Месть фермера - Брэнд Макс - Страница 11

— Для меня это был долгий месяц, — промолвила девушка. — Я часто не спала ночами и стала прогуливаться по утрам. Однажды услышала выстрелы и увидела, как ты крадешься среди деревьев, словно индеец, охотящийся за скальпами. Лучше бы ты никогда не начинал новую жизнь. Твои руки больше не будут чистыми, Джон.

— Мужчине нелегко понять женщину, — признал Сэксон. — Ты предпочитаешь, чтобы я всю жизнь стыдился самого себя и чтобы люди показывали на меня пальцами как на труса?

— Это лучше, чем если на тебя будут показывать как на убийцу, — парировала Мэри.

— Ты хочешь сказать, что бросаешь меня?

— Я никогда не смогу тебя бросить, но мне снова придется ждать.

Тронутый и одновременно огорченный этими словами Сэксон снова обнял девушку.

— Ты поцелуешь меня, Мэри?

— Да, если ты хочешь.

— Только если ты тоже этого хочешь, — мрачно заявил Джон.

— Как я могу этого хотеть? Этими руками ты избивал людей и ломал им кости. А сегодня ты убил человека!

Руки парня вновь безвольно опустились.

— Ну, я пошел, — угрюмо пробормотал он.

Мэри тихо заплакала. Сэксон опять привлек ее к себе.

— Не трогай меня, — прошептала она. — Лучше пусть я буду несчастной.

— Ты еще любишь меня хоть немного? — настаивал Джон.

— Ты знаешь, что я всегда буду любить тебя, — ответила Мэри. — Но я хочу гордиться тобой. Я не смогу выйти замуж за человека, которым не горжусь.

— Значит, ты никогда не выйдешь за меня, потому что я убил Боба Уизерелла?

— Не выйду, пока что-нибудь не сделает твои руки чистыми.

— Что же это может быть?

— Не знаю. Иногда такое случается.

— Ну, я лучше пойду, — вздохнул Сэксон.

Мэри продолжала плакать. «Женщины плачут так же легко, как дышат», — подумал Джон.

Она не пыталась его удержать.

— Прощай, — сказал Сэксон.

Он медленно двинулся к садовой калитке, все еще ожидая услышать за спиной звук шагов и просьбу девушки вернуться, но ничего не произошло, поэтому, опустив голову, Джон зашагал по улице.

Глава 11

Пройдя квартал от дома Уилсонов, Сэксон почувствовал некоторое облегчение, хотя все еще ощущал душевную боль. Он остановился и огляделся вокруг. Мешок на спине, казалось, ничего не весил. Джон намеревался проститься с Мэри и отправиться на поиски большего состояния, чем то, которое у него украли. И не сомневался, что это не займет много времени. Новая сила рук обещала быстрый успех, не говоря уже о новой силе воли. Если ему удастся найти работу, то какой бы сложной она ни оказалась, он сумеет ее выполнить.

Однако после расставания с девушкой уверенность исчезла. Ведь именно тяжелый кольт, на который Сэксон рассчитывал, послужил барьером между ним и Мэри.

Внезапно он решил вернуть оружие тому, кто его ему дал. В доме Дэниела Финли, расположенном дальше по улице, горел свет, на который он пошел как на маяк. Джон почувствовал, что найдет понимание в жилище адвоката. И устремился туда, словно в убежище.

Перед домом не было никакого сада — только место для привязи лошадей, где немало отчаявшихся людей оставляли своих мустангов, прежде чем обратиться за советом к адвокату. Сам дом был обычной побеленной лачугой с двумя комнатами, душными летом и холодными зимой.

Сэксон постучал в дверь и сразу же услышал резкий суховатый голос Финли, приглашающий его войти. Он открыл дверь и шагнул в нечто среднее между кабинетом, гостиной и библиотекой. Позади находилась кухня-спальня-столовая. Стены передней комнаты были сплошь уставлены полками с книгами по юриспруденции, большей частью старыми и в клеенчатых переплетах. На письменном столе в углу стояла лампа с круглой горелкой — ее свет падал на лицо сидевшего за столом Дэниела, отчего его глаза ярко блестели.

Рассмотрев посетителя, адвокат поднялся со стула, шагнул вперед и протянул правую руку, словно забыв об отсутствии кисти. Спохватившись, поспешно протянул левую, стиснув ею правую руку Джона. Несмотря на духоту в комнате, рука Финли была сухой и холодной.

Адвокат смотрел на гостя почти с любовью — более всего его радовали изменения, происшедшие с ним за эти три месяца. Казалось, будто Джон Сэксон пережил три года, причем отнюдь не легких. Мягкость исчезла — бесполезные компоненты руды расплавились, оставив крепкое железо, которое в один прекрасный день могло превратиться в сталь.

Справедливо приписав себе большую часть этих изменений, Дэниел с первого взгляда понял, что заполучил великолепное орудие, которое нужно только удержать в руках.

— Я принес вам кольт, который вы одолжили мне, мистер Финли, — сказал Сэксон. — Вот он. — И положил револьвер на край стола.

Финли взял его и откашлялся:

— Я дал это оружие мягкосердечному парню, неспособному осознать, как много в этом мире зла, жестокости и опасности. Но назад мне его принес мужчина смелый и решительный, перед которым люди будут расступаться и за которым последуют, если он этого захочет. Я дал револьвер ребенку, не умеющему им пользоваться, а возвращает мне его стрелок, мастерски им владеющий. Нет, Сэксон, этот кольт больше мне не принадлежит. Теперь он твой.

Джон покачал головой:

— Я не хочу его. Он стоил мне моей девушки.

Финли едва сдержался, чтобы не расхохотаться. В его глазах блеснуло торжество. Он со своим коварным умом стал причиной не только гибели Боба Уизерелла, но и разрыва Сэксона с его девушкой. Возможно, ему удастся и нечто большее.

— Она дала тебе отставку? — осведомился адвокат.

— Да. Сказала, что у меня руки в крови.

— Это так, — признал адвокат, — но кровь, омывшая их, чиста, ибо она пролита на службе обществу.

— Я служил не обществу, а самому себе, — откровенно пояснил Сэксон. — Я ненавидел Уизерелла и хотел ему отомстить.

— Тогда скажи — ты сожалел, когда убил его?

— Нет, — честно заявил Джон. — Я был рад — настолько рад, что мне хотелось смеяться. Его смерть меня ничуть не потрясла.

— Самые прекрасные черты в мужчине — те, которые выдают в нем воина, — объяснил Финли. — В тебе они есть, Сэксон. Я давно это понял, потому и дал тебе оружие. Думаешь, я бы дал тебе револьвер, если бы не знал, что ты научишься им пользоваться? Я видел, что ты сделан из того металла, из которого куют мечи. И меч был выкован. В твоих глазах появился новый блеск. Кем бы ты ни был раньше, теперь ты — король!

Джон уставился на него.

— Я безработный бродяга. Это куда ближе к истине.

— Хочешь меня убедить, будто пал духом из-за нескольких резких слов твоей девушки? — продолжал лукавить Дэниел Финли. — Ну нет! Ты отлично знаешь, что когда твое имя будет окружено славой, она бросится в твои объятия, стоит лишь поманить ее пальцем.

— Мэри не из таких, — возразил Джон. — Она выглядит маленькой и хрупкой, но на самом деле тверда как сталь и мудра как старик, многое повидавший на своем веку.

— Скажи, бывал я в чем-нибудь не прав, когда говорил с тобой раньше? — задал вопрос Финли.

— Нет.

— Ну так я прав и на сей раз. Я знаю, Джон Сэксон, что ты предназначен для великих свершений, находящихся за пределами женского понимания, которые вознесут тебя к блистательному будущему. В тебе пылает огонь, сжигающий барьеры, непреодолимые для обычных людей.

Ошеломленный молодой человек развесил уши. Он знал, что адвокат умный и, судя по тому, что о нем говорили в Блувотере, хороший человек, поэтому не догадывался, что Финли — прожженный лицемер. Радость и честолюбие проникли в душу Джона. Возможно, в нем действительно имеется что-то, отличающее его от других. Вспоминая прошлую жизнь, он начинал чувствовать, что так оно и есть. А адвокат, разумеется, сразу об этом догадался.

— Мистер Финли, — заговорил Джон, — вы старше меня и знаете куда больше. Как, по-вашему, я должен поступить?

— Идти в мир с этим револьвером, как с мечом, — ответил адвокат. — Бороться со злом и несправедливостью, с негодяями и бандитами! — Дэниел сознательно использовал в своей речи библейские нотки. Он все сильнее убеждался, что держит в руке факел, которым можно разжечь большой пожар. Поэтому продолжал: — Возьми у мира то, что он забрал у тебя. Разве не об этом говорит в тебе твой инстинкт?