Месть фермера - Брэнд Макс - Страница 32

Сегодня он ехал в город в совсем ином настроении, чем в прошлый раз. Тогда Джон прибыл туда как герой, который мог с чистой совестью смотреть людям в глаза. А если и совершил преступление, то оно заключалось только в том, что он позволил своим спутникам присвоить добычу грабителей, но еще неизвестно, было ли это преступлением в глазах закона.

Сэксон до сих пор не знал ответа на этот вопрос, однако вина за содеянное не лежала тяжким бременем на его душе.

Совсем другое дело — сесть в поезд и вырвать двух своих людей из рук закона. Правда, их арестовали за ограбление банка, хотя в действительности они всего лишь ограбили других бандитов. Но доказать это было бы невозможно. К тому же против них наверняка выдвинули бы и другие обвинения. Тем не менее Сэксон чувствовал, что освободил бы их, даже если бы они были виновны в более тяжких преступлениях, чем грабеж. Гордость и появившееся недавно причудливое ощущение всемогущества заставили бы его предпринять такую попытку.

Зато теперь у закона имелись все основания преследовать его. Впрочем, едва ли кто-нибудь толком разглядел лицо Джона. Он надвинул шляпу на глаза, а свет фонарей в купе скорее позволял рассмотреть лица охранников и заключенных, чем нападавших. Только Банни Такер, возможно, сумеет дать убедительные показания. Но сотня долларов в кармане куртки, скорее всего, вынудит его молчать.

Тем не менее Сэксон радовался тому, что сегодня отправится с Дэниелом Финли в Стиллмен и сможет вернуть в банк свою долю добычи. Возможно, он все равно останется виновным в глазах закона, но люди смотрят на многое иначе, чем закон. В самом деле, можно ли считать человека преступником, если он начисто отмыл руки от результатов своего преступления и отказался от незаконной прибыли?

Джон подъехал к дому Финли настолько рано, что улица была абсолютно пуста, однако адвокат уже оседлал лошадь (парень с жалостью подумал, что бедняге пришлось делать это левой рукой и обрубком правой) и был готов к отъезду.

Но когда Сэксон вошел в дом и пожал левую руку адвоката, он получил новое доказательство его предупредительности.

— Ты успел поесть, мой мальчик? — поинтересовался Финли. — Я оставил на плите яичницу, бекон и кофе. Они еще теплые. У тебя голодный вид, так что лучше сядь и подкрепись.

Улыбнувшись, Джон уселся за стол и поел быстро, с аппетитом.

— Вы обо всем подумали, мистер Финли, — заметил он. — Когда-нибудь вам воздастся за вашу доброту.

— Ты так думаешь? — ухмыльнулся адвокат. В глазах его мелькнуло сомнение, а на лице появилось странное выражение боли. — У меня достаточно грехов, — пробормотал он себе под нос.

Вытащив пачку денег, Финли заставил Сэксона пересчитать их. Вся его доля добычи была на месте.

— Как будто я в вас сомневался, мистер Финли! — засмеялся Джон.

— Бизнес есть бизнес, и все сомнения лучше предотвратить заранее, — объяснил адвокат. — Деньги как сажа, Джон. Они быстро прилипают к рукам.

Спустя несколько минут они уже ехали по улице и задолго до полудня приблизились к перевалу. Облака ударялись о горные вершины, словно море о прибрежные скалы, но, в отличие от волн, не разбивались, а, слегка отпрянув, снова цеплялись к утесам.

Глядя на эту сцену, можно было представить себя находящимся под водой, а ветер, нагоняющий облака — сильным течением. Было очень холодно, и Финли не сомневался, что скоро начнется снегопад. По-зимнему колючий воздух проникал сквозь одежду, тела покрылись гусиной кожей. На небе с каждой минутой прибывали все новые массы облаков.

— Если бы я гнал скот в Стиллмен, то поторопился бы, — сказал Сэксон.

— Ты хотел бы снова заняться фермерством, если бы тебе представился шанс? — полюбопытствовал Финли.

Джон рассмеялся:

— Не знаю. Эти дни я чувствую себя так, словно сижу за игорным столом, где делают крупные ставки. Это чертовски увлекательно!

— Вот именно, высокие ставки, мой мальчик, — кивнул Финли. — Жизнь или смерть! — Он произнес это не меланхолическим тоном моралиста, а голосом человека, который знает, о чем говорит, и наслаждается запретным плодом.

Сэксона это удивило и слегка встревожило. Но в жизни Финли было немало страданий, поэтому не приходилось удивляться, что в его голосе часто слышались нотки горечи.

Они ехали через перевал по старой дороге, разрушаемой водными потоками, пока не добрались до реки Стиллмен, которая стремительно несла среди валунов свои воды, местами шумно низвергающиеся с обрывов.

Перед одним из таких водопадов Финли натянул поводья и огляделся.

— Лучше напоить лошадей здесь, Джон, — предложил он.

— Они еще не хотят пить, — возразил Сэксон.

— Откуда нам это знать, мой мальчик? Бедные бессловесные твари не могут пожаловаться на жажду. Так что нам лучше проверить, хотят они пить или нет.

Тронутый этим проявлением доброты, Сэксон улыбнулся, спешился и подвел лошадь к воде. Финли со своей лошадью остановился ярдах в десяти от него.

Но животные, хотя и вытянули передние ноги, словно собираясь пить, всего лишь понюхали воду.

Финли сразу же сел в седло, и Джон собирался последовать его примеру, как внезапно за спиной услышал подобный колоколу голос:

— Доставай револьвер, Сэксон!

Окрик Пасьянса пронзил его насквозь, словно ледяной горный ветер. Повернувшись, он выхватил кольт, но успел лишь мельком увидеть противника, не стреляющего с бедра, а стоящего прямо, с жесткой улыбкой на красивом лице. Левую руку он держал за спиной, а правую с револьвером вытянул вперед, как дуэлянт. Потом грянул выстрел. Пуля ударила Джона Сэксона в грудь, отбросив его назад и столкнув в бурлящий поток.

Глава 31

Дэниел Финли, повернувшись в седле, увидел, как человек, которого он предал, упал в воду, увлекая за собой с берега изрядное количество песка и грязи. Сильное течение сразу же понесло темное грязное пятно к водопаду. Финли всматривался в поток, ожидая увидеть тело, бьющееся о камни, или хотя бы алые пятна среди пены, но ничего не смог разглядеть.

Адвокат не был обременен избыточным количеством совести, но, когда он посмотрел. туда, где только что находился Джон Сэксон, и увидел вместо него яму в песке, стоящего над ней Пасьянса со злорадной усмешкой на лице и трех его бандитов, в душе у него что-то шевельнулось. Но тут же и утешился, вспомнив, что у него в бумажнике почти шестьдесят тысяч долларов. Наконец-то он добился успеха! Теперь сможет в любой момент удалиться от дел, расстаться с положением, которое делало его солидным человеком в глазах окружающих. Одним ударом, с помощью убийства, ему удалось приобрести то, что является сущностью респектабельности, — капитал!

— Мне лучше убраться отсюда как можно скорее! — крикнул Финли Пасьянсу, и, повернув своего мустанга, он пустил его галопом.

— Погоди! — попытался остановить его Пасьянс. — Дай-ка мне взглянуть на денежки!

Адвокат, казалось, не слышал.

— Задержать его? — спросил один из бандитов, поднимая ружье.

— Пожалуй, — отозвался Пасьянс, но сразу же покачал головой. — Сколько бы ему ни досталось, я получил больше. Ты видел? Пуля угодила Сэксону прямо в сердце!

— Нет, — возразил бандит, устремив алчный взгляд на удаляющегося Дэниела Финли. — Если бы пуля попала в сердце, он бы свалился лицом вниз.

Второй бандит, чья седеющая борода походила на серый мох, внес вклад в дискуссию:

— Он начал падать лицом вниз, но потом повернулся из-за вмятины в песке.

— Пуля попала в сердце — я это почувствовал, — настаивал Пасьянс. — Но мы поищем в реке. Ты, Чарли, спустись ниже порогов, а ты, Пит, пошарь среди них. Я посмотрю, не застряло ли тело здесь.

— Уж больно ты дотошный, босс, — проворчал бородатый Пит, однако тотчас же отправился на поиски.

Пасьянс, пройдя несколько шагов вдоль берега, остановился как раз над тем местом, где, погрузившись в воду, лежал Джон Сэксон.

Пуля парализовала левую руку и левое плечо Джона, внезапное падение оглушило его, но ледяная вода привела в чувство. Пошарив вслепую правой рукой, — левая оставалась бесполезной, — он ухватился за корень и смог оставаться у самой поверхности, пряча лицо за выступающим над водой кустом, когда набирал воздух в легкие.