Новичок - Брэнд Макс - Страница 11

Характер у Аллана, как мы видели, был мягкий и доброжелательный, нежный, как мед с молоком. Но сейчас в нем стало нарастать раздражение.

— Так вы можете сообщить мне, где находится Джим Джонс? — в третий раз спросил он.

— А кто этим интересуется?

— Девушка. Его сестра, — ответил Аллан.

Хозяин гостиницы не спешил отвечать даже после такого пояснения. Но через пару минут все же задумчиво произнес:

— Пусть все дружки Джима Джонса отправляются в преисподнюю, да и он не задерживается на этом свете — туда ему и дорога!

Красная пелена застлала Аллану глаза, как будто он через закрытые веки смотрел на полуденное солнце. Он наклонился, положил руки на подлокотники кресла, в котором развалился хозяин гостиницы, и легко поднял его в воздух. Встряхнул и поставил на место. Потом еще раз повторил свой вопрос. Толстяк побагровел от негодования, его лицо налилось кровью, а большая пухлая рука легла на рукоятку кольта. Однако он не спешил вынимать револьвер из кобуры.

Он вдруг осознал тот факт, что вес его — а он недавно проверял это с помощью весов — составляет приблизительно двести восемьдесят фунтов. Кресло, в котором он устроился, весит еще около двадцати. А парень, который склонился над ним, поднял весь этот невероятный груз так легко, как будто толстяк был тряпичной куклой, а не живым существом из мяса, костей и жира. Хозяин гостиницы немного поразмыслил над этим фактом и малость побледнел.

— С чего бы это тебе интересоваться Джимом Джонсом? — спросил он Аллана, внимательно и настороженно изучая его лицо. Это лицо не могло принадлежать человеку, привыкшему к насилию. Глаза, смотревшие на него сверху вниз, были добрыми и мягкими, как глаза семнадцатилетней девушки, еще не научившейся не доверять жестокому окружающему миру.

— Я уже сказал, что сестра Джима здесь и спрашивает о нем, — ответил Аллан.

— Черт меня побери, терпеть не могу, когда леди пускается в дальний путь понапрасну, — произнес толстяк, — но только она сюда приехала зря, и это так же верно, как то, что меня звать Билл Хоудж. Джима Джонса ей здесь не найти.

— Но ведь он здесь был, не так ли?

— Ну был.

— Однако теперь он уехал, верно?

— Уехал.

— Знаете ли вы, где он сейчас?

— Если бы я знал, разве я сидел бы здесь?! Нет, сэр, я бы во весь опор скакал туда, где он скрывается, и скакал бы не один, а с шерифом и дюжиной других джентльменов из этого городка, которым до смерти хочется повидаться с Джимом!

Радостное, исполненное надежд лицо Фрэнсис всплыло в памяти Аллана, и он с грустью спросил, что такого натворил ее брат.

— Да ничего особенного, только что свалил от меня, не заплатив за месяц за комнату и еду. Да еще подстрелил парнишку шерифа, Чарли, и едва не убил его, да потом еще заставил нас попусту гонять лошадей, пока мы его ловили, и свел коня у Хэнка Муна, а теперь наверняка связался с шайкой кровожадных ублюдков Гарри Кристофера. А так он не сделал ничего такого, о чем стоило бы говорить!

Глава 7

РОКОВАЯ ОШИБКА АЛЛАНА

Когда Аллан возвращался к Фрэнсис Джонс, его переполняла странная смесь ощущений — внешнее уныние и внутреннее ликование. Это ликование, конечно, было чистейшим эгоизмом, но теперь Аллан был уверен, что у него еще остается шанс доказать Фрэнсис, что он настоящий мужчина, несмотря на все свои недостатки. И еще ее брат не разлучит его с девушкой прямо сейчас. Фрэнсис достаточно было взглянуть на его лицо. Она соскользнула с Крапчатого и бросилась навстречу Аллану.

— Что случилось? — воскликнула она дрожащим от волнения голосом. — Что-то не так? Джим не ранен?

— Нет. Он цел и невредим, — успокоил ее Аллан самым бодрым тоном, на который был способен.

Но Фрэнсис отступила назад, застонав, как от сильной боли.

— Значит, случилось что-то худшее, — проговорила она. — Джим вконец распустился и устроил погром? Я угадала?

— Произошло небольшое недоразумение…

— И он удрал из города. Я знаю! Наш па тоже был такой, но он рано женился и сумел остепениться. А теперь все, что не сделал когда-то отец, совершает Джим и… и… лучше бы мне на свет не родиться!

Ее горе было таким бурным, что Аллан даже не пытался как-нибудь успокоить девушку. Горести большинства женщин казались молодому человеку похожими на детские печали — они вызывали жалость, может быть, сочувствие, но никогда не были по-настоящему трагичны. Но Фрэнсис Джонс страдала, как страдают мужчины. Ни слезинки не скатилось из ее глаз, но все тело девушки дрожало, голос был хриплым, горло сдавливали сдерживаемые рыдания.

Но вот боль немного притупилась, девушка оперлась о перила крыльца, все еще потрясенная, измученная, отчаявшаяся.

— Что же мне делать? — произнесла она, обращаясь скорее к самой себе, чем к Аллану.

— Нам лучше всего будет остановиться здесь, — сказал парень. — У нас нет никаких шансов найти Джима. Если бы кто-нибудь в Эль-Райделе узнал, где сейчас твой брат, они немедленно поехали бы ловить его. Поэтому конечно же никто здесь не сообщит нам то, что нас интересует. Остается только ждать здесь и надеяться, что Джим узнает, где ты находишься, и попытается встретиться с тобой. По-моему, это логично.

Фрэнсис удивленно взглянула на Аллана, пораженная рассудительностью, которой она от него совсем не ожидала. Это было самое естественное, что Фрэнки могла сейчас сделать, поэтому она кивнула.

— За исключением того, что мне придется продать Крапчатого, чтобы оплатить гостиницу.

— У меня достаточно денег, чтобы заплатить за двоих, — возразил Аллан.

— Я не приму подачки, — холодно ответила девушка.

— Это не подачка, Фрэнсис. Когда Джим приедет, он вернет мне деньги.

И Фрэнки согласилась. По крайней мере, ничего лучшего она предложить не могла. Аллан помог девушке донести тюк с ее шерстяным одеялом и снаряжением до комнаты, которую Билл Хоудж выделил для нее с нескрываемым недовольством. У входа Фрэнсис остановилась, одной рукой взявшись за ручку двери, а другой легонько тронув Аллана за плечо и заглянув ему в глаза.

— Ал, — сказала она. — Ты честный парень. Самый честный из всех, кого я когда-либо встречала.

И проскользнула в комнату, захлопнув дверь перед самым его носом, прежде чем Аллан успел что-нибудь сказать в ответ. Между тем у него в кармане было только двенадцать долларов, на которые им двоим предстояло здесь прожить неопределенное время. А цены в горах, должно быть, довольно высокие. За отсутствием более надежного источника информации Аллан отправился прямиком к Биллу Хоуджу.

Хоудж на вопрос о работе только уставился на парня маленькими, заплывшими жиром глазками.

— И какую же работу ты можешь выполнять? — поинтересовался он. — Умеешь ли ты обращаться с топором, ручной дрелью или домкратом? А может быть, ты когда-нибудь пас скот? Или…

— Я не имею ни малейшего представления обо всем этом, — признался Аллан. — Но если найдется работа, требующая лишь усердия и крепких рук, то это как раз для меня. Можно ли в окрестностях Эль-Райдела найти такую работу?

Билл Хоудж не поверил ему. Казалось невероятным, чтобы человек, который чисто говорит по-английски и смотрит прямо в глаза собеседнику, действительно согласился бы на грязную работу. Поэтому Хоудж решил, что мудрее всего будет подмигнуть молодому человеку и сказать, что работу такого рода вполне можно будет найти… со временем.

— Кто хочет найти работу, — сказал он, — обязательно ее найдет. А те, кто ищет неприятностей на свою голову, — добавил он многозначительно, — тем более получат то, что им причитается.

После этого мудрого замечания Аллан некоторое время стоял, погруженный в раздумья. Потом пожал плечами и пошел в городок, на поиски заработка. Но слухи распространялись здесь с потрясающей, просто невероятной скоростью. И никто, по-видимому, не нуждался в работнике с парой сильных рук. Аллан зашел к кузнецу, который на чем свет стоит ругал бестолкового помощника, заставляя его покрепче держать щипцы, пока сам кузнец будет работать молотом.