Мчащиеся мустанги - Брэнд Макс - Страница 17

У каждого в руке было по сверкавшему на солнце ножу. У Глостера кровь застыла в жилах. Пусть Кристофер Блэк и отъявленный негодяй, но в тот момент Том желал ему благополучно выбраться.

Ему не было нужды волноваться.

Блэк выхватил из-под руки револьвер — преследователи моментально остановились и пустились наутек. Кристофер побежал дальше и вскоре скрылся за углом протянувшегося почти во весь причал складского помещения. Словом, благополучно смылся, если только портовая полиция случайно не арестует его по подозрению.

«Вряд ли», — подумал Глостер. Он вернулся на корабль, где его встретил мрачный и бледный Дэвид. Разбушевавшийся капитан отдавал приказание за приказанием.

— Благополучно удрал, — констатировал Том.

— Ты мог снять его с этой веревки! — злобно выкрикнул мальчишка.

— Мог… но сердце не лежало.

— Тогда это сердце ждет его нож, — отрезал Дэвид. — Он еще встанет на нашем пути. Можешь быть в этом так же уверен, как в том, что перед нами Аконкагуа.

Глава 16

«ЖДЕМ МУЗЫКИ!»

В конечном счете Кристофера Блэка, он же полковник Бриджес, не поймали. Тому с Дэвидом стало об этом известно еще до того, как они сошли на берег, хотя капитан заверил их, что он сообщил в полицию и что иностранцу, да еще, возможно, в незнакомом городе, вряд ли удастся скрыться. Полиция Вальпараисо свое дело знает, заявил капитан. Том выслушал эти слова с признательностью, а Дэвид — с нескрываемой насмешкой.

Сойдя на берег, они немедленно взяли экипаж до вокзала, потому что, как бы Тому ни хотелось полюбоваться чудесами этого большого города, Дэвид не желал задерживаться в нем ни минуты. Город сильно пострадал от землетрясений — даже самые лучшие и большие дома были увешаны люльками и покрыты строительными лесами. Мальчишка, однако, обратил внимание на людей.

— Посмотри на них, Том, — сказал он. — Похожи они на слабосильных доброжелательных туземцев?

— Нет, — признал тот, — они выглядят сильными и довольно свирепыми.

— Вот именно! — воскликнул Дэвид. — Когда испанские завоеватели пришли сюда из Перу, им больше всего досталось от чилийских индейцев. В этих людях смешалась кровь самых крепких и стойких испанцев и индейцев. Ты только погляди на них, Том!

Они действительно были достойны внимания — рослые, атлетически сложенные, в значительной части бледнокожие, лица у большинства — жесткие.

— Вот такие будут нас преследовать… и, конечно, Кристофер Блэк. Погонятся за нами, как псы. Во главе с Кристофером Блэком. И разорвут в клочья, — предположил Дэвид и, как это с ним бывало, в приступе ярости заколотил кулаками по коленям. — Когда ты вспомнил, что видел его раньше, ну почему не поглядел внимательней и не вспомнил где? Эх, если бы было так, он сейчас сидел бы за решеткой!

— А мы бы сидели в Вальпараисо, — сказал Том Глостер. — Ждали, когда нас пригласят выступать с обвинением. А тем временем по нашу душу сбежались бы все кошки.

Мальчишка, тяжело вздохнув, откинулся на спинку. Некоторое время молчал, потом дрогнувшим голосом спросил:

— Том, помнишь, как он выбирался по веревке из воды? Как кошка!

Глостер, конечно, помнил и с мрачным видом кивнул. Теперь он жалел, что не воспользовался отличной возможностью уложить негодяя на месте. Потом подумал о другом — о вездесущности сеньоры Пэрри, которая была способна отыскать на далеком пастбище Кристофера Блэка и подвигнуть его на бешеную гонку по горам, чтобы тот перехватил поезд, которым ехал ее пасынок. А сколько геройства было у Блэка, сколько дьявольской изобретательности на борту судна, чуть было не завершившейся успехом! Все это свидетельствовало о том, что цена ему должна быть довольно высока. Последней мыслью Том поделился с Дэвидом.

— Высока? — воскликнул парнишка. — Да она готова заплатить сто тысяч долларов наличными и сдержит свое обещание! И я уверен, что заплатит. Она сама мне это говорила. Отдаст сто тысяч долларов, лишь бы навсегда убрать меня с дороги. Но подумай, что нам удалось, Том! Мы ушли от них в прериях, добрались до Сан-Франциско. Увернулись от отравления и теперь в Вальпараисо! Она начала погоню за пять тысяч миль отсюда и всякий раз терпела поражение. Представляешь ее состояние теперь, когда она знает, что мы здесь, в Чили, и только Анды отделяют нас от дома? Вижу, как она кусает пальцы!

Не переставая говорить, он то и дело смотрел по сторонам и оглядывался назад. Ибо, как объяснил Тому, за каждым темным дверным проемом ему виделся враг, готовый выскочить с револьвером в руках и открыть огонь. И тут обратил внимание Тома на следовавший позади экипаж. Он был полон людей, даже рядом с кучером сидел человек. Кроме кучера, в экипаже находилось еще шестеро.

— Едут на вокзал… или преследуют нас? — предположил мальчишка. И попросил извозчика проехать к вокзалу более кружным путем. Резко свернув в ближайший переулок, они принялись пробираться по лабиринту кривых улочек, но, как только выехали на прямую широкую улицу, набитый людьми экипаж был тут как тут, нагоняя их на большой скорости. Извозчик, видно, понял, что происходит. Повернувшись к пассажирам, указал кнутом назад:

— Им что-то нужно от вас, приятели?

— Да. Слушай! Пять песо сверху, если доставишь нас на вокзал первыми!

Преследователи, словно поняв, что их игра разгадана, начали бешеную гонку. Их кучер держал вожжи, а седок рядом орудовал кнутом. Кони перешли на бешеный галоп, экипаж кидало из стороны в сторону по изрытой колеями улице.

— Гони! Гони! — кричал Дэвид кучеру.

Одному коню трудно было сравниться с доброй парой, к тому же кучер был преклонных лет. Правда, глаза его горели решимостью.

— Положитесь на меня, — бросил он через плечо. — Тише едешь — дальше будешь, приятели!

С этими словами он пустил своего чалого ходкой рысцой. Галопом, конечно, было бы лучше, но так было легче срезать углы, а поворачивать теперь приходилось часто. Оглядываясь, они видели, как их преследователей заваливало при каждом повороте на два колеса, потом карета с грохотом становилась на все четыре, но при этом ее швыряло далеко в сторону.

На каждом прямом отрезке преследователи их нагоняли, но, когда приходилось поворачивать, снова теряли. Старик знал свое дело, ехал с завидной точностью.

Вскоре, свернув к обочине, экипаж благополучно встал перед вокзалом. Преследователи, видимо опасаясь ввязываться в скандал на глазах полиции, будто потеряв всякий интерес, промчались дальше по площади.

Том с мальчиком старались разглядеть своих противников, но те как один, не желая быть узнанными, отвернулись.

— Некоторых мы еще увидим поближе, — с присущей ему меланхолией заметил Дэвид. — Ох, Том, гонка заканчивается, и если вначале мы были впереди, теперь ничто не говорит за то, что мы доберемся до дому!

Через полчаса они уже сидели в купе вагона. Дэвид объяснил проводнику, что они хотели бы, если можно, остаться в купе одни. Ощутив в руках бумажку в пять песо, проводник, улыбнувшись, кивнул. Однако за две минуты до отхода поезда проводник, открыв дверь, сунул бумажку обратно в руку Дэвиду. Затем отступил в сторону, и в купе один за другим вошли четыре человека. Трое уселись напротив Тома и мальчика. Еще один сел рядом с Дэвидом. Все четверо в глубоком молчании уставились на двоих попутчиков.

Тому подумалось, что это, похоже, конец. И еще подумалось, что об этом следовало побеспокоиться раньше. Войдя в вагон, они сами устроили себе ловушку. Как теперь из нее выбраться? Он искоса взглянул на Дэвида. Малец побелел от страха. Том понял, что предстоит долгое томительное бодрствование.

Тем временем поезд набирал скорость. Прогремев на стыках, оставил позади Вальпараисо, направляясь в сторону гор. Никто из четверых ни пошевельнулся, ни перебросился словом. Все четверо в гробовом молчании не сводили глаз с Тома и мальчика, будто четыре пса, готовых броситься на добычу.

Тогда Глостер открыто переложил кольты в карманы, оставив там руки. Один револьвер навел на сидящего напротив, другой на того, что в середине, более или менее похожего на вожака. Это был невысокий щуплый малый, однако с длинными волосатыми пальцами, сильными и способными на быструю реакцию. Затем по совету Тома был извлечен легкий револьвер мальчика и, в свою очередь, оказался в кармане куртки Дэвида стволом в сторону соседа.