Новичок - Брэнд Макс - Страница 23

Манеры Кристофера разительно переменились. Пока он пожимал Аллану руку, с его лица не сходила улыбка.

— Когда Джим сообщил мне, что ты хочешь к нам присоединиться, — говорил Гарри, — я решил спуститься вниз и испытать тебя лично. В банде вроде моей парню, в котором нет стального стержня, делать нечего. Что ж, Ал Винсент, ты, похоже, мне подходишь. Если ты решил стать одним из нас, я с удовольствием тебя приму. Выпьем за это по глоточку, Джим.

Он вынул из кармана фляжку, поднес к губам, отпил и передал Джиму, закашлявшись и нахваливая крепость напитка. Джим, в свою очередь, выпил, искренне приветствуя нового товарища. Затем подошла очередь Аллана. Но он стоял с флягой в руке, не собираясь последовать примеру товарищей.

— Что-то не так? — насторожился Гарри Кристофер. — Ты не передумал, Ал?

— Я не пью, — пояснил Аллан Винсент. — Видите ли, у меня от этого так кружится голова!

Глава 14

НАСТОЯЩЕЕ СОСТЯЗАНИЕ

Вдоль стен маленькой комнаты лежало шесть свернутых одеял, но вокруг печки, обогревавшей хижину, сидело сейчас только пятеро человек. Печка была старая, покореженная, насквозь проеденная ржавчиной во многих местах, так что теперь через дыры проблескивало пламя и постоянно поднимались клубы дыма и хлопья сажи. Над ней уходила к крыше кривая труба, почти развалившаяся и укрепленная кусками проволоки. Но, несмотря на дым и чад, печка была самой необходимой частью обстановки в лачуге. Несмотря на то что огонь ревел в ней круглые сутки, сквозь доски пола просачивалась сырость и в щелястые стены пробивались холодные ветра с горных вершин, заставляя людей, собравшихся в комнате, ежиться от холода.

Залатать стены можно было бы за час, но головы пятерых мужчин были заняты обдумыванием более грандиозных проблем, чем обыкновенный ремонт разваливающейся лачуги. Они предпочитали жариться у печки и дрожать от пронизывающего сквозняка в этой сырой хижине. Они снова и снова разбирали подробности плана, ради которого здесь собрались. И хотя холодная и сырая погода доставляла им определенные неудобства, в заброшенной хижине высоко в горах эти парни были ограждены от гораздо более страшной опасности, которая угрожала им со стороны длинных рук закона, что постоянно шарили по округе. У самого гребня гор, утонувшего в густом сумраке сосновых лесов, они могли спокойно обдумывать свои планы, не страшась тщетно разыскивающих их блюстителей порядка.

Джим Джонс был наименее значительной фигурой из этой пятерки. За ним следовал длинный и тощий Хэнк Гир, который постоянно сглатывал, отчего его выступающее адамово яблоко все время скакало вверх-вниз. Он был очень известной персоной, этот Хэнк. Его с радостью приняли бы в любой банде, потому он был готов пойти буквально на все. Он был безрассудным по расчету, если можно так выразиться. Если на человеке висит полдюжины убийств, он знает, что терять ему нечего, что возмездие нагрянет неотвратимо и ждать осталось недолго. И Хэнк это знал. Его преступлений хватило бы на несколько смертных приговоров, а потому Хэнк был готов продолжать в том же духе, убежденный, что в его судьбе уже ничего не изменится, а избежать возмездия совсем слишком трудно. Рано или поздно его выследят, и он погибнет. А потому его самым горячим, единственным желанием было погибнуть в бою. Смерть от пули его не страшила. Но не на виселице, после судебного разбирательства, вынесения приговора, ужасного ожидания в тюремной камере… Мысли об этих страшных вещах постоянно занимали его рассудок, они никогда его не оставляли. Вот почему он больше всего любил самые рискованные предприятия, ведь даже если ему доведется погибнуть в такой переделке, он все равно получит то, о чем мечтал, — быструю смерть в бою.

Рядом с этой мрачной личностью сидел Билл Мэйсон, Левша Билл, который взламывал сейфы по всей стране и был убежден, что на свете еще множество сейфов, с которыми стоит повозиться. Со стальными дверьми он творил чудеса. Поговаривали, что он со своими остренькими лисьими ушками способен на слух открыть кодовый замок! Левша Билл был одновременно добродушным и энергичным, он всегда оказывался душой компании, в которую попадал. Его сосед с другой стороны был не кто иной, как Сэм Баттрик. Он происходил из среды профессиональных борцов и считал свою маленькую голову и массивную нижнюю челюсть величайшими произведениями искусства. Револьверы в его огромных руках казались немного не на своем месте. Его любимым оружием был нож. Но еще вернее, чем ножом, он умел приканчивать врагов своими толстыми, узловатыми пальцами. Он стал преступником не из-за того, что имел склонность к правонарушениям, а потому, что нуждался в постоянном риске. Ему было просто необходимо подвергать себя смертельной опасности. Среди сидящих в хижине он был самым равнодушным и унылым, но, когда придет время действовать, он расцветет, как цветы под теплым майским солнышком, и станет гораздо оживленнее. О Сэме Баттрике можно было сказать, что он порочен не из-за совершенных преступлений, а ввиду врожденной порочности натуры. Последним в этой группе был Гарри Кристофер.

Мужчины сидели широким полукругом рядом с печкой и смотрели на большой лист бумаги, расстеленный посередине. Это была карта, нарисованная от руки многосторонне одаренным Левшой Биллом. Время от времени он наклонялся к карте и вносил какие-то изменения. Со стороны могло показаться, что его больше занимала сама карта, как произведение искусства, созданное его руками, чем преступление, над разработкой которого они сейчас с таким усердием трудились.

План, который сейчас обсуждался, был первостепенной важности. Дело пахло тремя четвертями миллиона долларов наличными, и бандиты только что закончили обсуждать его во всех подробностях. Гарри Кристофер произнес короткое резюме.

— Вот место, где мы провернем это дело, — сказал он. — Когда поезд придет в Галли, они будут набирать дополнительных охранников. Одним из этих новых охранников будет Том Моррис. Понятно?

— Кто это устроил? — удивился Сэм Баттрик. — Кто сделал так, что Тома наймут охранником?

— Один из самых ловких и могущественных людей на свете, — ответил Гарри. — Его имя — Деньги. — Он откинулся назад, оперся о спину сидевшего рядом парня и рассмеялся с чувством величайшего удовлетворения. — Я расскажу вам, что способны сделать деньги! С их помощью человек может даже пролезть через игольное ушко, если он того пожелает! Они могут черное сделать белым. Они помогут получить информацию о том, какая сумма будет отправлена этим грузом. И о том, каким поездом повезут груз, и сколько будет охранников, и даже как зовут этих охранников. И пожалуй, самое важное из этого — то, что среди конвоиров будет один из моих ребят. И как вы думаете, во сколько мне это обошлось? Всего в сотню баксов! — Он засмеялся снова, довольно язвительно. — Это не растрата денег. Это способ их получить! Я рассовал двадцать тысяч наличными туда и сюда, чтобы получить интересующую меня информацию. И всего сотня понадобилась, чтобы Том Моррис попал в число охранников!

— Двадцать тысяч! — проговорил Сэм Баттрик, чей ограниченный рассудок воспринял лишь последнюю фразу из всей этой длинной тирады. — Двадцать тысяч за какие-то там сведения?

— Это ерунда! — ответил Левша Билл. — Бывает, ребятам приходится отдавать треть, а то и половину добычи тем, кто сидит в конторах и сообщает о том, где можно поживиться!

— Это не дело, — презрительно заметил Гарри Кристофер. — Это нищие сопливые идиоты работают не за деньги, а ради собственного удовольствия. Возьми, например, Ловкача Мэттью или Лью Шоуни. Все о них говорят. А что они имеют за свою работу? Только чтобы почувствовать запах сладкой жизни да лизнуть разок, вот и все. Можно подумать, что эти ублюдки, которые сами ничем не рискуют, их наняли. Я вам объясню, как они работают. Допустим, работаю я в какой-то конторе. И узнаю о перевозке большой суммы денег. Ну, я посылаю к таким соколам, как Ловкач или Лью Шоуни, и говорю: «Так, вам — половина и мне — половина, и мы квиты. Я заберу свою долю после того, как вы обчистите сейф».