Ночной всадник - Брэнд Макс - Страница 24

— Наркотик, — попросила девушка. — Что-нибудь, пусть только он расслабится хоть на минуту.

— Я не могу, — твердо отказал Бирн. — Если бы его сердце было хоть немного крепче, я бы попробовал. Но сейчас единственное, что его поддерживает, — собственная сила воли. Вы хотите, чтобы я избавил его от единственной опоры, поддерживающей его существование?

Кети вздрогнула:

— Вы хотите сказать, что если он уснет, то умрет?

— Я уже говорил вам, — пожал плечами доктор, — что не вполне понимаю некоторые фазы этого случая. И не могу предсказать ничего определенного. Но очень боюсь, что если ваш отец заснет по-настоящему, то он уже никогда не проснется. Как только его мозг перестанет функционировать, сердце тут же последует его примеру.

Они стояли в самом дальнем конце комнаты и говорили шепотом, но вдруг глубокий спокойный голос старика прервал беседу:

— Доктор, не нужно беспокоиться. Лекарства бесполезны. Я нуждаюсь только в тишине.

— Ты хочешь остаться один? — спросила Кети.

— Нет, если только вы будете вести себя тихо. Я почти уже что-то расслышал, но ваше бормотание все заглушило.

Они подчинились, быстро переглянувшись, и вскоре издалека до них донесся стук копыт лошади, мчавшейся быстрым галопом.

— Что это? — закричала Кети, наклоняясь вперед и касаясь отцовской руки. — Ты слышал лошадь?

— Нет, нет! — нетерпеливо ответил старик. — Я слышал не это. Я слышал не лошадь.

Стук копыт стал громче и затих перед домом, на веранде прогремели шаги, заскрипела и распахнулась дверь, и перед ними предстал Бак Дэниелс в шляпе, так глубоко надвинутой, что глаза почти утонули в тени ее полей. Шейный платок перекрутился, и узел съехал к правому плечу. Бак держал тяжелую плеть в руке, дрожавшей так сильно, что длинный конец плети шевелился как живой. Тысячи брызг лошадиной пены испещряли его жилет, колесики его шпор покрылись спекшейся кровью и спутанным конским волосом. Пыль залепила его лицо, а пот прокладывал в ней глубокие борозды. От Дэниелса исходил острый запах лошадиного пота. Мгновение Бак стоял в дверях, широко расставив ноги и дико глядя по сторонам, затем он, пьяно пошатываясь, прошел через комнату и упал на стул, вытянувшись во весь рост.

Больше никто не двинулся с места. Джо Камберленд повернул голову. Кети стояла, прижав ладонь к горлу, доктор заложил руки за голову.

— Дайте мне закурить… Быстро! — приказал Дэниелс. — Тысячу лет не курил!

Кети побежала в соседнюю комнату и мгновенно вернулась с бумагой и свежим табаком. Бак набросился на них, но его пальцы беспомощно дрожали, бумага то и дело рвалась, едва он начинал скручивать очередную сигарету.

— Господи! — воскликнул Бак с детским отчаянием и снова упал на стул.

Но Кети Камберленд подобрала бумагу и табак, упавшие на пол, и скатала самокрутку искусными пальчиками. Она вставила ее в рот Дэниелса и поднесла к ней зажженную спичку, чтобы он прикурил. Он сделал несколько глубоких затяжек и только тогда смог открыть глаза и посмотреть на присутствовавших. Все беспокойно встретили его взгляд.

— Уверена, ты голоден, Бак, — сказала Кети. — Я мгновенно приготовлю тебе что-нибудь.

Бак жестом остановил ее.

— Я сделал это! — объявил он. — Дэн едет!

Доктор взглянул на Кети. Глаза и губы ее приоткрылись в немом вопросе, а Джо Камберленд, сделав глубокий вдох, улыбнулся.

— Я знал это, — спокойно выдохнул он.

Ветер засвистел где-то внутри дома, и это заставило Бака вскочить и прыгнуть на середину комнаты.

— Он здесь! — закричал Дэниелс. — Боже, помоги мне, куда мне идти! Он здесь!

Бак вытащил револьвер и стоял, отчаянно глядя по сторонам, словно искал убежища в монолитной стене. Однако почти сразу же пришел в себя и убрал револьвер в кобуру.

— Нет, еще нет, — успокоил он скорее самого себя, чем окружающих. — Это невозможно даже для Дэна.

Кети Камберленд овладела собой, хотя лицо ее оставалось еще бледным. Она подошла к Баку и взяла его за руки.

— Ты измучил себя до смерти, — прошептала девушка. — Бак, у тебя истерика. Почему ты боишься Дэна? Разве он не твой друг? Разве он не доказывал тебе это тысячу раз?

Ее слова снова заставили Бака вздрогнуть.

— Если он прикончит меня, моя кровь будет на твоей совести, Кети. Я сделал это для тебя.

— Нет, нет, Бак! Только ради Дэна. Неужели этого мало?

— Ради него? — Бак откинул голову назад и засмеялся безумным смехом. — Пусть он гниет в аду! Пусть он бродит за своими дикими гусями по всему миру! Кети, это только ради тебя!

— Тише! — попросила она. — Бак, дорогой!

— Какая разница — знает ли кто-нибудь об этом? Мне все равно! У меня остался час или полчаса жизни. И пока я жив, пусть весь проклятый мир узнает, что я люблю тебя, Кети. Ради тебя я привел его, и ради тебя я буду драться с ним, черт бы его побрал, несмотря на… — Вдали снова завыл ветер, и Бак Дэниелс снова съежился у стены. Он потащил за собой и Кети и теперь, держа ее перед собой, начал шептать, быстро, дрожащим голосом: — Стой между нами, Кети. Стой между ним и мной. Поговори со мной, Кети. Ты поговоришь со мной? — Он встрепенулся и сделал длинный судорожный вдох. — Что я делаю? Что я несу?

Дэниелс оглянулся, словно в первый раз увидев собравшихся.

— Сядь здесь, Бак, — совершенно спокойно предложила Кети. — Дай мне твою шляпу. Бояться нечего. А теперь расскажи нам.

— Весь день и всю ночь, — произнес он, — я скакал, боясь, что он позади меня, Кети. Я сам не свой. И если говорю что-то…

— Не важно, только скажи мне, как ты заставил его следовать за собой.

Бак Дэниелс потер лоб, словно пытался стереть ужасное воспоминание.

— Кети, — произнес он почти шепотом, — почему он преследовал Джима Сайлента?

Доктор сел на стул напротив Бака Дэниелса и недоверчиво наблюдал за ним. Когда он видел его в последний раз, в нем словно скрывалась целая армия; но сейчас перед доктором сидел дрожавший, лишенный мужества трус. В поисках объяснения таинственного перевоплощения Бирн взглянул на Кети. Она также преобразилась от страха и смотрела на Бака так, словно смерть уже настигла его.

— Бак, ты не ударил его?

Тот быстро кивнул:

— Я попробую рассказать тебе все с начала. Я нашел Дэна в Браунсвилле и умолял его вернуться со мной, но он отказался. И вот почему. Бандит пришел в город, чтобы затеять драку, и когда он встретился с Барри, то получил хорошую взбучку. Нет, не смотри так, Кети! Это была самооборона, чистейшая и простейшая. Дэна даже не арестовали за это. Но брат умирающего, Мак Стрэнн, спустился с гор и сидел возле Джерри Стрэнна, ожидая, пока он умрет, а затем Мак собирался пойти и прикончить Дэна. Вчера вечером Джерри находился на волосок от смерти, и все в Браунсвилле ожидали, что произойдет дальше. Потом всем стало ясно, что Дэн не сдвинется с места до тех пор, пока Мак Стрэнн не доберется до него. Поэтому я решил заставить Дэна Барри погнаться за мной и послал парня вперед, чтобы подготовить смену лошадей до Элкхеда. Затем пошел в салун, где сидел Дэн, сплетая цепочку из конского волоса. Боже мой, Кети, подумай, он сидел там, плетя эту чертову цепочку, а сотня парней стояла вокруг него и дожидалась, пока он убьет или убьют его! Я подошел к нему. Затеял ссору и ударил его… по лицу. — При этих словах на лбу Дэниелса выступила испарина.

— Но ты все еще жив! — закричала Кети Камберленд. — Ты вытащил револьвер первым?

— Нет. Как только я ударил его, то повернулся к нему спиной и отошел на несколько шагов.

— Ох, Бак, Бак! — воскликнула она с просветлевшим лицом. — Ты не сомневался, что он не выстрелит тебе в спину!

— Я ничего не знал. Я не мог даже думать… И мое тело ниже пояса заледенело как у мертвеца. Я стоял там словно прикованный к полу — будто в ночном кошмаре, когда что-то преследует тебя, а ты не можешь бежать. Вот так же случилось и со мной.

— Бак! И он сидел позади тебя… пока ты там стоял?

— Да, сидел там вместе с моей смертью на курке. Но я сообразил, что, если выкажу хоть малейший страх, если позволю ему увидеть, как я дрожу, он вскочит со стула и бросится на меня. Не с револьвером… Ему понадобятся только его собственные руки… А еще перед моими глазами вдруг встала смерть Джима Сайлента! — Он зажмурился и застонал. И снова Дэниелс справился с собой. — Но я не смел сдвинуться с места, понимая, что у меня задрожат колени. Поэтому я достал свой табак и скрутил сигарету. И пока делал это, я молился, чтобы моя сила вернулась ко мне, прежде чем он придет в себя… и вскочит!