Мчащиеся мустанги - Брэнд Макс - Страница 12

— Почему бы и нет? — горько заметил мальчик. — Ведь следили же всю дорогу в поезде.

— На суше есть телеграф. А как они узнают, что мы собираемся делать теперь?

— Так же элементарно, как узнавали до сих пор. Просто вычислят, что мы собираемся плыть в Вальпараисо. Но теперь, Том, они пойдут на убийство. Если уж доставили нам столько неприятностей на суше на глазах у множества людей, то не трудно представить, что устроят на корабле, когда между нами и океаном не будет ничего, кроме тонкого леера! — На мгновение Дэвид прильнул к руке Тома, но тут же снова овладел собой. — Нам остается лишь полагаться на удачу, — решительно закончил он. — На удачу и добрый кольт… Может, и прорвемся!

Кто-то тронул их сзади. Обернувшись, они увидели расплывшегося в улыбке высокого стройного Кристофера Блэка, с нетерпением поглядывающего на берег.

— Мне осталось полчаса до счастья, — заявил он. — А что вы собираетесь делать во Фриско?

— У нас никаких планов, — поспешно ответил мальчуган.

— Этот город создан для развлечений, — пояснил Блэк. — Вот и приехали. Удачи вам обоим!

Он повернулся и сбежал по трапу на нижнюю палубу. Дэвид и Том направились следом, и вскоре их стиснула толпа, собравшаяся на носу подходившего к причалу парома.

Бросили швартовы, откинули преграждавшую выход цепь, и все устремились вверх по сходням на дебаркадер. Двигаясь по переходам в плотной толпе, Дэвид крепко держался за руку друга.

Таким образом они, щурясь, вышли на залитую слепящим солнцем Маркет-стрит и остановились на площадке перед дебаркадером. Их оглушили звонки и скрежет колес разворачивающихся непрерывным потоком трамваев. Тому Глостеру это зрелище представилось в одно и то же время чем-то вроде рая и сумасшедшего дома. Дэвид тем временем купил газету и быстро пробежал страницы, в поисках объявлений судоходных линий, обслуживающих южное направление Тихоокеанского побережья.

В конце концов друзья нашли подходящий рейс. В агентстве им сообщили, что этот рейс долгий, а погода жаркая, но они все же зарезервировали места на судне, отправляющемся в тот же день пополудни, и отправились в центр купить одежду. Скоро новенькие чемоданы были заполнены костюмами и бельем — столько Том не износил за всю свою жизнь.

Потом пошли в оружейный магазин и купили Дэвиду легкий, но длинноствольный револьвер 32-го калибра. Уложить из него человека вряд ли было можно, но если попасть в уязвимое место, то можно повредить плоть и кость не хуже, чем мощным кольтом. Тому купили кольт военного образца. К обоим приобрели боеприпасы. Дэвид, правда, не успокоился, пока не заглянул в лавку ножевых изделий, где, перебрав уйму охотничьих и других ножей, выбрал себе один с узким черенком и остроконечным серебристым клинком.

— Что ты с ним хочешь делать? — полюбопытствовал Том. — Таким ножом и зайца не освежуешь!

Мальчик серьезно поглядел на приятеля:

— Думаешь, я собираюсь снимать им шкуру? Иногда такая штука бывает не хуже револьвера — и никогда о своих делах не болтает!

Дэвид с наслаждением просмаковал эти слова. Но Тому они показались настолько дикими, что он и на этот раз предпочел не распространяться дальше.

Они направились на пристань и, пройдя через очень высокое прохладное полутемное здание, вышли к причалу, где стоял корабль. У трапа отошли назад, уступая дорогу облаченному в легкий длинный плащ сухощавому подтянутому пожилому джентльмену с щеткой седых усов. Его сопровождал носильщик с двумя чемоданами в руках. Джентльмен с подобающим возрасту достоинством, опираясь на трость, ступил на сходни и прошествовал на корабль.

— Какой-то тип до Чили, — заметил Дэвид. — На том конце его ждет куча денег. А как насчет тебя, Том?

— Что ты имеешь в виду?

— Что тебя ждет на том конце?

Том непонимающе уставился на мальчишку.

— Я как-то об этом не думал, — признался с удивлением.

— Так и знал! — заметил юнец. — Хочешь, расскажу, как обстоят наши дела?

— Давай расскажи.

— Она никогда не проигрывает, — начал Дэвид. — Все оборачивается против нас. Она всегда добивается всего, чего захочет, потому что очень умная, бестия. Сейчас все ей на руку. Практически вся игра в ее руках.

— Я бы этого не сказал.

— Сегодня вечером телеграф сообщит ей, что мы отплыли этим рейсом и что на борту находятся ее люди. — Мальчуган остановился, но, увидев, что Том серьезно задумался и тоже молчит, продолжил: — Я готов рисковать жизнью. Потому что, попытаюсь ли я вернуться домой, чтобы увидеть отца, или же буду болтаться где придется, она все равно будет тянуть ко мне руки. А что тебе до того, Том? Поворачивай, ступай подальше от этого корабля, и тебе ничто не будет угрожать. Я в этом уверен. Они попробовали тебя и знают, чего ты стоишь. Знают, что ты им не по зубам! — И, как бы подводя итог, закончил: — Со мной бывает трудно, Том! Я такой, потому что таким вырос. Капра со мной ладил, но он мне служил. С тобой другое дело. Ты уже дважды меня спас. Сделал для меня больше, чем можно было предположить. Я не имею права ожидать и не ожидаю от тебя большего.

— Вот что, — сказал Том, — если речь окончена, то, думаю, нам пора на корабль.

Мальчик не произнес ни слова, лишь чуть дрогнули уголки его губ. Ему пришлось нахмуриться, чтобы принять обычное решительное, наплевательское ко всему выражение лица.

Они вручили билеты и прошли в свою каюту. Дэвид занялся багажом, а Глостер вышел на палубу. Ему было все интересно. Опершись на поручни, он вдыхал незнакомые резкие запахи порта, разглядывал поднимавшихся по трапу людей, наблюдал за погрузкой багажа и грузов в носовой трюм.

Рядом встал темнокожий малый с квадратной челюстью. В руке он держал пачку зеленых, развернутых как колода карт.

— Глостер, — тихо произнес малый с явно иностранным акцентом, — здесь две с половиной тысячи долларов. Они будут твои, если ты спустишься на берег и забудешь вернуться.

Глава 12

ЗАБОЛЕВШИЙ КОТ

Том Глостер не нашел для ответа подходящего слова, только так глянул на смуглого джентльмена, что тот поторопился сложить зеленые бумажки и, покачав головой, процедил сквозь зубы:

— Вижу, ты честный идиот.

Потом стремительно повернулся на каблуках и, добежав до трапа, пружинистым шагом спустился на причал, быстро затерялся в толпе пассажиров и провожающих.

«Святая Инес» была небольшим судном, к тому же в основном перевозила грузы, а не людей, но все же, когда отвалила от причала и развернулась в сторону Золотых Ворот, на борту набралось до сорока пассажиров. Миновав неспокойные воды Ворот, «Святая Инес» вышла в открытое море, оставив позади сверкавшие в солнечных лучах окна домов Беркли и яркое разноцветье холмов Сан-Франциско. Впереди возникли неясные лиловые очертания низких, приземистых островов Фараллон. Судно развернулось на юго-запад и стало набирать ход.

С первых минут Том Глостер почувствовал приступы морской болезни и целых три дня мучился, лежа пластом в постели, не в силах оторвать голову от подушки. Все три дня его не оставляли дикое завывание ветра, неустанные заботы Дэвида и странная преданность корабельного кота. Это был небольшой сиамский кот с будто выпачканной углем мордой и светлыми голубыми глазами. Привязанность его была безграничной. Он появился, путаясь в ногах у корабельного стюарда, в первый же день и с тех пор почти все время проводил в каюте, питаясь едой, к которой Том практически не прикасался.

На четвертый день ветер стих, уменьшилась ужасная качка, так что Глостер смог даже сидеть, опираясь на подушки. В этот день он выпил чашку бульона, но к вечеру у него появились блеск в глазах и зверский аппетит.

Дэвид был несказанно рад, потому что, как признался, не решался без Тома выйти из каюты. Он знал о предложенной Глостеру взятке, и при одной мысли об этом у него мороз пробегал по коже. А теперь, когда Том пошел на поправку, мальчуган с радостью заказал все деликатесы из кладовой кока. За супом должны были последовать рыба, мясо, потом утка. С супом было покончено одним махом. Но когда стюард появился в дверях с рыбой, корабль накренился, и содержимое подноса с грохотом посыпалось на пол.