, чтобы остановить ее и сказать, что ему надо уходить.

Словно во сне, Шейн услышал шуршание простыней. Она проскользнула к изножью кровати и склонилась над ним. Он почувствовал, как ее длинные волосы скользят по его бедрам. Она была изобретательна в любви. Несмотря на то, что у него трещала голова, его подташнивало, несмотря на то, что она его совсем не привлекала, она сумела постепенно, медленно, с бесконечной осторожностью и изобретательностью, настойчивостью и терпением возбудить его. Для него это было совсем неожиданно. Когда наконец она подняла голову и прикоснулась губами к его животу, поднимаясь все выше, добралась до груди и потом поцеловала его в губы, он понял, что и сам уже инстинктивно отвечает на ее ласки. Он отвечал на ее страстные поцелуи, и его собственное возбуждение росло.

Внезапно он резко прижал ее к себе и быстрым движением перекатился – так, что она оказалась внизу. Он взял ее голову, погрузив руки в облако темных волос. Он целовал ее все нежнее, все самозабвеннее, их языки сплелись. Он крепко закрыл глаза, почти зажмурился, чтобы не видеть ее лица так близко от своего. Его руки уже не держали ее голову, они перебрались ниже и жадно ласкали и гладили ее полную, соблазнительную грудь, с напрягшимися, твердыми сосками. Он обнял ее за плечи, просунул руки ей под лопатки, потом они соскользнули к нежным округлостям ягодиц; он приподнял ее, прижимая к себе, чтобы изгибы их тел совпадали. Он уже чувствовал себя достаточно сильным и твердым, чтобы быстро войти в нее, легко и умело. Вместе они нашли нужный ритм, их движения убыстрялись, еще… еще… глубже… дальше… возбуждение нарастало… сердце, кажется, готово выскочить из груди. Она подняла ноги и высоко обхватила его спину, чтобы он мог проникнуть глубже… еще глубже в ее мягкую теплоту.

Темнота… глубина… его здесь ждут… ему здесь рады… его принимают… Он падает… летит в эту бесконечную бархатно-нежную тьму. «Пола. Пола. Пола. Я люблю тебя. Прими меня. Возьми всего меня. Все мое существо». Прекрасное видение сияло перед его мысленным взором – ее лицо; оно было сокрыто под его плотно сжатыми веками. «Пола, радость моя, – молча призывал он. – О, Пола…»